Читаем без скачивания Путешествие доктора Дулиттла - Хью Лофтинг

— Я протестую! — взвизгнул обвинитель. — Это неслыханно! Ваша честь, я протестую!

— Замолчите! — прикрикнул на него судья. — Я уже сказал: пусть собака даст показания.

Впервые за всю многолетнюю историю старой доброй Англии суд Его Королевского Величества выслушивал свидетельство собаки. А я, мальчишка по имени Том Стаббинс, провел Боба сквозь замершую от удивления толпу, с трудом удержался, чтобы не показать язык скривившемуся обвинителю, и усадил бульдога на высоком стуле, предназначавшемуся для свидетелей. Старый пес скалил зубы и свысока посматривал на изумленную публику.

Глава 7

РАЗГАДКА

А дальше все закружилось как в водовороте. Господин Дженкинс, адвокат, с торжествующим видом обратился к Джону Дулиттлу:

— Уважаемый доктор, будьте так добры, спросите у бульдога по кличке Боб, что он видел и слышал в ночь на двадцать девятое ноября тысяча восемьсот двадцать четвертого года.

И вот что сказал бульдог, а доктор перевел на человеческий язык:

— В то время я вместе с моим хозяином Лукой Фицджойном, известным вам под именем Луки-Отшельника, находился на одном из золотых приисков в Мексике. С нами были также его приятели Мануэль Мендоса и Вильям Баггс по кличке Билл Синяя Борода. Все трое были компаньонами и уже давно искали золото. Для этого они вырыли в земле глубокий колодец. Утром двадцать восьмого ноября они докопались до золотой жилы. Мой хозяин и его товарищи прыгали от радости, словно щенки, и говорили: «Наконец-то мы разбогатеем!» А к вечеру того же дня Мендоса и Билл Синяя Борода пошли прогуляться. Моего хозяина они не взяли с собой, и я заподозрил неладное. Поэтому я пошел за ними, чтобы подслушать, о чем они будут говорить. Я не напрасно подозревал их: Мендоса и Билл Синяя Борода спрятались в пещере и решили убить Луку, чтобы разделить между собой его золото.

— А где же свидетель Мендоса? — прервал пса досточтимый Длинн Макноски. — Пусть полицейские не спускают с него глаз.

Но было уже поздно: смуглый человек с водянистыми глазами успел потихоньку улизнуть из зала суда, пока вся публика затаив дыхание вслушивалась в слова Боба. С тех пор Мендоса никогда больше не показывался в Паддлеби.

— Потом я вернулся к хозяину, — продолжал бульдог, — и попытался предупредить его об опасности. Но как я ни старался, он ничего не понял, ведь он не умел говорить по-собачьи. Единственное, что я мог сделать, — это не оставлять его одного ни днем, ни ночью. А старатели уже взялись за дело. Один из них садился в деревянную бадью и спускался на веревке на самое дно глубокого-преглубокого колодца. Там он долбил киркой землю, нагружал бадью золотыми самородками, а двое остальных тащили и его, и золото наверх.

— Уже начинало темнеть, — рассказывал Боб, — когда Билл Синяя Борода сказал, что сходит в соседнее селение за припасами. Но на полдороге он передумал и вернулся, чтобы мой хозяин и Мендоса не разделили уже добытое золото без него. Он спустился в колодец, набрал там золота, а когда Лука-Отшельник вытаскивал его наверх, в дверях хижины, где мы жили, показался Мендоса. Он увидел, что мой хозяин тянет из колодца тяжелую бадью. Он не знал, что Билл вернулся и сидит в бадье, поэтому достал из кармана револьвер и подкрался к Луке, чтобы подло выстрелить ему в спину. Я залаял, чтобы предупредить моего хозяина об опасности, но тот не замечал ничего вокруг, потому что Билл Синяя Борода был очень тяжелым и вытащить его наверх, да еще с золотом, было делом очень непростым. Я понял, что, если не вмешаюсь, моего хозяина убьют, и, недолго думая, укусил его за ногу. Лука подпрыгнул от боли и сделал именно то, на что я и рассчитывал: он выронил из рук веревку и набросился на меня с бранью и кулаками. А Мендоса тем временем успел спрятать в карман револьвер и с улыбкой подошел к Луке. «Ай-ай-ай! Что же ты натворил! — закричал он, когда увидел, что в колодце лежит разбившийся насмерть Билл Синяя Борода. — Ты его убил! Я видел: ты уронил его нарочно, и теперь я должен рассказать все полиции».

