Читаем без скачивания Женись на мне снова - Сюзанна Кэри

— Grazie! — прошептала она, опуская глаза под его пристальным, напряженным взором на отделанную венецианскими кружевами скатерть.

— Prego! — ответил он с ободряющей улыбкой. — Бабушка, мама, София, Витторио, позвольте мне представить вам вдову Ги — Лауру. И их сына Паоло. Уверен, что вы, как и я, счастливы что они наконец с нами.

По давней привычке взоры всех обратились к Эмилии, признавая за ней право первого слова.

— Bene accetto, Лаура, Паоло, — промолвила; она, а затем добавила на правильном английском, хотя и с акцентом: — Добро пожаловать на виллу Волья! Верю, что ваш первый визит окажется счастливым началом наших постоянных встреч.

Муж Кристины Витторио — лысеющий, с острыми чертами лица — вежливо поднялся со стула.

— Очень рады познакомиться с вами, — пробормотал он с натянутой улыбкой, быстро исчезнувшей под хмурым взглядом жены.

Полная, с рыжеватыми волосами, небрежно зачесанными назад, София, старшая сестра Энцо, беззаботная и приятная в обхождении, мельком глянула на Паоло — судя по всему, дети ее не интересовали.

— Привет, — сказала она, принимаясь за еду. — Энцо сказал нам, что вы — модельер. Пока вы здесь, советую посетить выставку мод в Милане.

Насколько Лаура могла судить, увядшая, с добрым лицом мать Энцо давно уже довольствовалась тем, что оставалась в тени Эмилии. Однако, по eё мнению, мягкая улыбка Анны и ее безыскусное «добро пожаловать» излучали неподдельную радость. и радушие. В отличие от своей свекрови, умной, властной и немного суровой, она вся так и светилась добротой и лаской.

Как только они уселись, Анна велела подавать главное блюдо — жареного барашка с луком, — которое, по настоянию матери Энцо, держали в подогретом состоянии до этого момента. В результате многократных рейдов на кухню на столе появились: зеленая фасоль с помидорами, фаршированный перец, великолепные ризотто с горошком и ветчиной и грибное фрикасе. Подали и зеленый салат, который по желанию можно было полить маслом или уксусом из приборов, стоящих на серебряном подносе. Сервировка стола, как Лаура и предполагала, была роскошной: английский фарфор, французский хрусталь и тяжелое столовое серебро, которое, возможно, принадлежало семье уже несколько поколений. Стол был украшен изысканными букетами из белых и желтых цветов.

Энцо, по праву хозяина дома, открыл несколько бутылок вина, произведенного на вилле Волья из собственного винограда, и разрезал жареного барашка. Постепенно завязался разговор, становясь более общим и свободным. Только Умберто, прикованный к постели, и Стефано, занятый хозяйственными делами, отсутствовали.

Последний появился несколько минут спустя, слегка прихрамывая — Лаура знала, что в восемнадцать лет он перенес операцию, чтобы избавиться от физического недуга. Улыбаясь и произнося неискренние, как показалось Лауре, извинения, он слегка поклонился бабке.

— Подготовка к сбору винограда идет хорошо, — доложил Стефано, как бы косвенно извиняясь за то; что опоздал.

Повернувшись к Лауре, он добавил:

— Вы, стало быть, вдова моего брата?

Немного натянуто, словно подозревая наличие у Стефано задних мыслей, Энцо сделал необходимые представления. Вполне понятные опасения, что Лаура с Паоло поднимутся на ступень выше его в иерархии семьи Росси, он этого не показал.

— Восхищен возможностью познакомиться с вами, — сказал Стефано с любезной, хотя и несколько кривой улыбкой.

Когда он вошел в комнату, Лаура отметила сразу бросающееся в глаза сходство между ним и Энцо. Однако, при более близком рассмотрении, она обнаружила, что они совершенно разные. В то время как Энцо был плотным, мускулистым и подтянутым, излучал силу и энергию, Стефано являл собой полную противоположность: долговязый и слегка сутулый. Она добавила шрам на его правой щеке ко все увеличивающемуся списку явлений, которые за прошедшие несколько недель ей самым странным образом что-то напоминали.

«У него манеры прихлебателя, — подумала она, когда Стефано занял место за столом напротив нее. — Подозреваю, что он одновременно и возмущается и мирится со своим приниженным положением в семье. Мирится из-за желания, чтобы его считали своим и не гнали из-за стола. Теперь ясно, в чем причина неприязни Энцо к Стефано. Но Энцо недолюбливал его куда сильнее, чем Ги, который испытывал к брату только легкое презрение, не лишенное жалости».

Между тем разговор полностью переключился на Лауру — на ее образование и на ее карьеру b области женской моды, причем тон задавала Эмилия. Старейшая представительница клана Росси интересовалась также ее родителями, ее образом жизни в Штатах, заставляя Лауру больше отвечать, чем заниматься едой, С тем же непреклонным видом Эмилия обратила взор на Паоло. Задав ему несколько вопросов, она попыталась преодолеть его застенчивость, рассказывая мальчику о детстве его отца. Насколько Лаура могла судить, Паоло начал ее побаиваться.

Карьера Ги как гонщика и его ссора с Умберто не упоминались. Хотя Энцо время от времени подключался к разговору, как и прочие, но говорил немного. С завидным аппетитом поглощая еду — видимо, проголодался, работая на свежем воздухе, — Стефано исподтишка наблюдал за Лаурой и старался определить степень интереса к ней Энцо.

После десерта Эмилия, извинившись, покинула стол, чтобы подняться к Умберто, сделав знак Анне следовать за ней.

Подчинившись с привычным послушанием, Анна сказала собравшимся, что кофе подадут на свежем воздухе.

— Ночь прекрасная, — заметила она в своей обычной мягкой манере, — такая теплая, несмотря на небольшой ветерок.

Они разместились в соломенных стульях на задней террасе виллы, с видом на амбары и винные погреба, чуть подальше различались тенистые леса и склоны холмов, покрытые виноградниками.

Как только Маргарита, кухарка семьи Росси, разнесла кофе, Стефано достал губную гармонику и сыграл какую-то грустную мелодию. Вновь у Лауры создалось впечатление, что семья Умберто согласна терпеть его присутствие только при условии, что Стефано не нарушит установленную дистанцию. Энцо хмурится всякий раз, когда замечает своего незаконнорожденного брата, а Витторио и Кристина вообще не обращают на него никакого внимания. «Как ни странно, только Анна, у которой были все основания не выносить сына любовницы своего мужа, — с удивлением думала Лаура, — относится к нему с добротой». Разумеется, Стефано не вызвал у нее особо приятных чувств, но Лаура стала испытывать к нему жалостливую симпатию.

Спустя полчаса настало время укладывать Паоло спать. Несмотря на долгий дневной отдых, трансатлантическое путешествие начало сказываться на нем. Его левая щека покраснела оттого, что он постоянно прислонялся к ее колену, пока сидел рядом. Густые и казавшиеся темными, по сравнению с зелеными глазами, ресницы моргали, прогоняя сон.