Читаем без скачивания Механик (СИ) - Рузанова Ольга

– Выходи, Принцесса. Стою там же, где останавливался в прошлый раз.

Он снова не доехал до моего дома. Понимает, что я буду скрывать наши отношения от родных. Понимает и не упрекает.

Меня жгет стыд. За то, что не могу привести его за руку домой и представить, как своего парня.

– Подъезжай к воротам.

– Ты одна? – догадывается он.

– Да.

Выбегаю за ворота и тут же оказываюсь в его объятиях. Не могу себя сдерживать. Прилипаю к нему скотчем, затягиваюсь его запахом и присасываюсь к шее.

– Так сильно соскучилась? – смеется он, подхватывая меня под попу.

– Сильно!

– Поедем, поедим где–нибудь. Голодный…

Я принимаю решение молниеносно. Зачем куда–то ехать? У меня же полный холодильник!

– Пойдем, накормлю!

Матвей бросает взгляд на внушительный фасад родительского дома и качает головой.

– Это плохая идея, Аня…

– Почему?!..

– Твоим предкам это не понравится…

– Пойдем, – тяну его руку, – никого же нет…

Конечно, моя мать была бы в шоке, узнай, что я привела в дом автомеханика. Но мне очень хочется побыть с ним наедине, проявить себя радушной хозяйкой и… увидеть, как будет смотреться его мускулистое тело на моей девчачьей кровати с балдахином.

Матвей продолжительно выдыхает, ставит машину на сигнализацию и заходит следом за мной.

– Круто, – присвистнув, крутит по сторонам головой.

Я тоже оглядываюсь, пытаясь увидеть придомовую территорию его глазами.

Не считая заезда в гаражи, все остальное пространство утопает в зелени и цветах. Гортензии, парковые розы, спиреи, канны и идеально ровно постриженный газон.

Мама просто помешана на цветах. На оплату услуг садовника и ландшафтного дизайнера уходит едва ли не больше, чем на содержание самого дома.

– Проходи, – лепечу я, суетливо ища для него гостевые тапки в обувном шкафу.

Матвей молча переобувается, обходит просторный, увешанный картинами холл, и заходит в гостиную. Свет в ней мгновенно загорается.

Система умный дом.

Я останавливаюсь на пороге и в замешательстве наблюдаю, как он бесцеремонно обходит огромный обеденный стол, проводит пальцем по его глянцевой поверхности, стучит костяшками по красному дереву стеновой панели, словно проверяя, натуральное ли оно. Сует нос в распустившийся бутон маминого гибискуса и останавливается напротив семейного портрета, висящего над камином.

Он был сделан три года назад в подарок папе на юбилей. На нем запечатлена наша семья. Я, с гордо поднятой головой и чуть снисходительной улыбкой, в платье от Валентино, стою между родителями и словно смотрю сверху вниз на своих подданных.

Не люблю этот портрет и до сих пор не понимаю, почему из сотни других, мама выбрала именно его.

– Красивая… – негромко говорит Матвей, – но сама на себя непохожая…

Я смотрю в его спину и улыбаюсь.

Кажется, я теряю от него голову… В потертых серых джинсах и простой хлопковой футболке, он в этой музейной гостиной самый живой и настоящий.

– Чем кормить будешь? – оторвавшись от созерцания портрета, интересуется он.

Ой! У меня мужик голодный, а я ворон считаю.

– Жаркое, – бросаю через плечо и несусь на кухню накрывать на стол, мысленно желая Наталье крепкого здоровья и долгих лет жизни.

Грею ужин, быстро делаю незатейливый овощной салат и накрываю стол.

– Вкусно, – выносит вердикт Матвей уже после первой ложки, – сама готовила?

– Нет, – отвечаю честно, – это наша домработница… Наталья… Я не умею… пока…

– Пока?.. – уточняет он, уплетая мясо.

– Да… все собираюсь научиться… – усаживаюсь напротив него, как примерная жена, – но салат я сама делала!

– Салат тоже вкусный, – серьезно выдает он, и я краснею от удовольствия.

Рецепт примитивный. Огурцы, томаты и зелень. Но я понимаю, что своей похвалой Матвей хочет сделать мне приятно.

– Хочешь мою комнату посмотреть? – убирая со стола после ужина, спрашиваю я.

– Показывай, – соглашается он.

Мы поднимаемся наверх, я завожу его в свою спальню и закрываю за нами дверь.

