Читаем без скачивания Спасибо деду за Победу! Это и моя война - Алексей Махров

Марина бросилась мне на грудь и снова зарыдала.

– Я убью этих тварей! Слышишь! Убью! Узнаю, что это за подразделение было, и найду каждого, кто там был! – прошептал я в самое ухо плачущей девушки, поглаживая ее плечи.

Постепенно собравшиеся вокруг нас в кружок мальчишки угрюмо молчали.

– Найди их, Игорь! Обязательно найди! – сказала Марина, подняв на меня мокрые глаза. – Это не люди, это настоящие звери!

– Ты сама-то как спаслась? Может, еще кто уцелел?

– Меня и еще нескольких девчонок в броневик затащили. Лапали, юбки задирали… Обещали на ближайшем привале настоящее развлечение устроить. А я через борт сиганула, когда мы через лес проезжали. Мне уже все равно было – сразу разобьюсь или едущий следом задавит. Мне даже не стреляли вслед…

– Товарищи! – Мой голос предательски сорвался. – Мы отомстим этим сволочам, обязательно отомстим! А пока нужно подумать о раненых. Мы с Мишей сумели добыть немного еды и перевязочные материалы. Сейчас он принесет это все сюда. И еще нам удалось захватить несколько винтовок. Кто умеет стрелять?

Поднялось сразу два десятка рук. Тут мне за шиворот посыпались комья земли и сверху упали два тюка с барахлом, а вслед за ними скатился Барский.

– Пожалуйста, организуйте кормежку и перевязку! Марина, займешься?

Девушка кивнула и принялась разворачивать тюки. Несколько девчонок бросились ей помогать.

– Умеющие держать в руках оружие, подходите ко мне!

Через пару минут я выяснил, что значок «Ворошиловский стрелок 2-й ступени», который висел на груди каждого второго, показывает, что его владелец сдал нормативы по стрельбе из боевой винтовки. Ого, а предки умели готовить молодое пополнение! Впрочем, что еще ждать от детей командиров РККА? Умения вышивать крестиком? «Лишние» «маузеры» быстро нашли новых хозяев. Пареньки сразу разобрались в устройстве трофейного оружия и начали деловито делить патроны. Вышло по сотне на ствол.

– А где вы оружие взяли? – подозрительно спросил Коля. Как раз ему винтовки не досталось – недотянул по показателям, имел значок первой степени. Он попытался было претендовать на АВС, но я быстро пресек эти поползновения.

– На дороге нашли! – ответил я, отворачиваясь от не в меру любопытного парня (его отец, случайно, не особист?).

– Мы четверых фашистов убили! – гордо пояснил Барский. Теперь на нас смотрели совсем другими глазами.

– Ты это… вместо того, чтобы языком трепать, – сходил бы посмотрел, где Пасько застрял! – приказал я нашему новому супергерою. – Только один не ходи – прихвати с собой кого-нибудь.

– Есть! – бодро ответил Барский и, жестом поманив одного из пацанов, стал выбираться из оврага.

– И поосторожней там! – напутствовал я вслед. – Увидишь немцев – не высовывайся, только следи!

Пасько отыскался через полчаса, как раз к тому моменту, когда я обошел всех уцелевших и стоял над телом девчонки лет восьми, серьезно покалеченной при бомбежке – ей перебило обе ноги. Стоял уже минут пять – малышка напоминала мою младшую дочку. Старик внимательно осмотрел пребывающую без сознания девчушку и, мельком глянув мне в глаза, едва заметно покачал головой. Блин, а то я без него не вижу, что жить бедняжке осталось пару дней. Был бы под боком госпиталь с реанимацией и антибиотиками – ее бы спасли… А здесь она обречена.

– Что скажешь, дед? – отведя старика в сторонку, тихо спросил я.

– Не знаю, хлопчик, что и сказать… У тебя здесь три десятка тяжелых. И половина из них – не жильцы.

– Это я и так вижу. Чем помочь можешь? Хоть какие-нибудь лекарства, бинты, еду можешь достать?

– Надо сход собрать и с мужиками поговорить. Возможно, что заберем всех в деревню. Солдат бы не взяли, побоялись, а детишек, я думаю, возьмут…

– Хорошо, иди, собирай свой сход. Когда ждать ответа?

– Думаю, к полудню обернусь! – пообещал Пасько и, тяжело вздохнув, смахнул катящуюся по щеке слезу.

Когда Игнат ушел, я поставил два караульно-наблюдательных поста, организовал смену и присел, привалившись спиной к земляной стене, устало вытянув ноги. Нет, все-таки придется принять еще пятьдесят граммов… Хм, поздно вспомнил – флягу с водкой я отдал в качестве антисептика. А как еще успокоить бурлящий в крови адреналиновый шторм?

