Читаем без скачивания Карнавал. Исторический роман - Татьяна Джангир

– Постойте! Не надо! Я не могу остановить Вашу страсть, но она чревата! Вас могут увидеть, услышать, в конце концов! Здесь не безопасно! Мы должны найти место для нашей встречи где-то далеко, на острове Мурано! Там меньше вероятности попасться в руки стражников Дожа или кого-либо еще! Обещайте мне, что найдете для нас безопасное место, и мы сможем встретиться там завтра, после заката, когда Ваш адмирал и мой муж будут на Совете!

– Хорошо! – прошептали его губы, – Я не могу отпустить Вас сейчас, но мой долг обязывает сделать это! Если бы Вы знали, как я счастлив, хотя бы ощущать Ваше тело рядом со мной! Я с ума схожу! Я люблю Вас!

Мари была на седьмом небе от счастья и тех эмоций, что испытывала впервые в своей жизни. Она и подумать не могла, что настоящая любовь может приносить столько радости и неописуемого блаженства в руках любимого человека. Ее тело просто таяло от его прикосновений, она теряла способность управлять своими движениями. Еще раз, обняв его и прижимаясь к великолепному телу, она сама поцеловала его и стала подниматься.

– Нам пора! Могут хватиться меня и обнаружат, что нет и Вас! Нам не нужны никакие подозрения! – прошептала Мари и быстрым шагом пошла обратно во дворец, оглядывая видимые части галереи. Андре не мог даже пошевелиться от полноты тех эмоций, что испытал несколько мгновений ранее. Он до конца верил, что целовал женщину, которую чувствовал всем своим телом, но не видел глазами. Подобное волшебство казалось ему безумством, в которое невозможно поверить, но ведь совершенно точно ее целовал!? Даже ее запах до сих пор сохранялся на его губах! Он встал с колен, когда уже перестал даже ощущать свои ноги, огляделся и вдруг, словно поняв, что находится в реальном мире, стал двигаться в сторону дворца, чтобы вернуться в зал, где должен был находиться рядом со своим адмиралом. Он вошел в Малый зал, когда там вовсю развлекались молодые офицеры с девушками как увенчанные титулами, так и простые придворные служанки из свиты догарессы. Оглядывая зал, он искал глазами адмирала, но никак не мог увидеть его. В углу, возле большого игрального стола, он вдруг заметил нескольких нарядно одетых девушек, окружавших Мари. Она стояла вполоборота к залу и что-то говорила одной из них, жестом указывая на оркестр. Затем, девушка пошла в сторону музыкантов, а Мари в упор смотрела на него. Их взгляды встретились, и они оба застыли, словно говорили друг другу слова благодарности за те поцелуи, которыми несколько минут назад одаривали друг друга. Они оба ничего не видели и не слышали вокруг, лишь наслаждались фантазиями, понятными только им двоим. Вырвали Андре из грез слова, сказанные адмиралом прямо у его уха.

– Андре! Я Вас искал абсолютно, везде! Вы нужны были мне? Где, черт побери, Вас носило?

– Простите, мой адмирал! Я виноват! Но со мной случился приступ желудочных колик, видимо, ужин не слишком понравился моему организму! – пытался как-то смягчить гнев адмирала Андре, но тот оставался в пугающе грозном настроении.

– Вы должны были меня предупредить, а не исчезать внезапно!

– Я не мог найти Вас, Вы слишком быстро покинули зал, а мне уже невмоготу было, простите!

– После танцев, Дож ждет нас в своих покоях! Мы должны обсудить наш поход, и Вы нужны будете мне, непременно!

– Да, конечно, адмирал! Я буду здесь, Вы сможете видеть меня постоянно!

