Читаем без скачивания Союз можно было сохранить - Анатолий Черняев

…Правильно товарищи говорили и о том, что есть опасность заменить диктат центра диктатом республик, одну монополию – другой монополией. Мы за то, чтобы найти гармонизацию во всех этих звеньях. Конечно, какие бы хорошие проекты, а потом и законы, мы ни утверждали, жизнь будет их корректировать. Все это должно пройти испытание жизнью. Правильно было здесь сказано: уровень подготовленности разных республик к переходу на хозрасчет разный (как во всем социалистическом содружестве). Тут и специфика экономики, тут и традиции, тут и кадры. Поэтому правильно товарищи предлагают, чтобы к срокам введения хозрасчета подходить дифференцированно. …Товарищи из Прибалтики заявили здесь, что они считают, что у них все готово. Что они все апробировали. Ну что ж! Надо поддерживать. Пусть начинают с 1 января 1990 года. Мы все заинтересованы получить опыт, прежде чем всю страну сразу в одночасье втянуть в такое новое дело. Пусть дрова ломают, экспериментируют…

АГФ. Фонд № 10, опись № 2; В Политбюро ЦК КПСС… с. 450–451.

22 февраля в газете “Советская Эстония” опубликовано обращение высших органов власти республики и Центрального Комитета Компартии об объявлении 24 февраля Днем независимости Эстонии.

20–24 февраля М.С.Горбачев совершил вторую (за время пребывания в должности Генерального секретаря) поездку по Украине.

3 марта. ЗаседаниеПолитбюро ЦК КПСС.

Горбачев. Национальный вопрос есть и на Украине, особенно принимая во внимание роль реакционной эмиграции – “От Петлюры до Бандеры”. Есть, конечно, и несостоявшаяся публика, которая реанимирует национальные аспекты из амбициозных соображений.

Но на Украине, как и в Белоруссии, национальные вопросы стоят иначе, чем в неславянских регионах. Здесь действительно очень близко все переплелось с Россией. Миллионы украинцев и белорусов живут и работают за пределами своих республик. Не только там признаны своими и занимают видные, авторитетные позиции в обществе, на производстве, в административных и партийных органах, в культурной сфере. Большинство из них говорит только по-русски.

Это большие народы. А поскольку родство с русскими исторически коренное и языки очень близки, и судьбы столько веков переплетались, то бывает трудно отличить, где русский, украинец, где белорус. Отсюда и сложность с языком например. Стихийный был процесс. Сами же белорусы и украинцы не хотели отдавать детей в “свои” школы, особенно – в городах.

А вот теперь интеллигенты – и это естественно – поднимают вопрос о своем, кровном, национальном, о том, что упущено за столько лет. Можно понять писателей: кто же будет читать их произведения на их языке?

И пошло-поехало. Есть попытки поставить национальные аспекты с экстремистских позиций. Но должен сказать, что и среди кадров, и в народе очень сильны интернационалистские привязанности. Поэтому глашатаям “самостийности” приходится ездить за вирусом в Прибалтику. Но этим “искровцам” пожара так и не удалось разжечь, даже костры не воспламеняются. Народ не принимает их претензий, особенно рабочий класс. И в ЦК республик позиции твердые. Хотя, надо сказать, методы у них бывают не совсем подходящие, не в духе времени, как это случилось в Минске некоторое время назад.

Процесс идет и в этой сфере, в основном здоровый. Но упускать и упрощать ничего нельзя. Мы уже обжигались. Когда шахтер на встрече в Донецке сказал что-то не так об украинском языке, интеллигенция заволновалась. Писатели в Киеве потребовали, чтобы я с ними встретился. И хотя уже времени было в обрез, я пошел к ним. Разговор получился хороший. Гончар (писатель) произнес целую декларацию: мы, говорит, не мыслим себя в одиночестве, без России. Стояли и стоим на этом. Мы неотделимы от всего советского многонационального государства. Но вот, мол, кто-то рабочий класс натравливает на писателей. Пришлось им объяснять нашу линию, наши подходы.

Особенно меня порадовал Львов. Ведь у нас такой рефлекс бывает: слышишь слова “Западная Украина”, “Западная Белоруссия”, и первое, что приходит в голову, – бандеровцы, лесные братья, 1939 год. А оказывается, для западных украинцев, даже для самой, что называется, высокородной интеллигенции проблем тут никаких нет. 1939 год, воссоединение они воспринимают как историческую веху в судьбе своего народа. Отсюда и все подходы, понимание других вопросов, связанных с национальными аспектами жизни. Вообще же 1939 год – это проблема общесоюзная. Но в массе на Украине ее понимают иначе, чем в Прибалтике. Нужно вести по этому вопросу планомерную пропаганду, на основе научных разработок. Ждем в Политбюро результатов исследований. Ученые… пусть вносят предложения.

