Читаем без скачивания Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс) - Иоанна Хмелевская

— За что?

— Я наговорил вам грубостей. Извините меня, нервы…

— Пан Збышек, во-первых, вы хорошо знаете, что я питаю к вам слабость и все прощу, а во-вторых, мы все вздрючены и не один вы наговорили глупостей.

— Но я бросил на вас подозрение. Меня совесть гложет.

— Пустяки. Могу тоже бросить на вас подозрение, если от этого вам станет легче. Хотите?

— Нет, нет, благодарю вас, лучше не надо. Пусть уж гложет…

— Не знаю, дошло ли до тебя, но тебе дали понять, что по сравнению с тобой угрызения совести — сущие пустяки, — вежливо разъяснил Марек. Сидя за маленьким столиком, он попивал кофе и с отрешенностью истинного философа взирал на окружающих. — Ты, случайно, не знаешь, как долго нас продержат в этом принудительном заточении?

— Ты тоже хорош! — обиделась я. — Зачем подсунул фараонам мысль о том, что преступник мог и ошибиться, не того пришил?

— А ты сама разве так не думаешь?

— Не знаю, с убийцей мы этого не обсуждали. Пока они ищут врагов Тадеуша, но, того и гляди, примутся искать врагов Зенона.

— В таком случае им не составит труда подобрать неплохую коллекцию. Не говоря уже о том, что я бы не поручился за невиновность нашего заведующего. И главбуха тоже. Эти двое для меня самые подозрительные уже в силу занимаемых ими должностей. Сколько же нам еще ждать?

— Пока не найдут убийцу, — ответила я. — И в наших интересах помочь в этом. Алиция, ты чего?

— Минутку, подожди, — отмахнулась Алиция. — Пан Збигнев, что означали странные выкрики Стефана? Он признался, что убил Столярека?

— Увы! — вздохнул Збигнев. — Совсем наоборот. Он признался, что одолжил ему деньги.

— Как? — не сдержавшись, крикнул Казимеж. — И он тоже?

— Вот оно что, — медленно проговорила Алиция и взглянула на меня. Мы поняли друг друга. Судя по всему, и Марек стал кое о чем догадываться. Во всяком случае, он задумчиво протянул:

— Похоже, в вашей мастерской в последнее время завелись какие-то секреты. Не приоткроете ли мне хоть немного завесу тайны? Хотя нет, лучше ничего не говорите. Теперь, когда у вас ведется следствие, чем меньше знать, тем лучше.

Я лично и не собиралась. Сейчас все мое внимание занимала Алиция. Подругу я хорошо знала и сразу поняла, что она над чем-то сосредоточенно раздумывает. А так как и мне в голову пришла одна мысль и я тоже пыталась ее обдумать, мне очень хотелось узнать соображения подруги. Не выдержав, я нетерпеливо бросила ей:

— Ну?!

— Вот именно, — ответила подруга и добавила: — Марек, во-первых, умный, а во-вторых, явно невиновен. Имеет смысл посоветоваться с ним.

Марек прав, в последнее время у нас в мастерской имел место целый ряд мелких, на первый взгляд незначительных событий. Это раньше они казались незначительными, теперь же, в свете совершенного преступления, они выросли до вселенских масштабов. Непроизвольный выкрик Казимежа заставил нас пошевелить мозгами.

Дело в том, что почти все сотрудники нашей проектной мастерской были связаны с покойным определенными финансовыми обязательствами, по большей части не делая из них тайны. Странные это были отношения — у Тадеуша Столярека никто денег не занимал, зато он был должен практически всем. Я говорю «странные» только теперь, после гибели несчастного. Ведь помри кредитор, ничего странного в этом не было бы, можно предположить, что должники сговорились и прикончили его, чтобы не возвращать деньги. Но где это видано — убивать своего должника?

Марек с удивлением воспринял нашу информацию о том, что чуть ли не весь персонал мастерской одалживал Тадеушу деньги.

— Никогда бы не поверил! Вот уж не думал, что вы тут такие богатенькие!

— Что ты говоришь, какие мы богатенькие! Уж не думаешь ли, что мы одалживали ему собственные деньги?

— Интересно, а чьи же?

— А это у кого чьи были. По большей части заработанные на стороне, причем с помощью светлой памяти покойного. Стефан, например, взял для него ссуду в кассе взаимопомощи, а Владя и вовсе отдал чужие деньги — один знакомый из налоговой инспекции оформил крупную сумму денег на фамилию Влади…

— Очень неосторожно с его стороны…

— Еще бы, налоговая инспекция и без того имеет зуб на Владю. А Кайтек… Кайтек и вовсе провернул жутко сложную операцию. Купил у Влади в рассрочку мотороллер, кому-то сплавил его за наличные и вот эти наличные отдал Тадеушу. А самое смешное в том, что сам Владя этот мотороллер приобрел тоже в рассрочку и даже не имеет пока права его перерегистрировать.

