Читаем без скачивания Трагедия закона - Сирил Хейр

– Не понимаю, чем тебе не нравится стряпня миссис Сквайр,- кротко заметил судья.- В любом случае, если мы попробуем по одной, там еще много останется на вечер.

– Нет и нет,- твердо сказала Хильда.- Это дурной тон – подавать на ужин начатую коробку конфет. Если ты предложишь гостям целую коробку "бешамелей", они будут чувствовать, что ты действительно предпринял усилия, чтобы их порадовать, и в этом половина секрета удачного вечера.

Дерик осмелился вмешаться:

– Даже если на самом деле никаких усилий не предпринималось. Да, леди Барбер?

Хильда одарила его очаровательной улыбкой. Ей было приятно, что молодой человек ее понимает.

– Тем более, если так,- заметила она.- Главное – произвести эффект. Но в данном случае я предпринимаю усилия, убеждая мужа, чтобы он потерпел до вечера. Закрой коробку, Уильям, и завяжи ленточку. Лучше съешь карамельку.

Судья послушно сделал то, что ему велели, и вскоре они снова поехали в суд.

Послеобеденное слушание показалось Дерику менее скучным, чем утреннее, хотя ничего привлекательного в сухом предмете обсуждения он так и не обнаружил. У Петигрю был природный дар строить свою речь так, что любой его довод был интересен. Он ухитрялся даже шутить на тему, весьма далекую от юмора. Барбер же, какими бы ни были его недостатки, обладал ценным качеством – немногословием, хотя трудно сказать, является это качество положительным или отрицательным для судьи. Так или иначе, он терпеливо, не перебивая, в течение сорока пяти минут слушал Петигрю, изредка делая пометки в большом блокноте, лежащем перед ним. Барбер внешне не реагировал на юмор Петигрю, но, кто знает, может быть, именно его шутки он записывал в свой блокнот.

К концу речь Петигрю стала ужасно скучной. Выдвигая свои аргументы в начале речи, он делал это с блеском и напором, затем перешел к ссылкам на прецеденты, которые цитировал его оппонент, и на спорные вопросы, связанные с этими источниками. После этого, извинившись за то, что отнимает время у суда, процитировал еще несколько дел, которые, возможно, могли бы быть полезными. Наконец, чуть ли не зевая, сказал:

– Ваша светлость, возможно, мне следовало бы сослаться также на дело Симпкинсона и городского совета Халтвисла, но, может быть, ваша светлость считает, что достаточно того, что было сказано выше.

Лицо Барбера оставалось непроницаемым, когда он заносил эту информацию в блокнот. Леди Барбер, наоборот, заволновалась, вдохнула воздух и сжала руки. Может быть, он ошибался, но Дерику показалось, что Петигрю, услышав слабое движение в зале, посмотрел в сторону леди Барбер. Затем начал читать.

Для Дерика дело Симпкинсона и городского совета Халтвисла ничем не отличалось от многих других дел, цитировавшихся ранее, разве что было еще более непонятным. Он начал было думать, какого черта они прицепились к этим делам, когда судья, до этого времени сидевший с полуприкрытыми веками, вдруг посмотрел на адвоката и произнес:

– То, что вы только что зачитали, господин Петигрю, кажется, противоречит тому, что вы утверждали.

– Я так не считаю, милорд,- ответил Петигрю непринужденно.- Я не считаю, что лорд-канцлер намеревался заложить здесь общее правило, в чем ваша светлость сможет убедиться, когда я прочитаю, что сказано далее.

– Очень хорошо. Продолжайте, господин Петигрю.

Петигрю дочитал замечания лорда-канцлера и закрыл книгу.

– Вряд ли это дело каким-то образом поможет, ваша светлость,- сказал он,- но, поскольку оно имеет отношение к тому, что цитировал мой коллега, я полагал, что обязан довести это до сведения вашей светлости.

– Совершенно верно,- сухо отреагировал судья.- Будьте добры, дайте мне отчет, пожалуйста.

Он взял книгу, перелистал страницы и прочитал вслух отрывок, который только что процитировал Петигрю. Затем принялся комментировать текст. Он проанализировал его, сравнил с другими отрывками из этого документа, увязал с ранее цитировавшимися делами и соотнес с принципами, заложенными в других источниках права. Судья превратил этот внешне безобидный и незначительный текст в убийственный инструмент, разрушив им до основания всю структуру доводов Петигрю и развалив, таким образом, всю защиту. Это было блестящее представление, тем более что начал судья всего лишь с небольшой подсказки. Единственное, что несколько портило его успех, было явно сквозившее удовольствие и неоправданная грубость, с которой он изобличал ошибки в доводах Петигрю. Барбер явно давал понять, что, по его мнению, защитник не знает, не только законы, но и адвокатское дело вообще. Разумеется, не было произнесено ни одного невежливого слова, но суть тем не менее была понятна.