Подошла Марина. Молча протянув кусок хлеба с салом и крышку от трофейной фляги с водой, девушка села рядом. Пока жевал, она невидяще смотрела в противоположную стену. И думы явно были чрезвычайно тяжелыми – несколько раз ее щеку дергал нервный тик. Потом я заметил в ее пышных каштановых волосах серебристые пряди. Господи, а ведь ей не больше семнадцати лет! Что с ней сделал всего один день войны?

– Ты сама-то поела?

– Да, – равнодушно ответила Марина, продолжая пялиться в никуда. И вдруг резко повернулась ко мне. – Ты правда их всех убьешь?

– Правда! – отвечаю, глядя ей в глаза. – Буду карать гадов, пока сам не сдохну!

– Ты только попробуй сдохнуть, пока не найдешь и не убьешь всех! – огорошила девушка. – Миша сказал, что ты допрашивал пленного и узнал номер части.

– Узнал. Одиннадцатая танковая дивизия здесь орудует. Скорее всего, те ублюдки, что наших вчера… тоже оттуда.

– Значит, мы теперь знаем, кого искать!

– Знаем… – киваю. – Только я на номер части смотреть не стану. Буду резать всех фашистов без разбора. Чем другие лучше этих танкистов?

– Да, это верно… – устало согласилась Марина и вдруг, развернувшись ко мне всем телом, горячо спросила: – Ты меня стрелять научишь?

– Обязательно! И тебя и всех остальных…

Крохотный бутербродик уже давно съеден, вода выпита, адреналиновая волна откатила, и меня начало ощутимо клонить в сон. Марина, заметив, что я клюю носом, бесцеремонно вырвала из моих рук винтовку и почти силком заставила прилечь.

– Мишка сказал, что ты ночью так и не спал! Давай-ка, отдохни – ребята на постах, так что… А как крестьяне приедут – мы тебя разбудим!

Несмотря на такие успокаивающие слова, уснул я все-таки с тревожным чувством, в последний момент подтянув к себе за ремень «маузер».

Глава 7

Пробуждение оказалось не из приятных – спал-то, скрючившись на голой земле. С большим трудом, преодолевая боль в суставах и одеревеневших мышцах, я встал, опираясь на винтовку, как на костыль, и осмотрелся. Судя по изменившемуся освещению оврага, солнце уже давно минуло зенит, а следовательно, в полдень меня так никто и не разбудил. Раненые лежали на своих местах, а вот здоровых видно не было. Только две девчонки неподалеку делали перевязку обожженному мальчику. Их я и окликнул:

– Эй, а где народ? Где все?

– Так в поле они! – фразой из незнакомого в этом времени анекдота ответила младшенькая, обладательница смешных косичек.

– А что они там делают?

– Не знаю, – пожала плечами девчонка и, вопросительно посмотрев на меня (вдруг еще что-нибудь спрошу), вернулась к перевязке.

– Ладно, пойду посмотрю, – руки и ноги по-прежнему отказывались сгибаться и разгибаться в штатном режиме, поэтому я при каждом движении кряхтел, как старый дед.

К моему несказанному удивлению, поставленный утром часовой исправно нес службу. Он даже наблюдал за местностью так, как я ему показал, – по секторам.

– Что происходит? Где все? – спросил я парня.

– Час назад я засек движение возле леса. Несколько человек. На немцев было непохоже. Будить тебя из-за пустяка не стали, отправили двух ребят в разведку. Они почти сразу вернулись и сказали, что там красноармейцы с командиром. Раненые. Ну, наши и отправились им помочь… – доложил часовой.

Тихим незлобным словом помянув доморощенных мастеров караульной службы, я быстро осмотрел окрестности. Никого вокруг не обнаружил, только в указанном направлении наблюдалась группа людей. Понять с расстояния в километр, чем они занимаются, я так и не смог. Прошло пять минут, и люди на поле прекратили непонятное шевеление и двинулись в нашу сторону. Скоро я рассмотрел – ребята кого-то тащили. Именно «кого-то», а не «что-то». Предметы так бережно не носят. Значит, действительно нашли раненых красноармейцев?

Вскоре ответ на этот вопрос принесли прямиком к моим ногам. Три молодых парня в защитной униформе непривычного дизайна – конечно, гимнастерки я в кино видел, но что они длиной чуть не до середины бедра? У двоих на ногах уже виденные давеча обмотки, а третий щеголял синими шерстяными бриджами. У обладателя роскошных штанов, кроме них, был и другой отличительный знак – фуражка. В общем, по таким дурацким предметам (просто находка для снайпера!) я и отличил командира от солдат – поскольку совершенно не разбирался в знаках различия. Петлицы командира оказались черными, и на них размещались два красных квадратика и скрещенные топорики. У одного из бойцов петлицы были малиновыми с одним треугольником, у второго – красные, и на них красовались аж четыре треугольника, напоминающих зубья пилы. Ну и кто они по званию?[36]