Читаем без скачивания История Византийских императоров. От Исаака I Комнина до Алексея V Дуки Марцуфла - Алексей Михайлович Величко

Что же касается способа организации союза, то Михаил VII вновь предложил своего брата Константина, «единоотеческого и единоматеринского, от одного семени и от одного естества», в качестве супруга дочери Роберта Гвискара Елены, «прекраснейшей, чтобы она сочеталась с красивейшим и наилучшим и чтобы союз царственного свойства сделался между нами связью дружбы, чтобы через одно соединение воцарилось между нами нерасторжимое единомыслие и воистину была бы чаша — не воды мимотекущей, но родственной крови, не от разделения иссекшей, а от соединения восприявшей свое сгущение».

Завершая свое послание, император писал: «Итак, прими эту весть как исповедание истины, потому что не от тиранической души весть приходит, но от царственнейшей мысли признание. Твоя дочь вкореняется и, так сказать, внедряется на самом тучном и плодородном корне, а не на каком-либо сухом и диком. Корнем этого царственного древа и этого прекрасного тука был мой отец; после внедрился дикий приросток (Роман IV Диоген. — А.В.), но правда не потерпела, чтобы такой прирост участвовал в благородном туке, и он был отторгнут и отсечен, а я, ветвь от первого корня, процвел, а вместе со мной поднялись вверх и мои братья»[90].

И хотя истинное положение дел никак не коррелировало с тоном и содержанием письма василевса, император как ни в чем не бывало говорит Гвискару: «Я усомнился бы предложить такое всякому другому, но для тебя одного я предпринял и задумал и с величайшей готовностью делаю это соединение».

И вновь ответа не последовало. Возможно, василевс, чувствовавший себя глубоко оскорбленным, не стал бы более обращаться к Гвискару, но, как говорят, «охота пуще неволи». Дела шли из рук вон плохо, и срочно приходилось искать сильного союзника, каковым могли быть только непобедимые норманны. Парапинак написал третье по счету письмо Гвискару, и тот неожиданно ответил. Император настолько обрадовался этому событию, что резко увеличил размер аванса, способного заинтересовать герцога. Он предложил ему для перераспределения среди членов семьи Гвискаров 44 высших византийских чиновных титула, каждый из которых давал право на получение руги (жалованья) в размере 200 фунтов золота ежегодно. Поскольку взамен конкретных даров и выгод от норманнского герцога требовались только добрые слова и обещания будущих действий, Роберт согласился с данным предложением. Вскоре в Константинополь прибыла его дочь Елена. Правда, как рассказывают, она была, мягко говоря, некрасива, и наследник престола Константин Дука с ужасом думал о предстоящем браке, «как ребенок о пугале». Тем не менее, эта комбинация позволила Михаилу VII получить возможность нанять несколько норманнских отрядов[91].

Началась новая война, на которую в 1073 г. василевс отправил Исаака Комнина с войском, в состав которого входил отряд норманнов под командованием Урселя, на сельджуков. Сопровождал Исаака Комнина его брат, совсем еще юный Алексей Комнин — герой нашего будущего повествования. Поскольку это семейство относилось к царскому роду (по Исааку I Комнину), было богато, знаменито и широко известно, Михаил VII решил вызвать Комнинов из ссылки и использовать в собственных целях. Но на таких участках, где Комнины имели шансы выше обычного расстаться с жизнью.

Исаак Комнин, 22-летний юноша, стал во главе весьма сомнительной по боеспособности и дисциплине византийской армии, усиленной наемниками-норманнами. Его первая попытка навести порядок тут же наткнулась на сопротивление Урселя, заявившего, что ни он, ни его норманны неподсудны византийцам. Исаак настаивал на своем, норманны откровенно угрожали вступить в бой не с турками, а с византийцами. Наконец, по дороге норманны самовольно покинули византийскую армию, вследствие чего Исаак Комнин потерпел поражение от турок и даже попал в плен.

В этом первом для себя сражении Алексей Комнин действовал мужественно и храбро. Когда его брат был пленен, он, желая отбить его, вместе с группой воинов бросился на сельджуков и лично поразил нескольких врагов. В битве под ним пала лошадь, а из отряда телохранителей осталось всего 5 воинов. Тем не менее Алексей вернулся в лагерь и сумел навести в остатках римской армии порядок и восстановить дисциплину. Как рассказывают, старые воины плакали, глядя на него, и говорили: «Да здравствует юноша спаситель, избавитель уцелевшего (ромейского) римского войска! Да здравствует он в теле едва не бестелесный!»[92] Иными словами, они приравняли его воинские деяния к духовному подвигу во имя родины.

Правда, ночью остатки войска все же покинули лагерь, и утром Алексей с удивлением обнаружил, что остался совсем один (!). Юноша отправился пешком на родину, не пожелав снять боевые доспехи, хотя был ранен и его одежда перепачкана кровью. Он едва не попал в руки турок, но добрался до некоего городка в Гавадонии, где потряс местных жителей своим геройским видом и мужеством. Погостив у них 3 дня, он отправился к Анкире, разузнавая все о брате, которого надеялся выкупить из плена. К своему удивлению, он узнал, что аристократы Каппадокии в дружном порыве собрали деньги на выкуп Исаака Комнина. Вскоре братья встретились в Анкире и направились в столицу, но по пути их еще ждало много приключений и опасностей. Однажды в местечке Декта они встретились с отрядом доместика, но дом, в котором византийцы отдыхали, окружил отряд турок числом до 200 всадников. Многие византийцы решили сдаться в плен, но Алексей организовал оборону, и вот уже меткие стрелы полетели в сельджуков. Те опешили и отступили, причем Комнину удалось поразить одного и самых сильных турецких воинов[93].

В Константинополе народ устроил братьям настоящий триумф: два юных брата-героя шли под восторженные крики толпы, осыпаемые цветами. Однако византийскому правительству не понравились слишком популярные фигуры братьев Комнинов. И вскоре Исаак был назначен дукой Антиохии, а Алексей, как увидим, получил новое и очень опасное поручение, исполняя которое легко можно было лишиться жизни.

Почувствовав совершенную безнаказанность, Урсель и норманны начали открыто грабить римские земли — а что еще можно было ожидать от своевольных северных наемников? Против них приказом Парапинака, продиктованным Никифорицей, был направлен кесарь Иоанн. Тот, конечно, понял, что стал жертвой интриги, преследующей целью удаление его от двора, но ничего поделать не смог. Встретившись с норманнами, Иоанн потерпел поражение и был взят Урселем в плен. Затем события приняли совершенно фантасмагорический оборот. Норманны решили использовать кесаря для того, чтобы повторить подвиг своих собратьев в Италии и приобрести самостоятельные владения на территории Византии. Для этой цели как никто другой подходил кесарь Иоанн, именем которого можно было смело прикрываться, чтобы придать своим территориальным приобретениям легальную основу. Насильно они облекли того в царские одежды и