Читаем без скачивания Идиотам просьба не беспокоиться - Тибор Фишер

Джим попытался обдумать все вышесказанное, а Хьюго пошел поделиться своим беспокойством с Ральфом. Ральф, не проспавшийся после вчерашнего, спустился вниз в одних боксерских трусах, которые, судя по виду, носил не снимая уже лет пятнадцать.

– И незачем так волноваться. Если что-то случилось, это уже случилось, – философски заметил он, прикуривая сигарету. Ральф был странно и необъяснимо бледным и безволосым для взрослой здоровой особи мужского пола, проводящей свой отпуск на юге Франции; его тело представляло собой замечательное достижение в плане формы, где худоба сочеталась с непомерной упитанностью (тонкие ручки-ножки и изрядный пивной живот). Но он был прав. Где бы ни были Дерек с Елизаветой – на морском берегу на солнышке или на столах в морге, – ни Хьюго, ни Ральф, ни Джим ничего для них сделать не могут.

Все это несколько обескураживало. Если Дерек серьезно ранен или даже мертв, Джима это вовсе не удручало. То есть он бы, конечно, не стал прыгать от радости, если бы с Дереком что-то случилось, но и не стал бы скорбеть на его похоронах. Еще один признак старения; лет десять назад Джим бы чувствовал себя виноватым, что ему до такой степени наплевать на судьбу ближнего. Отсутствие бурной радости по поводу вероятной безвременной смерти Дерека и – как следствие – прекращения его бурной деятельности на поприще веб-дизайна было вполне объяснимо. Если бы Дерека устранили пять лет назад, даже три года назад, даже два года назад, это дало бы Джиму возможность развернуться, но сейчас у каждого предприимчивого мерзавца в Лондоне есть своя дизайнерская компания.

Другая помеха для радостных ритуальных плясок – Елизавета. Если что-то случится с Елизаветой, это убьет всю приятность от потери Дерека. Мужчина средних лет… кому он нужен, по большому счету?! Но Елизавета… сколько ей лет, интересно? Двадцать два? Она еще слишком молода… у человека должен быть шанс разочароваться во всем до конца.

Ральф налил себе щедрую порцию eau de vie.

– И Дерек, и Елизавета знают, как сюда позвонить, – сказал Хьюго. – Если они решили где-нибудь задержаться, то почему они не позвонили и не предупредили?

– Может, они не хотели нас беспокоить, – сказал Ральф. Вполне похоже на правду, но Джиму все равно представлялись узкие извилистые дороги и две машины, сходящиеся лоб в лоб на высокой скорости.

– Джим, может быть, ты позвонишь в полицию, – сказал Хьюго. Ага позвонить… и чего сказать? Мы тут, кажется, потеряли туриста? Джим уже представлял себе теплоту и участие, с которыми во французской полиции примут это известие. Хьюго не смог его обмануть. Впрочем, наверное, он и не пытался никого обманывать. Тревога Хьюго была вызвана отнюдь не сочувствием к судьбе ближнего; это была паника человека, который поехал в отпуск, имея в виду отдохнуть и развлечься, и которому вместо этого предстоит заниматься неловкими разговорами по телефону и беготней по инстанциям, заполнять какие-то бумажки, отвечать на вопросы и т.д. и т.п.

Ральф сосредоточенно ковырялся в пупке. Вообще-то считалось, что они с Дереком большие друзья. Что это было: обычное хладнокровие или общая дерьмоватость характера? Или это одно и то же? – задумался Джим. Почему так погано на душе? Что ему мешает выйти на улицу – тем более что погода просто великолепная – и сходить искупаться? Да уж, веселенькая у них подобралась компания.

– А кто-нибудь проверял комнату Елизаветы? – спросил Джим. Хьюго с Ральфом растерянно переглянулись, и взгляд каждого говорил: я думал, ты сходишь посмотришь.

Джим поднялся на второй этаж, хотя всегда старался избегать подобных, потенциально неловких ситуаций. Ведь была вероятность, что Дерек с Елизаветой никуда не делись, а просто уединились в спальне. Машина могла сломаться. Ее могли украсть, Дерек мог выпить лишнего и решить не садиться за руль. Может быть, они взяли такси. Джиму было трудно представить, что Елизавета спит с Дереком, но ни в чем нельзя быть уверенным. И если они там в спальне, это будет самый кошмарный момент в его жизни. Но с другой стороны, если их там нет, это тоже не самый приятный расклад, потому что тогда возрастет вероятность, что с ними действительно что-то случилось.

Он постучал. Тишина. Он постучал еще раз, погромче. Он открыл дверь и увидел, что Елизавета спит прямо на покрывале, в одном нижнем белье. Белье было черным, она сама – изумительно загорелой. Сцена была настолько соблазнительной, что это невольно наводило на мысли: а не подстроена ли она специально? То ли Джим просто слишком изголодался, то ли она и вправду была настолько неотразима. Он едва поборол желание наброситься на нее, даже не сняв ботинок. Борясь с накатившим головокружением, он спустился вниз.

