Читаем без скачивания Властелин Хаоса - Роберт Джордан

Фэйли растерянно заморгала. Эта троица давно вышла из мальчишеского возраста. Дэв и Элам одних лет с Перрином, а Ивин — ровесник Фэйли. К тому же двуреченская молодежь могла разузнать что-то о большом мире не только из скупых и немногословных рассказов ее мужа.

— Если желаете, я попрошу Перрина поговорить с вами.

Женщины заерзали и засуетились. Дейз оглянулась, будто ожидала, что он вот-вот появится, Эдель и Милла непроизвольно принялись расправлять юбки, а Элвин перебросила через плечо и поправила косу. Неожиданно они осознали, что делают, и замерли, стараясь не глядеть друг на друга. И на Фэйли. Единственное преимущество Фэйли перед ними заключалось в том, что все они терялись перед ее мужем и прекрасно это знали.

— Не стоит его беспокоить по пустякам, — сказала Эдель. — Подумаешь, мальчишки сбежали. Досадная мелочь,' и только.

Элвин добавила к ее словам улыбку, подобавшую скорее матери, говорящей с дочуркой:

— Но раз уж мы здесь, пожалуй, стоит поговорить и кое о чем поважнее. О воде. Многие встревожены.

— Дождя нет уже который месяц, — добавила Эдель, и Дейз кивнула.

На сей раз Фэйли прищурилась. Эти женщины достаточно умны, и уж им-то следовало знать, что тут Перрин ничего поделать не может.

— Источники еще не пересохли, к тому же Перрин велел вырыть еще несколько колодцев. — Вообще-то он лишь предложил это, но между его предложением и приказом особой разницы не было. — И оросительные каналы будут прорыты задолго до сева. — Это было ее затеей. В Салдэйе орошалась добрая половина полей, а в здешних краях о таком никто и не слыхивал. — Конечно, каналы роют только на всякий случай. Рано или поздно дожди все равно пойдут.

Дейз снова кивнула, а за ней и Элвин с Эдель. Все это они знали не хуже Фэйли.

— Дело не в дожде, — пробормотала Милла. — То есть, я хочу сказать, не совсем в дожде. Нынче у нас не просто засуха. То, что сейчас творится, неестественно. Ни одна из нас не может слушать ветер.

Остальные Мудрые насупились, по-видимому, решив, что она сболтнула лишнее.

Считалось, что Мудрые умеют предсказывать погоду, слушая ветер, во всяком случае, так утверждали они сами.

Милла понурилась, но упрямо продолжала:

— Не можем, и все! Вместо этого приходится смотреть на облака, следить за птицами, и муравьями, и гусеницами, и… — Она глубоко вздохнула и выпрямилась, но по-прежнему старалась не встречаться взглядом с другими Мудрыми. Интересно, подумала Фэйли, как она у себя в Таренском Перевозе ладит с деревенским Советом, и особенно с Кругом Женщин. Впрочем, и Совет, и Круг, так же как и Милла, только-только приступили к своим обязанностям Нашествие троллоков опустошило Таренский Перевоз, и все власти пришлось выбирать заново. — Это неестественно, миледи. Давно пора выпасть первому снегу, а погода стоит как в середине лета. Мы не просто встревожены, миледи, мы напуганы! Если другие не решаются сказать об этом открыто, то признаюсь я. Я ночами глаз не смыкаю. Уже месяц нормально не спала, и… — Она спохватилась, сообразив, что действительно зашла слишком далеко. Мудрой подобало владеть собой при любых обстоятельствах, а она взяла да и рассказала напрямую обо всех своих страхах.

Остальные Мудрые перевели взгляды с Миллы на Фэйли. Они молчали, и лица их были столь же непроницаемы, как у Айз Седай.

Теперь Фэйли поняла. Милла сказала чистую правду. Погода стояла не просто необычная — неестественная. К Фэйли и самой порой сон не шел. Она молилась о дожде, а еще лучше о снеге, стараясь не думать, что может таиться за этой затянувшейся жарой. Мудрые пришли к ней, а ведь это их дело — успокаивать людей. Куда же податься ей, коли у нее на сердце та же тревога?

Однако, возможно, сами того не сознавая, эти женщины пришли как раз туда, куда следовало. Часть соглашения между простонародьем и знатью, усвоенного Фэйли с малолетства, требовала от благородных заботы о безопасности и благополучии простых людей. Если она не имела возможности помочь им на деле, то могла хотя бы напомнить, что худые времена не вечны. Если сегодня плохо, то завтра, в крайнем случае послезавтра, непременно станет лучше. Фэйли вовсе не была в этом уверена, но ее учили поддерживать и ободрять тех, кто от нее зависит, а не усугублять их тревоги своими страхами.

— Перрин рассказывал мне о своих земляках задолго до того, как я попала сюда, — сказала Фэйли. Перрин был скуп на похвалы, но всегда правдив. — Я знаю, что, когда град выбивает ваши посевы, когда зимняя стужа губит половину стад, вы гнетесь, но не ломаетесь, а потом, распрямившись, начинаете все сначала. Когда троллоки опустошали Двуречье, вы поднялись и дали им отпор, а покончив с ними, тут же принялись восстанавливать разрушенное. — Это Фэйли видела собственными глазами. Она не ожидала от южан такой стойкости и упорства. Такие люди не ударили бы в грязь лицом и в Салдэйе, даже на северных ее окраинах, где набеги троллоков были обычным делом. — Я не могу обещать вам, что завтра погода переменится к лучшему. Могу только заверить, что мы с Перрином будем делать все, что в наших силах, чтобы помочь вам. Вы и без меня знаете — нужно уметь принимать то, что несет с собой каждый новый день, и готовиться встретить следующий. Именно такие люди живут в Двуречье. Именно таковы и вы.

Понятливости всем четырем Мудрым было не занимать. Если раньше они даже себе не сознавались, зачем явились в манор, то теперь пришлось. Будь они не столь сообразительны, могли бы, пожалуй, и обидеться, но этого не случилось. Женщины уразумели, что те самые слова, которые они говорили себе не раз, в иных устах и звучат по— иному. И конечно же, они смутились. Щеки их пылали, и больше всего им хотелось оказаться где-нибудь подальше.

— Ну да, конечно, — сказала наконец Дейз, уперев кулаки в пышные бока и с вызовом поглядывая на других Мудрых. — Я то же самое говорила, разве не так? У леди Фэйли есть голова на плечах. Дельная девушка, я это сразу сказала, как только она к нам приехала. Так и сказала.

Эдель фыркнула:

— Да кто же с этим спорит, Дейз? Я что-то не слышала. — И, обратившись к Фэйли, добавила: — У вас и вправду здорово получается.

Милла неумело присела:

— Спасибо, леди Фэйли. Я сама твердила людям то же самое, но когда вы сказали, это совсем другое дело…

Дейз прервала ее нарочито громким кашлем — видно, сочла такую откровенность чрезмерной. Милла покраснела еще сильней.

— Хорошая работа, миледи, — сменила тему Элвин, наклонившись вперед и пощупав предназначенную для верховой езды юбку. — Но у нас, в Дивен Райд, есть одна тарабонская мастерица, она может сшить для вас наряд и получше. Я с ней поговорю, если вы не возражаете. Теперь она шьет вполне приличные платья, что годятся для замужних женщин. — На лице ее вновь появилось материнское выражение — сочетание добродушия и неколебимой твердости. — Она чудесно шьет, вы уж мне поверьте. И конечно же, сочтет за честь сшить наряд для вас, тем паче у вас такая фигура, что работать с вами — одно удовольствие.