Тот, молча, повернулся и пошел в сторону компании знатных господ, бурно обсуждавших что-то возле высокого стола, уставленного бокалами с вином. Андре стоял возле колонны и смотрел на Мари, которая, изредка кидая на него короткие взгляды, о чем говорила с женой французского посла. Обе дамы были удивительно хороши и выделялись среди остальных гостей дворца. Андре откровенно наслаждался красотой Мари и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, не понимая, чем заслужил счастье быть любимым такой знатной дамой, к тому же красавицей и необыкновенной и загадочной женщиной. О том, что целовал невидимую, но ясно осязаемую женщину он уже и не думал, а мечтал лишь об их свидании в укромном, незаметном домике на Мурано, который давно уже присмотрел для себя. Он собирался уединиться в нем, чтобы сделать записи для своего журнала, в котором отражал все значимые события, темы переговоров и незначительные события и встречи, которые происходили во время подготовки к Походу. Он вел эти записи всегда, с самого начала своей службы. Они много раз помогали ему сделать правильные выводы и дать нужный совет адмиралу. Вот и теперь, он позаботился о тайном месте для работы, чтобы не быть рассекреченным кем-нибудь из венецианцев. Он тайно наблюдал за действиями всех участников Совета и делал заметки обо всем, что считал важным и заслуживающем внимания. Он должен был сформировать четкий взгляд на политическую ситуацию в Республике. Важно было все. Кто выделяет средства для строительства флота, для организации похода, кто является главным советником Дожа, как распределены силы в Республике, чего ожидают венецианцы от Крестового похода и какую пользу его стране принесет объединенный поход с Республикой. От мыслей о местной знати его отвлек громкий смех из дальнего угла зала. Кто-то из девушек выиграл в состязании, и все подруги дружно аплодировали победительнице. Он снова встретился взглядом с Мари и увидел в нем любовь и желание, что убедило его сообщить ей сегодня же вечером о том, где находится домик для их свидания, и что они могли бы встретиться там уже завтра. Он решил не откладывать разговор и пошел в сторону развлекающейся молодежи. Делая вид, что интересуется игрой, он даже попробовал сам принять в ней участие, а когда заметил, что Мари собирается покинуть общество, уронил свою фишку на пол, нагнулся, чтобы поднять, зацепив ее платье. Он стал извиняться и попросил разрешения проводить ее из зала. Она не отказала ему, поскольку с ней была еще свита из шести девушек. Андре тихо сообщил ей, где находится домик и сказал, что будет ждать ее там весь вечер. Это был маленький сельский домик, расположенный рядом с церковью Сан-Донато – Матриче. Со стороны главного входа в церковь его совсем не было видно, и дорожка из церкви проходила так, что домик скрывался с одной стороны главной стеной храма, а с другой – пышным кустом дикой розы. Войти и выйти из дома, можно было совершенно незаметно, что и послужило основным критерием для выбора Андре. К тому же он любил посещать итальянские церкви из-за их необыкновенной архитектуры и произведений искусства, украшающих внутренне убранство, словно в них хотели выразить всю свою любовь к богу и этому месту, давшему убежище многим изгнанникам Северной Италии. Вот и церковь Сан-Донато, которая изначально была посвящена Деве Марии, переименованная после того, как туда были перенесены из Кефаллонии мощи святого Донато, была построена и украшена романскими мастерами старой архитектурной школы. В ней сохранились мозаичные полы в греческом стиле, волнистые как море. А в глубине, в тени апсиды, можно было увидеть необыкновенно красивое изображение греческой Мадонны, написанное на золотом фоне. Церковь менее помпезна, чем главные соборы Венеции, но обладающая особенной красотой, состоящей из многоцветия мрамора, узоров и мозаики пола, глядя на которые можно представить, как муранские рыбаки протирали голыми коленями эти переливающиеся волнами шашечки мозаики, ежедневным преклонением перед господом. Именно этому буйному духу венецианских красок, предстояло получить завершение в полотнах Тициана. Андре просто благоговел перед всеми этими сокровищами архитектуры и искусства, и при любой возможности старался прочувствовать дух ушедших эпох, увековеченный в строениях и скульптурах, фресках и капителях колонн. В одно дождливое утро он стоял в соборе и размышлял о том, как он впервые ступил на землю Италии, и эта страна просто пленила его с первого взгляда. Совершенно точно вся страна представляла собой музей под открытым небом, и он был счастлив оказаться теперь в Венеции, которая, по его мнению, не имела себе равных в концентрации произведений архитектурного искусства. И сейчас, стоя в церкви Сан – Донато, он разглядывал капители белых колонн, украшенные резьбой, в то время как капители мраморных колонн были лишены украшений, чтобы не отвлекать взгляд от необыкновенного цвета мрамора. Он мог часами рассматривать узоры, находя в них смысл, заложенный мастером. И это доставляло ему огромное удовольствие. Он представлял, как мастер кропотливо вырезает узор на острых мраморных клиньях, составляющих орнаментальную кайму и уложенных изящной мозаикой, вкрапленной в кирпичную кладку. Андре вышел из церкви и посмотрел на галерею, скрытую в тени самого собора.

– Ах, как хорошо прогуливаться здесь летним вечером, вдали от досужих наблюдателей и размышлять о смысле жизни! – думал он, не замечая дождя и того, как намокает понемногу его одежда. Он думал о женщине, которую видел во дворце и непременно хотел оказаться с ней здесь, в этом тихом месте, наполненном божественной красотой и поэзией чувственных изображений жизни, как ее видели мастера предыдущих столетий. Он не знал тогда, что судьба сведет его с этой женщиной самым неожиданным образом и что окажется она ни кем иным, как женой правителя. Не знал он, какие испытания готовит ему судьба и что последует за их пылкими свиданиями. Но каким-то образом он почувствовал, что именно эта церковь станет для него путеводной звездой. Отходя от нее в сторону, противоположную небольшому каналу, он заметил несколько небольших строений, немного в стороне, но на небольшом расстоянии от собора. Он решил, что это дома служителей церкви, а подойдя ближе, увидел, что живут в них от силы две семьи, скорее всего рыбаков. Он подошел к женщине, развешивающей детскую одежду на веревке за оградой, и спросил, нет ли здесь свободного дома внаем. Молчаливо рассматривая незнакомца, она подходила ближе и, дойдя до ограды, наконец, произнесла: