Читаем без скачивания Странные умники (сборник) - Юрий Вяземский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти тут же пронзительно закричала Костина соседка. Вслед за Малышевым она выскочила из-за парты и принялась колотить себя по коленкам, хлопать по груди и по спине.
– Ой! Меня кусают! – вопила она. – Ой! Муравьи! Нина Ивановна, здесь муравьи! Помогите!
Что тут началось! Дружно и радостно ребята кинулись спасать одноклассницу и, убедившись, что парта, за которой она сидела, равно как и сама девочка, и впрямь была усеяна крупными рыжими муравьями, с воодушевлением принялись истреблять ядовитых насекомых, давили их ногами, били учебниками и тетрадями, гикая, улюлюкая и гогоча от восторга, точно первоклассники.
Увидев это, Костя толкнул парту так, что она отъехала к стене, и, простершись над ней, захрипел в ужасе и отчаянии:
– Прочь, гады! Что вы делаете?! Не дам! Они же меченые! Я же две недели!.. Прочь!
Вопли его на некоторое время остановили ребят, но лишь на столько, сколько им потребовалось, чтобы прийти в себя от хохота, после чего они с утроенным азартом возобновили прерванное занятие, не обращая внимания ни на Костю, ни на тщетно призывавшую к порядку Нину Ивановну. Не помня себя от ярости, Малышев выхватил из портфеля пустую банку и замахнулся ею над головой ближайшего из обидчиков.
Дело наверняка приняло бы трагический оборот, но тут вмешался Шут. До этого мрачно наблюдавший за сценой из своего угла, он одним гигантским прыжком вдруг оказался возле Костиной парты, врезался с разгону в толпу, расчленив ее надвое, и закричал так громко и яростно, что все шарахнулись в сторону, а Костя выронил банку:
– Что вы делаете?! Вы же не муравьев давите, а лучших друзей Малышева! Ведь, кроме них, у него никого больше нет на белом свете! Они самые умные, самые бескорыстные, самые добрые! Они в тысячу раз лучше вас!
Все растерялись, и больше всех Малышев. Мгновение он в ужасе смотрел на Шута, точно не веря ни глазам, ни ушам своим, потом по лицу его пробежала судорога, и, обхватив голову руками, Костя выбежал из класса. Вдогонку ему раздались дружный хохот и гневные окрики Нины Ивановны, призывавшей класс к порядку.
Никто из ребят ничего не понял в произошедшем. Шут же спокойно вернулся на свое место, хмурый и насупленный, точно обиженный на весь мир.
Попытаемся теперь сделать «медицинское заключение» (раз уж мы взялись писать «историю болезни» Шута):
Приступ был неожиданным и жестоким. Особенно настораживает тот факт, что ни в момент, ни после приступа Шут никакой боли не испытывал.
Приступ второй – Шут ранит Сергея Жуковина.
Та же картина. В «Дневнике Шута» читаем лишь нечто бесчувственно-поучительное и не отражающее реальной действительности:
«Сосед с Запада жил в мире иллюзий, как мелкий слуга, который суетится в душе и напрасно утруждает тело.
На прощание Шут попытался открыть эту истину Соседу с Запада» (т. 19, с. 433).
На самом же деле произошло следующее:
Осенью Сергея Жуковина призвали в армию. Вечером накануне явки в военкомат, когда Жуковин поднимался к себе домой, на одном из лестничных пролетов внимание его привлекла долговязая фигура, застывшая у окна. Сергей остановился, всмотрелся в стоявшего и узнал в нем одного из своих соседей, диковатого и странноватого паренька, который Жуковину всегда был любопытен и к которому, сам не зная почему, он испытывал симпатию.
Паренек – а это, как вы догадались, был Шут – вдруг повернулся от окна, подошел к Сергею и, не поздоровавшись с ним, заговорил с какой-то странной смесью торжественности и искренней грусти в голосе:
– Они же не понимают и никогда тебя не поймут. Ты полгода строил для них сказку, ты хотел, чтобы они и их дети были счастливы. А они все выходные резались в «козла», с ухмылкой косились в твою сторону и даже крутили пальцем у виска. Я видел.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Нумерация страниц в тетрадях сквозная.
2
Здесь и далее в своих дневниковых записях Шут использует, по-видимому, древние легенды и притчи, а также стихи. Ссылок на первоисточники он не дает, но и на авторстве своем, как можно будет заметить, не настаивает.
3
«Дневник Шута» велся Валей Тряпишниковым от третьего лица.
4
Пусть не смущают читателя преувеличения и недетская образность автора «Дневника». В том возрасте, в котором велся «Дневник» – Валя Тряпишников начал его в четырнадцать лет, – обычно склонны преувеличивать, а образность, как правило, бывает нарочито недетской.
5
Разновидности ударов в каратэ.
6
В другом месте «Дневника» мы встречаем следующую притчу, сочиненную или заимствованную Шутом:
«Некто, увидев на дворе людей в колпаках с колокольчиками, спросил Шута: «Это странствующие шуты?» Шут ответил: «Нет». «Откуда тебе известно?» – спросил Некто. «Давай проверим, – ответил Шут и закричал: – Эй, Шут!» На звук его голоса все они, как один, обернулись и посмотрели на Шута. «Ну, – сказал Шут, – я же говорил! Настоящий Шут никогда бы не обернулся» (т. 1, с. 13).
7
Так Шут называет Костю Малышева. Почему так, а не иначе, узнаем дальше.
8
То есть родители (по терминологии Шута).
9
То есть соученик.
10
То есть используемые мирмекологией – наукой о муравьях.
11
То есть рука мастера.
12
То есть, попросту говоря, пенсионер.
13
Кто это такой, нам не удалось установить.
14
Сейчас объясним: Шут просто не желал показать, что он гордится поступком Учителя, но одновременно выразил свое преклонение перед Учителем жестом приветствия. Так противоречиво выражали свои чувства персонажи из древних притч и легенд, которыми зачитывался Валя Тряпишников.
15
То есть далеко до сорока лет.
16
Образное описание состояния наивысшего вдохновения.
17
То есть нельзя не стать его учеником.
18
То есть принадлежащих к зажиточному кругу
19
Древнее уничижительное описание женщины.
20
То есть Млечный Путь.
21
Полосу графических заклинаний.
22
Нет, лекарств Валя не пил – это лишь метафора.
23
Курсив наш. – Ю. В.
24
Образное обозначение враждебных человеку сил.
25
В древности учитель наказывал нерадивых учеников ударами своего посоха.