— Надо же, да у вас тут прямо мошенник на мошеннике…

— Ну, наконец, ты и сам слышал, оказывается, Казимеж тоже…

Марек поинтересовался:

— Это что, какой-то новый вид филантропии? Если у вас так принято, я с удовольствием занял бы освободившееся место. Начинаю думать, что погибший был гениальным человеком. А кто ему не давал в долг?

— Ты, — сказала я Алиции.

— Я? Как бы не так! — в раздражении выкрикнула Алиция. — Получается, я тоже. Правда, тысячу злотых я одолжила Весе, а она тут же отнесла их Столяреку. Приходит и говорит, что теперь ее долг мне вернет Столярек…

Марек слушал нас с растущим интересом.

— Постойте, — сказал он, — а долги Тадеуш возвращал?

— Очень редко, очень неохотно и мизерными дозами.

— Потрясающе! Ну а теперь и вовсе не вернет. А сейчас помолчите, дайте мне подумать!

— Видишь, я же говорила, что он умный, — шепотом радовалась Алиция. Марек думал, глядя на нас невидящим взглядом. И придумал:

— Выходит, надо искать того, кому покойный ничего не задолжал. Если такой человек вообще существует.

Я немедленно откликнулась:

— Существует, Витольд. Он в отпуске, завтра выходит на работу.

— Значит, Витольд отпадает. Разве что Ирэна.

— Я сама видела, как она одалживала ему двадцать злотых!

— Ну, это сумма небольшая, вряд ли из-за нее человек пойдет на убийство. Разве только желая получить гарантию, что больше уже никогда не придется ему давать в долг… А почему, собственно, вы все одалживали ему деньги?

Мы с Алицией ответили одновременно.

Алиция: я и не знала, что одалживаю ему.

Я: знаю, почему я, но не знаю, почему другие. Может, у них с Тадеушем были какие-то общие дела?

— Тогда эти дела подозрительно односторонние. Нет, тут что-то не так. Вся проектная мастерская дает в долг деньги одному из сотрудников, а он не возвращает… А ты почему?

— Я пошла на преступление, причем при содействии Тадеуша, — со вздохом призналась я. — Теперь ломаю голову, как это скрыть от милиции.

И тут наш разговор прервали — меня вызвали на допрос. Кто знает, до чего бы мы договорились, если б нам не помешали, ибо, как показали дальнейшие события, мы были на правильном пути. Правда, до финиша было еще далеко, но стартовали мы в нужном направлении…

Следственная бригада в составе капитана и прокурора расположилась в кабинете нашего заведующего. За Ирэниной машинкой сидел милицейский сержант и увековечивал наши показания. Начали, естественно, с моих утренних фантазий.

Еще раз со всеми подробностями я рассказала и о моих вымыслах, и о действительных событиях. Вот интересно, что сейчас думают, что чувствуют эти посторонние, нормальные люди — а следователи наверняка люди нормальные.

В рабочем помещении небольшого учреждения, все сотрудники которого знают друг дружку как облупленных, совершено преступление. Не так уж часто убивают в наших государственных учреждениях сотрудников, причем в рабочее время. Если же и убивают, то уж руководителей, кого-нибудь из начальства, ну, директора или какого инспектора… А тут обычный инженер-сантехник. Мало того, прибыв на место преступления, следователь узнает, что это убийство, оказывается, планировалось заранее, да к тому же всенародно обсуждалось во всех деталях!

Опрашивая сотрудников злополучной мастерской, следователь с самого начала обнаружил очень небанальную реакцию на прискорбное событие и потрясающее разнообразие явно невменяемых личностей. А главное, перед ним во весь рост встала почти неразрешимая проблема: покойник и двадцать подозреваемых. Двадцать человек, из которых у каждого была возможность убить коллегу, но ни у кого не было рационального повода сделать это. Хотя с поводом еще не ясно. Следователь с прокурором наверняка уже поняли, что смерть Тадеуша сулит нам много неприятностей и огорчений. А сулит ли она кому-то выгоду? Кому она пойдет на пользу? Как они могут это установить? Неужели примутся копаться в нашей личной жизни? Нет, насколько я разбираюсь в детективах, начнут с установления алиби каждого из нас, чтобы шаг за шагом выйти на убийцу. Кто же из нас, черт возьми, этот самый убийца?!

Очень хотелось узнать это, а еще больше — оказаться на их месте, приняться за расследование, узнавать новые факты, сопоставлять их, выслушивать показания, тоже сопоставлять, делать выводы. Безумно интересно! Увы, я нахожусь по другую сторону баррикады…