Чувствую себя ни много, ни мало, паучихой, хитростью заманившей самца в свое логово. Хотя, не думаю, что Матвей настолько наивен, чтоб не догадаться, зачем я его сюда привела.

Заложив руки в карманы джинсов, он разглядывает интерьер комнаты, проходит вглубь и тормозит у огромной кровати с балдахином.

– Что?! – вырывается у меня, когда он начинает громко смеяться.

– Серьезно?! – кивает на балдахин, – я думал, такое только в старых американских фильмах бывает.

– А мне нравится! На ней я чувствую себя принцессой из сказки!

– Ты и есть Принцесса! – резко перестает он смеяться, сгребает в объятья и падает вместе со мной на кровать.

Я ахаю от резкого прилива возбуждения и обхватываю его шею руками. Хочу попросить его о поцелуе, но не успеваю. Его губы впечатываются в мои, а язык тут же проникает в мой рот.

Целует смачно, глубоко.

Отвечаю со всем пылом, вгрызаясь ногтями в кожу его шеи. Но он терпит, не жалуется. Вдавливается в меня твердым пахом, но вдруг резко останавливается.

Я капризно хнычу, тяну его на себя, но он снимает с себя мои руки и садится у разведенных ног.

– Ань, у меня презервативов с собой нет.

– А без них никак? – протестующе ною я.

– Лучше не рисковать… но… – проводит ладонью по внутренней стороне бедра, – я могу тебе помочь…

О, Боже! Я так хочу быть с ним, что мне абсолютно плевать на эти презервативы. Но, если он так зациклен на защите, завтра куплю самую большую упаковку.

Боясь показаться течной самкой, я свожу ноги и привлекаю его к себе.

– Давай просто полежим.

– У нас не получится просто лежать, Принцесса, – хмыкает он, укладываясь рядом со мной на спину.

Очень на это надеюсь.

Льну к нему, балдея от аромата его кожи и крепости грудных мышц под моими пальцами.

Не верю! До сих пор не верю, что он мой. Что могу трогать его так, как сейчас. Где хочу и как хочу. Вот так залезть руками под футболку, посчитать кубики и пощекотать подушечки пальцев мягкими волосками, что дорожкой ведут в боксеры…

– Аня–а–а… – хрипло стонет Матвей, – не прекратишь, уйду…

– Прости… – шепчу тихо в ухо и захватываю губами мочку.

Как же!.. Уйдет он! Кто его отпустит?!

– Ты нарываешься, Принцесса!

Ага… Сама от себя в шоке. Совсем стыд потеряла. Не могу ничего с собой поделать, мозги в кашу превращаются, когда он рядом.

Мой… Навсегда…

– Анька… – шипит Матвей, когда жмусь бедром к его ширинке.

– Мы только поцелуемся… и все…

Он опрокидывает меня на спину, разводит ноги и, встав между ними на колени, медленно стягивает с себя футболку.

У меня перехватывает дыхание. Молча я наблюдаю, как от этого действия перекатываются под его кожей мышцы, как руки его ложатся на бляшку ремня, а затем, неторопливыми движениями расстегивают молнию ширинки.

– Секса не будет… – предупреждает Матвей, – будет петинг… знаешь, что это?..

Конечно, я ведь не в монастыре выросла.

Судорожно киваю и неосознанно хватаю ртом воздух, когда он приспускает джинсы и освобождает из боксеров эрегированный член.

До этого у меня ни разу не было возможности рассмотреть его как следует, поэтому сейчас я смотрю во все глаза.

Я не знаю, как должен выглядеть эталон красоты мужского достоинства, но почему–то уверена, что гляжу именно на него.

– У твоего мальчика такой же? – спрашивает Матвей, заметив мой нездоровый интерес.

– Что?.. – поднимаю на него глаза, – я не знаю…

– Не показывал тебе?

– Нет… Матвей, погоди, ты… что… ревнуешь меня??

– Пи@дец, как ревную! – серьезно проговаривает он.

Я неверяще смотрю на него широко раскрытыми глазами, чувствуя, как плавится под его взглядом нутро.

– Матвей, я ни с кем… только с тобой…

– Клянись! – расстегивает на мне кофту, жадно сминает грудь.

– Клянусь, только ты… – стону я, – тебя только хочу…

Он рвано выдыхает и принимается за мои брюки. Расстегивает замок и стягивает их вместе с трусиками. Разводит ноги, проверяет мою готовность пальцами и толкается членом сразу до упора.