Читаем без скачивания Игра по чужому сценарию - Наталья Труш

Вот что строжайше запрещено было Ларисе, так это звонки. Нет, номер мобильного Шурика у нее был, но все, что она могла сделать, – это послать ему эсэмэску. И долго порой ждать ответа на нее. Лариса обижалась: очень внимания хотелось. Очень.

А он пропадал неделями черт знает где! И не звонил, и на эсэмэски ее не отвечал. Ну, если только очень редко. А потом вдруг вламывался в ее жизнь, как снег на голову сваливался и не давал ей сомневаться в своих чувствах.

– Ларочка! Ласточка! Если б ты знала, счастье мое, где я был! Какие там эсэмэски?!! Какие звонки?!! Ну, вот же я приехал! Вот он я, радость моя! Я с тобой, и на фига какие-то вопросы?!!

И она счастливо думала: и правда, ну, на фига какие-то вопросы?

В общем, Лариса Михайловна влюбилась, как кошка. И ореол таинственности и загадочности, которым окружил себя предмет ее обожания, ей безумно нравился и еще больше подстегивал ее влюбленность.

Конечно, в глубине души она понимала, что он наводит тень на плетень, но сама себе тут же объясняла: «Ну а как иначе? Он же как... как Штирлиц, блин! Он же в этом своем НИИ как по лезвию бритвы ходит! Там же радиоэлектроника всякая разная, секретные темы и разработки, и он там как в тылу врага! Тьфу ты, блин! Это я, кажется, перегнула. Нет, конечно, не в тылу врага, но тоже ничего хорошего. Вот, говорит, каждый день отчетность строгая, и результат каждый день должен быть, чтоб не сказали, что даром ест хлеб с маслом и с икрой...»

Икру Шурик обожал и Ларису кормил красными рыбьими яйцами, которые она терпеть не могла, но клевала по зернышку, чтоб не обижать любимого. Он же ее с рук своих кормил! Так как же тут было отказываться?! Она даже не морщилась, но старалась просто глотать икринки, чтобы они не давились на языке.

Нельзя сказать, что ее все устраивало в этой истории. Ей хотелось с ним в театр и в отпуск на море, хотелось, чтобы он приехал к ней с чемоданом и поселился в ее квартире, и даже хотелось с ним и без него посещать его глуховатую тетку Марусю. Он очень пекся о ее здоровье и переживал о том, что слишком часто ему приходится ее оставлять одну, когда у него случаются командировки.

Но Шурик не спешил глобально решать вопрос их совместной жизни, лишь туманно намекая на скорое светлое будущее. И Лариса, влюбленно глядя на него, соглашалась. Она в его присутствии просто становилась другой. «Глупая влюбленная корова», – говорила она сама про себя, пытаясь вспомнить подробности очередного долгого разговора по душам и вспомнить не могла. Наверное, она даже не очень слышала его голос, просто впитывала ощущения, от которых шла кругом голова, и проваливалась в омут этих необычных отношений.

В один из приездов Шурик повел Ларису в ресторан. Они и раньше ездили ужинать куда-нибудь, чтобы не стряпать дома. Но это был с первой минуты необычный ресторанный поход. Шурик был торжественно возбужден, нервно проверял то часы на запястье, то пуговицу на пиджаке, то деньги, которые носил просто в кармане.

Причина этой его дерготни стала понятна Ларисе, как только они пришли в ресторан. Столик, за который их проводили прямо от порога, приняв на входе одежду, был обставлен особенно торжественно, в отличие от всех остальных. Огромный букет роз – свежайших, будто пять минут назад срезанных с кустов, – топорщился острыми шипами в хрустале. На темно-бордовых лепестках и темно-зеленых листьях сверкали капельки воды.

Шурик ловко выдернул букет из вазы и протянул Ларисе.

– Цветы? По какому поводу?!

– По самому серьезному. – Шурик слегка заикался. – Лариса... Ларочка... Мне очень трудно говорить, я вообще не знаю, как это делается. Ну, словом, я очень прошу тебя... вас то есть, стать моей женой!

Последнюю фразу жених буквально выпалил и покрылся красными пятнами.

Лариса от неожиданности села и чуть не свалила приборы со стола огромным, как веник, букетом. «Странная все-таки тяга у Шурика к этим размерам. Мне ж не поднять его! Опять почти похоронный атрибут...» – подумала она и тут же мысль эту неуместную отогнала прочь – все-таки любимый мужчина, русский Джеймс Бонд сделал ей предложение. Да какой Бонд! Штирлиц! Наш родной и всеми уважаемый разведчик сделал ей предложение, а она рассуждает о том, что букет без особого вкуса подобран. Вот уж правда, от счастья голова улетела.

По этой же самой причине она не кивнула Шурику, «согласна, мол», а только нежно улыбнулась.

Он не понял. Бухнулся на колени у стола и чуть не со слезами, прижимая к своей щеке ее холодную руку, шепотом спросил:

– Я не понял... Ты согласна?

Лариса в ответ кивнула и покраснела: она почувствовала, как все присутствующие на них уставились. Кто с восторгом, кто с удивлением, кто с завистью.

– Шурик, вставай! Мне ужасно неудобно... – тоже шепотом попросила Лариса. – Да, согласна я, согласна! Только вставай, пожалуйста!

Шурик встал с колен, отряхнулся, победно оглядел зал, потом взял со стола бутылку шампанского и открыл ее так, что пенистый напиток струей ударил в потолок.

Собственно, после этого знаменательного события жизнь Ларисы не изменилась. Она все так же работала в школе, только статус у нее стал несколько иной. Раньше она была просто Лариса Михайловна Потапова, а стала невестой Потаповой. Правда, жених не назначил точную дату свадьбы, и когда коллеги спрашивали Ларису, скоро ли они погуляют по такому случаю, она со смехом отвечала:

– Примерно могу сказать только одно: это, возможно, произойдет до моей пенсии!

– А фамилия? Ларочка, какая у вас будет фамилия? – лезли с расспросами любопытные, как монашки, учительницы.

– А фамилия у меня останется моя – Потапова.

– А почему? Мужчине очень приятно, когда женщина берет его фамилию!!!

– И все же фамилия останется у меня моя. Она мне больше нравится.

И это была чистая правда. У Шурика фамилия была не шибко благозвучная – Корытников. Ему она в общем-то была к лицу. Но Ларисе не нравилась категорически. И она жениха предупредила сразу: никаких перемен фамилий!

Впрочем, никто и не настаивал. Шурик периодически говорил что-то о будущем, но Лариса, привыкшая к роли соломенной невесты, не очень видела себя в какой-то иной роли.

Как-то раз Шурик завалился к Ларисе без предупреждения и застал у нее большую уборку. Лариса не просто стирала, убирала, гладила. Она еще и антресоли убирала, и шкафы. И выворачивала ящики, годами хранившие какие-то ненужности, которые жаль было выбросить.

Шурик не горел желанием убирать что-то, но с удовольствием потопал на кухню, где приготовил нехитрый ужин.

– Все! Перекур! – устало сказала Лариса, унюхав просочившийся из кухни приятный запах жареной картошечки с луком. – Шурик, тащи, пожалуйста, сюда еду! Будем есть и кино смотреть. Я больше не в силах что-то делать...