Петигрю принял свое поражение с достоинством, даже с юмором, немного поспорив для вида. Если он видел, что проиграл, то никогда не затягивал безнадежное дело. Здесь он, пожалуй, был не прав. Клиенты – обычные люди и находят утешение в том, что адвокат за них борется, даже если дело проигрышное. Петигрю не достиг большого успеха, в частности, и потому, что ошибочно полагал, будто другие люди такие же рассудительные, как он сам. Поэтому, как только вмешался судья, Петигрю закончил свою речь, сел и стал слушать Стригуна. Судья, не сочтя нужным вызвать Флэка для ответного слова, вынес решение в пользу истца.

Скрываясь под маской вежливого безразличия, Петигрю кипел от возмущения. Дело не в том, что он проиграл – это было в порядке вещей. Его оскорбило то, как грубо судья обошелся с ним. Вопрос, на котором он его подловил, был весьма туманным, и для любого было бы простительно допустить здесь ошибку. Кстати, Флэк, его оппонент, весьма неглупый человек, вовсе ничего не заметил, а Петигрю знал, что на этих основаниях дело можно проиграть, и сказал об этом своим клиентам. Но вспомнят ли об этом его клиенты после такого обращения с ним папаши Уильяма? Скорее всего, они запомнят лишь, что он проиграл их дело, а клиенты Флэка выиграли, и поступят соответственно. Весьма вероятно, что они, несмотря на то что он выполнял свой долг, обвинят его и в цитировании рокового документа, о котором суд никогда не узнал бы. Потом Петигрю вспомнил, как услышал движение в зале, когда заговорил о том деле, и все понял. Судья ждал этого момента. Его доводы были уже готовы. Он ждал в засаде с заточенными и смазанными ядом стрелами. Чувство юмора пришло на помощь, и Петигрю громко рассмеялся. Осознание нелепости ситуации, в которой он оказался, затмило тот факт, что он, скорее всего, потерял сегодня клиента. И он стал с нарастающим нетерпением ждать ужина в гостинице.

Можно сказать, что вечер удался, хотя количество гостей за столом было неправильным с точки зрения профессиональной устроительницы званых ужинов. Но в конце концов получилось неплохо. Судья и Флэк вместе проходили практику в адвокатуре, и им было что вспомнить наедине. Хильда позволила им вести диалог самостоятельно, а сама беседовала с Петигрю. Но она хорошо знала свое дело и не оставила Дерика в одиночестве. Не без помощи Петигрю Хильда постаралась, чтобы он чувствовал себя время от времени центральной фигурой в этот вечер. Ему выразили сочувствие по поводу отсутствия достойного партнера за столом и в шутку упрекнули за то, что он невнимательно слушал сегодня важную дискуссию в суде. Один раз Дерик совершенно смутился, когда Петигрю привел цитату из Книги судей и спросил у него, правильно ли он цитирует, а потом ласково съязвил: "Наверное, у вас сегодня не хватило времени дочитать до этого места?" Другой раз Дерик почувствовал себя как дуэнья, присутствующая при интимном разговоре: слова он понимал, но не улавливал нюансы. Было ясно, что эта парочка давно знакома – они чувствовали себя совершенно свободно в обществе друг друга, но Дерик затруднялся определить, какая именно связь существовала между ними. Они обменивались репликами и намеками, понятными лишь им двоим. Казалось, они мыслят в унисон и не нуждаются в подробных объяснениях. Но внимательный слушатель мог заметить взаимную скрытую настороженность, даже враждебность. Их беседа напоминала фехтовальный поединок друзей, когда ни тот ни другой не хотят ранить соперника, но на рапирах нет защитных наконечников.

Косвенным образом Петигрю дал понять: он знает, что Хильда причастна к его поражению в суде. Дерик заметил, что сегодня Хильда не скрывала своего профессионального знания юриспруденции. Наоборот, она подробно и занимательно рассказала, каким путем пришла к выводу, что надо отыскать тот документ, и как нашла его в библиотеке брата.

– Клерк моего брата неодобрительно отнесся к моим поискам,- сообщила она.- Ему не нравятся клиенты, которые сами ищут для себя законы.

– И он прав. За законами надо идти в адвокатскую контору и платить приличный гонорар. Думаю, он прикидывал, как можно обозначить услугу, которую он вам оказал, в ведомости расходов. Кстати, вы зашли в контору брата специально для того, чтобы найти то дело и свалить меня?