– Елизавета спокойно спит, – сообщил он. Его слегка отпустило. Если Дерек и вправду отбыл кормить червей, это уже не его проблема. – Пойду искупаюсь.

Хьюго, убежденный, что исчезновение Дерека отнюдь не расстроит Катерину, потянулся за телефонным справочником на предмет номеров дилеров BMW, резонно предположив, что Джим не станет обзванивать для него автосалоны на предмет приобретения новой антенны. Джим снял брюки и отправился к бассейну. Бассейн немного зацвел по краям, но вода была чистой. Солнце жгло кожу. Поскольку бассейн был слишком маленьким, Джим не решился нырнуть, а влез в воду с бортика.

Это было блаженство. Лучше всего на свете. Лучше, чем быть богатым. Лучше, чем ежедневный разнузданный секс. Вода была прохладной, но это было как раз то, что нужно. Отблески света резвились на воде. Было тихо. Джим слышал лишь тихие всплески воды у себя под руками. Из сада доносился изумительный аромат цветов. В таком месте, как это, он мог бы прожить всю жизнь. Безвылазно. Почему никто не бросает свои дома и квартиры в больший загазованных городах и не едет жить на Лазурный берег? Вот величайшая из загадок. Лондон – это по определению мерзко. Но есть много других городов. Халл, Абердин, Гетеборг, Бремен, Роттердам. Какого черта люди живут в этих каменных джунглях, хотя могли бы жить здесь, где солнце, где самая лучшая еда и выпивка и самые красивые женщины на свете, и где достаточно иностранцев, так что тебе не придется слишком много общаться с французами.

Десять минут бултыханий в бассейне (чтобы проплыть от одного бортика до другого, Джиму было достаточна трех гребков) примирили Джима со всем остальным. Все таки он приехал сюда не зря. Такого покоя и умиротворения он не испытывал уже много лет. Когда ты молод и рьян, ты жаждешь лишь удовольствий и развлечений, но с годами приходишь к тому, что покой – чуть ли не главная ценность в жизни, хотя покой вовсе не исключает наличия удовольствий и развлечений.

Когда Джим вернулся в дом, Хьюго все еще обзванивал магазины на предмет покупки новой антенны.

– Мы как раз говорили о сожалениях, – сказал Ральф, прикуривая очередную сигарету. – Я думаю, надо жить так, чтобы вообще ни о чем не жалеть.

– А как, интересно, этого добиться?

– Делать все, что ты хочешь. Ничего не боясь и не думая последствиях. Хотя если подумать как следует… наверное, что-то одно должно быть, о чем ты жалеешь. Чтобы знать, что это такое. Если вообще ни о чем не жалеть – это было бы ужасно. Все равно как если б ты был самым лучшим футболистом на свете и ни разу не был в команде, которая проиграла хотя бы один матч.

– У меня оно далеко не одно, о чем я жалею.

– АН-ТЕН-НА, – проорал Хьюго в трубку. – Для радио. РА-ДИ-О. B. M. W.

Дерек ввалился в гостиную с улицы. Вид у него был взъерошенный, а рожа так просто багряная. Впереди на его белых брюках расплылось подсохшее пятно мочи.

– Где она, блядь?

Они промолчали, все трое.

– ГДЕ ЭТА СУКА, БЛЯ? – Дерек не был ни взбешен, ни разъярен. Он был подавлен и сломлен. У него в глазах стояли слезы. Не дождавшись ответа, он рванулся наверх.

Джим опять же остался на месте, хотя лет –дцать назад он бы, может быть, и вмешался. Он слышал, как Дерек орет наверху, потом заорала Елизавета, а через пару минут к ним подключилась и Катерина, которая тоже истошно орала. Ральф и Хьюго пытались их всех успокоить. Джиму тоже было любопытно, но он решил сходить в душ в ванной внизу. Вопли наверху затихли, зато там начали хлопать дверьми. Выйдя из душа, Джим по-прежнему чувствовал себя ужасно (наверное, чтобы как следует выспаться, ему нужно не меньше недели), но хотя бы в состоянии справиться с грядущими заморочками текущего дня. Хьюго сидел на диване в гостиной и мрачно курил.

– Спасибо за помощь, – сказал Хьюго.

– Я думал, все знают, чего им орать.

Хьюго скривился и глубоко затянулся. Джим немного оттаял по отношению к Хьюго. Да, он тяжелый в общении. Высокомерный. Скупой. Он ханжа и филистер. У него много денег. Он невнимательный и беспечный. Но он не мерзавец. Он не будет спать с твоей девушкой, разве что она сама это предложит – причем предложит очень настойчиво, – и если что-то подобное произойдет, он хотя бы попытается сделать так, чтобы ты ничего не узнал. И он пригласил Джима погостить на вилле.