Читаем без скачивания Красная Шапочка на Манхэттене - Кармен Гайте

Конечно, рано или поздно у Грега, этого расторопного, смышленого и живого юноши, появились новые интересы. Однако он никогда не терял Эдгара из виду, писал ему письма, звонил, но дела, которыми он занимался, вынудили его на длительный срок уехать из Нью-Йорка и покинуть друга. Кем только не был Грег Монро: модельером, машинистом сцены, кинооператором, изобретателем разных устройств, на которые он получал патент, и в завершение — инженером по звуку и свету, самым востребованным на Манхэттене.

И вот однажды, когда дело Эдгара Вулфа разрослось настолько, что ему понадобилась помощь доверенного человека, он вспомнил Грега Монро и предложил ему место своего первого заместителя. Условия оплаты должен был продиктованы сам Грег Монро. Незадолго до этого Грег овдовел, а оба его сына были женаты и жили далеко, так что он охотно принял предложение старого друга. Деньги были для него не главное, просто он чувствовал себя одиноким и усталым. А Эдгару удалось затронуть чувствительные струны его души, которые всегда откликаются, когда человек стар или несчастлив.

Но в то время Грег Монро, разумеется, и представить себе не мог, что станет в корпорации своего друга незаменимым человеком. И дело не только в «кишках и голове» предприятия, но прежде всего в самом хозяине: не имея друзей и никому не доверяя, Эдгар Вулф так привязался к старику Монро, что постоянно нуждался в нем и все время требовал его совета.

— Дружище, ты ошибаешься. Я в этом ровно ничего не смыслю, — отвечал Грег, когда мистер Вулф спрашивал его о качестве тортов. — Не станешь же ты требовать, чтобы я спускался на кухню и пробовал каждый торт, который вынимают из печи. У меня же будет заворот кишок. И потом, на это есть дегустаторы, Знатоки сладостей, ты еще заказал для них эту смешную служебную форму в клубничках и яблоках. Не понимаю, как им не стыдно разъезжать по этажам в таком наряде.

Старик Монро был так добр и простодушен и смотрел на жизнь с таким юмором, что было невозможно обидеться на его дружелюбные замечания. С другой стороны, Эдгару Вулфу было позарез нужно и то, и другое — и дружелюбие, и замечания.

— Понимаешь, никто не любит меня так, как ты. Все меня обманывают. Ты же знаешь, что происходит с клубничным тортом. Если бы ты мне не сказал, я бы так ничего и не узнал…

— Ты о чем? Ничего я тебе не говорил. Пожалуйста, Эдгар, не будем возвращаться к клубничным тортам! — раздраженно говорил Грег.

— Конечно, ты ничему не хочешь придавать значения, потому что ты слишком добрый. Но по Манхэттену вот уже несколько месяцев ходят слухи, что мой клубничный торт никуда не годится, что он бросает тень на всю корпорацию, что он воняет эссенцией. Боже мой, какой позор для «Сладкого Волка»! Если бы не ты…

— Хватит, прошу тебя! — гневно воскликнул старик Монро. — Если ты не прекратишь ныть, я уйду. Я ничего тебе не говорил, это все твои выдумки. Я сказал только одно: однажды я пригласил внука на полдник, и он не доел кусок торта, потому что тесто показалось ему слишком сухим…

— Нет, ты сказал, что тоже пробовал…

— Я уже не помню, что я тебе сказал. Чудесный клубничный торт! Возможно, это не лучший из твоих тортов, но все же это не повод так переживать. Какого черта я полез не в свое дело?! Все кончится тем, что в твоем обществе я буду молчать.

— Самое ужасное, что проблема никак не решается. Вот что хуже всего…

— Проблема, проблема! — ворчал Грег Монро. — Похоже, ты никогда не встречался с настоящей серьезной проблемой!

Вот уже несколько месяцев Эдгар Вулф был просто одержим клубничными тортами. Он нанял несколько детективов, чтобы те под видом обычных клиентов посещали салоны «Сладкий Волк 1» и «Сладкий Волк 2» и докладывали ему обо всем, что касается клубничного торта. Оказалось, что клубничный торт действительно был не самым востребованным десертом, и несколько раз за столиками обсуждалось, что его качество не просто снизилось — оно никогда не было высоким.

Эти сообщения все больше беспокоили Эдгара Вулфа. Он стал хуже спать, раздражался по пустякам, но никак не мог остановить губительный процесс, впервые омрачивший безоблачные будни его корпорации.

Несколько кондитеров были уволены: как утверждал он сам, никто из них в точности не знал правильного рецепта. По-своему он был нрав: каждые пятнадцать-двадцать дней клубничный торт менял свой вкус, что не могло не вызвать замешательство завсегдатаев «Сладкого Волка». Дело в том, что в Соединенных Штатах публика очень консервативна и не любит перемены. К новому вкусу торта не успевали привыкнуть. По городу поползли слухи. Клубничный торт в такой знаменитой и дорогой кондитерской уже не тот, что был раньше.