Опять возникает вопрос о Катыни, о секретных протоколах 1939 года. Я не знаю… Если есть что-то, давайте посмотрим. В ФРГ – копии протоколов, как и у нас. Все, казалось бы, ясно: два войска шли навстречу друг другу. Остановились. Значит, была договоренность… Чтобы на политическом уровне что-то признавать, пусть нам сначала ученые доложат свои выводы. И ведь комиссия ЦК работает…

Львов порадовал меня вообще. Мы же появились там неожиданно. По программе должны были из Киева лететь в Донецк. Но аэродром не принимал – пурга. И мы повернули сразу на Львов. Стало об этом известно буквально за какой-то час до прилета. Мы оказались без средств массовой информации. Но весь город вышел на улицу. Думаю, что никакая организация не сумела бы за такой срок вывести людей “в обязательном порядке”. Это было что-то невообразимое. Мы просто проехать не могли по улице. Буквально колыхались народные волны. Были, конечно, там попытки что-то выкрикивать, какие-то жалкие группки где-то мостились со своими лозунгами самостийности. Но народ их буквально смел с улиц. Корни дружбы, интернационализма – сильнейшие. Хорошая встреча с художественной интеллигенцией Львова еще раз меня убедила в этом.

В общем – крупнейшая по значению поездка.

В Политбюро ЦК КПСС… с. 452–453.

4–5 марта состоялся учредительный съезд Интернационального движения трудящихся Эстонии.

12 марта прошел 20-тысячный несанкционированный митинг в Кишиневе под лозунгом “Долой правительство!”

17 марта Верховный Совет Литвы принял решение о регистрации движения “Саюдис”.

19 марта состоялись два санкционированных митинга в Кишиневе, в ходе которых активно выступили сторонники независимости республики.

24 и 27 марта. Из телефонных разговоров В.А.Медведева с первым секретарем Компартии Грузии Д.И.Патиашвили:

“Позвонил Патиашвили 24 марта. Сообщил о том, что обострилась обстановка в Абхазии. 18 марта проведен митинг с участием членов бюро обкома партии, на котором принята резолюция с требованием придания Абхазии статуса союзной республики. Под ней подписался Адлейба – первый секретарь обкома. А сегодня эта резолюция оказалась опубликованной в местной печати, хотя была дана четкая установка не делать этого. На место из Тбилиси выехал Никольский и некоторые другие товарищи.

Звонок Патиашвили 27 марта. Обстановка в Абхазии и желание абхазцев иметь статус союзной республики вызвали бурную реакцию в Грузии. Патиашвили сказал, что собираются обсудить этот вопрос на сессии Верховного Совета Грузии, а потом поехать в Абхазию. Я посоветовал ему обратную последовательность – постараться на месте, в Абхазии, нормализовать обстановку, а не обострять ее дальше принятием развернутых решений и резолюций”.

АГФ. Фонд № 10, опись № 2.

3 апреля. Состоялось рабочее совещание по грузино-абхазскому конфликту (Лигачев, Медведев, Слюньков, Чебриков, Лукьянов, Разумовский, Бакланов). Запись В.А.Медведева:

Чебриков предложил пригласить в ЦК руководителей из Грузии и Абхазии и провести с ними разговор. Лукьянов считает, что источником возникшего напряжения является деятельность грузинских экстремистов (Гамсахурдия, Костава и др.), их грузинско-шовинистические позиции. Патиашвили пасует перед ними и не прочь осуждением абхазского руководства сгладить обстановку в самой Грузии. Разумовский высказался за смену руковоодства Абхазии, но это никто не поддержал.

Мои соображения сводились к тому, что не лучшим образом ведут себя обе стороны, и с ними надо провести работу. Но не приглашать в Москву и не вести разговор за одним столом, а действовать с учетом существующей государственной и партийной структуры, выехать на место и там с грузинами и абхазами разбираться. Предложение о придании Абхазии статуса союзной республики неприемлемо, и Адлейба должен это хорошо понимать. С его стороны подписание обращения к ЦК по этому вопросу носит безответственный характер. Но по другим вопросам, и в частности, по топонимике, следует пойти навстречу абхазам. С грузинскими националистами надо вести себя покруче. Лигачев предложил Чебрикову и Разумовскому переговорить с Патиашвили, что и было ими сделано.