Смерть Билла была ему на р-р-р-руку, — зарычал от негодования Боб. — Все золото доставалось ему одному. Поэтому он и решил засадить моего хозяина за решетку, прыгнул в седло и помчался верхом в ближайший город, чтобы вызвать полицию. К счастью, Лука сразу же сообразил, что все улики против него, что Мендоса наврет полицейским с три короба, лишь бы завладеть золотоносным участком, и что ему никогда не удастся доказать, что в смерти Билла виноват щенок бульдога по кличке Боб. И он бросил все и пустился в бегство, пока не вернулся Мендоса с полицейскими. Мы вернулись в Англию, и здесь Лука отрастил бороду и поселился на болоте, чтобы не быть узнанным. Пятнадцать лет мы с ним сторонились людей. Вот и все, что я могу рассказать о событиях в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое ноября.

Как только доктор закончил переводить на английский язык рассказ Боба, зал зашумел. Публика с трудом закрыла разинутые от удивления рты и зашепталась. Присяжные жалостливо покачивали головами, а один из них, седовласый старик, даже разрыдался, когда услышал, что Лука сам себя наказал пятнадцатилетней добровольной ссылкой. Но тут вновь вскочил со своего места обвинитель, замахал руками и завопил:

— Я протестую, ваша честь! Как я могу верить такому свидетелю? Собака выгораживает своего хозяина, это даже ребенку ясно! Вот если бы она рассказала, что Лука — убийца, тогда другое дело, тогда я поверил бы! Поэтому я протестую!

— Как обвинитель вы обязаны проверить показания свидетеля, — осадил его судья. — Пес перед вами, доктор Дулиттл любезно переведет ему ваши вопросы на собачий язык. Насколько я знаю, вы большой любитель перекрестных допросов. Приступайте.

Мне показалось, что противного обвинителя хватит удар. Он безмолвно переводил взгляд с бульдога на доктора, с доктора на судью, с судьи снова на бульдога. А Боб восседал на высоком стуле и скалил зубы. Обвинитель открыл было рот, но не издал ни звука. Потом он воздел руки к небу, лицо его побагровело, и он без сил рухнул на стул. Двое его друзей подхватили беднягу под руки и повели вон из зала, а он только визгливо вскрикивал:

— Я протестую! Это неслыханно! Я протестую…

Глава 8

ТРОЕКРАТНОЕ «УРА»

Затем судья встал и обратился к присяжным с длинной речью. Я не буду пересказывать, что он говорил, скажу только, что он уже не называл Луку убийцей.

Присяжные выслушали его и удалились. Тем временем доктор привел Боба ко мне и сел рядом. Бульдог улегся у его ног.

— А куда ушли присяжные?

— Они пошли совещаться, — объяснил мне доктор. — Сейчас они решают, виновен Лука или нет.

— А не могли бы вы с Бобом пойти с ними и подсказать им, как решить дело? — снова спросил я.

— Нет, нет, это запрещено. Присяжные совещаются тайно, и иногда это занимает несколько часов… Смотри, они уже возвращаются! Сегодня им не понадобилось и пяти минут.

Двенадцать присяжных сели на свои места, один из них, розовощекий коротышка с брюшком, встал лицом к судье.

Публика притихла. Я даже затаил дыхание, ожидая, что́ он скажет. В ту минуту в зале можно было бы услышать, как жужжит муха: все жители Паддлеби, собравшиеся там, сидели с вытянутыми шеями, боясь пропустить хоть слово.

— Досточтимые судьи, — сказал коротышка, — присяжные решили: обвиняемый Лука-Отшельник невиновен.

— Что это значит? — спросил я доктора.

Но доктор не ответил мне, я повернулся к нему и разинул рот от удивления: известный натуралист, доктор медицины Джон Дулиттл вскочил на стул и вытанцовывал на нем не хуже школьного озорника.

— Свободен! — вопил он. — Лука свободен!

— Значит, он отправится с нами в путешествие?

Ответа я не услышал из-за шума в зале. Мне показалось, что все как один сошли с ума. Одни, по примеру доктора, выкидывали немыслимые коленца, стоя на стульях, другие размахивали руками и бежали к Луке, третьи просто громко кричали. Все они радовались, что суд оправдал Луку. От шума дрожали стекла.

Но когда судья собрал свои бумаги и торжественно встал, чтобы покинуть зал, все вдруг умолкли и замерли. Досточтимый Длинн Макноски с блеском завершил дело, о котором до сих пор говорят не только в Паддлеби, но и во всей Англии. Когда он уже подошел к двери, та вдруг неожиданно распахнулась, и в зал вбежала запыхавшаяся женщина. Она тянула руки к Луке и кричала:

— Лука! Наконец-то я тебя нашла!

— Это его жена! — прошептала толстая дама, которая теперь оказалась впереди меня. — Она искала его пятнадцать лет, бедняжка! Как я счастлива, что пришла сюда. — Тут дама шмыгнула носом и пустила слезу. — Я бы никогда в жизни не простила себе, что пропустила такое трогательное событие.