Детективы представили Эдгару Вулфу отчет о тщательной и кропотливой работе: постоянные посетители «Сладкого Волка» пробовали клубничный торт осторожно, с некоторым подозрением, которое неизбежно в тех случаях, когда результат неизвестен заранее.

— Кажется, сегодня получилось лучше, — говорила какая-то дама, прихлебывая чай.

— Может быть. Но, Барбара, как можно пробовать в таком заведении торт, не имея абсолютной уверенности в качестве? — отвечала ее приятельница.

— Да, ты права. Надо знать, что берешь.

— Ну конечно, дорогая. По крайней мере, могли бы добиться, чтобы у торта всегда был один и тот же вкус! Ведь мы не где-нибудь, а в «Сладком Волке», так ведь? А такие вещи могут происходить разве что в какой-нибудь забегаловке на Бродвее!

Вопреки своим привычкам Эдгар Вулф начал выходить за пределы своего квартала и разгуливать по всему Манхэттену. Он появлялся инкогнито в барах и кофейнях Виллиджа, Лексингтона или Пятой авеню. Он натягивал фетровую шляпу до самых бровей, надевал темные очки, садился в один из своих лимузинов и разъезжал по всему району. Питеру, его верному шоферу, приходилось парковать машину в самых невероятных местах, когда его шеф, прижавшись лицом к окошку, выбирал место, где, как ему подсказывала интуиция, его могла ожидать сладкая добыча. Он перепробовал столько разнообразных клубничных тортов, что набил оскомину и уже не мог отличить один от другого. По вечерам, возвращаясь домой, он испытывал такое отчаяние, что просил Питера высадить его в Центральном парке, где задумчиво прогуливался в одиночестве. Его внешность, до неузнаваемости измененная очками, и торопливая нервная походка делали его больше похожим на злодея, убегающего от полиции, нежели на сказочно богатого магната.

Он дошел до того, что начал давать объявления в лучшие газеты Манхэттена, обещая царское вознаграждение любому, кто поможет ему достать настоящий рецепт традиционного домашнего клубничного торта. Его приводило в бешенство, когда начальнику рекламного отдела приходилось отвечать на телефонные звонки, повторяя: «Да, да, вы не ошиблись, вы действительно говорите с корпорацией «Сладкий Волк». Эдгар Вулф чувствовал себя неудачником.

— Какой же ты неудачник? — злился Грег, которому надоело выслушивать бесконечные жалобы друга. — Ведь тебе уже пятьдесят лет! Живи в свое удовольствие, трать честно заработанные деньги. Путешествуй, ходи в кино, найди женщину, которая тебя полюбит, да мало ли удовольствий на свете!

— Разве просто найти женщину, которая меня полюбит?

— А почему бы и нет? Ты в самом расцвете сил, а если немного приведешь себя в порядок, будешь очень даже ничего. Ты хоть раз пытался влюбиться серьезно?

— Зачем? Рано или поздно она меня бросит.

— Разумеется, если ты пригласишь женщину на вечеринку, а потом весь вечер будешь ныть, что клубничный торт у тебя получается хуже, чем шоколадный, она выйдет на минутку подкрасить губы, и поминай как звали. И я бы тоже так поступил!

— Ты попал в самое больное место, Грег. Ты же отлично знаешь, что в меня еще не влюблялась ни одна женщина.

— Конечно, потому что ты зануда. Женщинам нужно, чтобы за ними ухаживали, чтобы ими восхищались. А сам-то ты влюблялся в кого-нибудь? Я имею в виду, влюблялся ли по-настоящему? Вот чего тебе действительно не хватает! Влюбись в какую-нибудь красотку, пусть она сведет тебя с ума, чтобы ты захотел сделать ее счастливой. И тогда ты сам станешь счастливым. Одним словом, найди такую женщину, чтобы она заставила тебя забыть все эти пустые тревоги. Ты думаешь, мне нравится выслушивать каждый день одно и то же?

— Если я такой зануда, иди к себе в кабинет и оставь меня в покое!

— Это ты оставь меня в покое!

Как всегда, в конце концов они ссорились, хотя ссора длилась недолго.

Грег Монро был человеком простым. Он всегда носил один и тот же серый плащ, а все свое время проводил на сороковом этаже. Если он не был занят проверкой оборудования, то открывал едва заметную в одной из стен дверцу из темного дерева с никелированной ручкой. Дверца вела в его скромное жилище. Очутившись у себя, он принимался рисовать, читать или слушать музыку — таковы были три его самые сильные страсти. Иногда он ездил навещать внуков.