Читаем без скачивания Нирвана - Юрий Иванович

Хотя перипетии воинской карьеры, что Парадорского с Ланьо, что их друзей поражали в любом случае. Судя по секретности сопроводительных документов, знать обо всех биографических деталях, было дозволено только одному человеку на планете Нирвана, а именно Минри Хайнеку. И по ним выходило, что первый подвиг Тантоитан совершил ещё в интернате. За него его не наградили, а только сделали амнистию за иной обман: подлог документов и неслыханное изменение своей даты рождения. То есть в данный момент хвату-майору было не двадцать два официальных года, как большинству его друзей, а только двадцать один. А подобное в голове ветерана, только в тридцати двум годам получившего аналогичное звание, такой карьерный рост выглядел абсурдным. Судя по историческим ссылкам подобной взлёта не было даже у наследных принцев Оилтонской империи. Но вчитываясь в строки свершений этого парня становилось ясно: все внеочередные звания, все награды заслужены достойно и получены справедливо.

Так что было бы наивно надеяться, что такое удалец где-нибудь споткнётся и сам сломает себе голову. А послать такого парня в место стопроцентной гибели, Хайнеку не позволила бы его воинская совесть. Пусть бы он даже погибал от неразделённой любви к Клеопатре, пойти на служебное преступление он бы не смог при всей потере самоконтроля. В этом он был уверен. Да ещё вдобавок эта депеша от Винселио Грока. В ней непосредственная ответственность именно куратора группы, пояснялась четко и без обтекаемых трактовок.

И как тут быть? Идеал любимой женщины впервые появился в пределах досягаемости, но от этого стал ещё более химиричен и недосягаем.

Теперь следовало только выполнять свой долг и просто ждать.

Уже отправляясь в обход перед самым отбоем, майор Хайтек вспомнил и ещё об одном нюансе отношений между близкими людьми. Ведь по статистике не менее шестидесяти процентов супружеских пар расходятся. Причём треть разводов этой группы приходится на период шестого года совместной жизни, а ещё четверть на девятый год.

"Если уж на то пошло, то я готов и три года подождать! - появилась первая оптимистическая мысль в голове Минри. - Это - раз! Ну и два, как непосредственный начальник я всегда могу подсказать, подтолкнуть девушку в нужном направлении. Раскрыть ей в нужный момент глаза не плохое поведение… Ведь даже у героев бывает частенько не совсем геройское поведение… Хм! И ведь они так молоды!"

Вот с этими мыслями заместитель командира Дивизиона и наткнулся в зале для общего отдыха на странную парочку: благообразный профессор Сартре весьма оживлённо дискутировал с одним из вновь прибывших стажёров. Причём этот офицер тоже числился среди героев, пусть и с иной стороны, и требовал к себе несколько странного обращения: "Малыш" даже от старших командиров.

"Ха! Одни выскочки и оригиналы! Но, кажется, этого Малыша следует первого проверить на болтливость. Наверняка он уже что-то выведал о своих новых товарищах. Вон как умеет общий язык с людьми находить. Даже с этим таинственным профессором успел отыскать общие темы для разговоров…"

Глава седьмая

3594 г. середина осени, Нирвана

Профессор Сартре тоже оказался для командования Кафедры Интеллектуальной Стажировки, да и для самого куратора, словно кость в горле. Казалось бы совершенно никому не известный человек, сугубо гражданский и весьма далёкий от воинской службы, на планете Нирвана совершенно не нужен. Нет, конечно же, на Кафедре преподавали и люди с чисто гражданскими специальностями, ведь любой воин Дивизиона приравнивался к выпускникам сразу двух высших учебных заведений. Но те люди хоть находились среди военных давно, притёрлись, освоились и некоторые даже имели за плечами при определённой выслуге лет, довольно высокие воинские звания. А вот кто такой профессор Сартре - никто не знал. Хотя общее мнение о нём было противоречивым, неоднозначным: "Какой-то уникальный гений по секретным разработкам в области физиологии. Сам император дал для реализации его проектов, изысканий и экспериментов зелёный свет!"

А чтобы у декана и куратора не возникло каких либо недоразумений по поводу полномочий уникального учёного, всё от того же вездесущего Винселио Грока пришла ещё одна депеша. И там черным по белому маркиз указал, что"…следует оказывать любую помощь и максимальное содействие профессору Сартре во всех его деяниях и начинаниях".

То есть он сразу как бы становился по должности выше и ректора Кафедры и военного куратора, а те переходили в его временное подчинение. Нонсенс, казус и парадокс в одном флаконе!

К счастью прибывший три дня назад профессор только и удосужился изначально, что представиться декану, куратору да нескольким коллегам. А всё остальное время проводил в выделенной для него лаборатории. Ни с кем не общался, ни с кем не разговаривал и только настоятельно попросил его не беспокоить. То есть хлопот он вроде не создавал, но ведь какого дьявола спрашивается, он тогда на Нирвану припёрся? Ещё и без всяких объяснений?

И вот теперь он сидит в удобном, огромном, но, тем не менее, очень уютном зале отдыха и запросто, можно сказать панибратски беседует с Малышом! К чему бы это?

И о чём они могут вот так по-родственному беседовать?

"Может и в самом деле родственники? - мелькнула догадка в мыслях Хайнека. - Или давно знакомы?" - и подойдя ближе, не нашёл ничего лучшего как спросить:

- Никак, вы старые друзья?

- Нет, - с честными глазами повернулся к нему Малыш. - Только что познакомились.

- А не поздно ли для посиделок, господин капитан? - перешёл куратор на командный тон. - Завтра для вас, предстоит весьма тяжёлый день.

- Мне не привыкать, господин майор, - последовал не совсем уважительный ответ. Но только Хайнек попытался надавить своими полномочиями, как раздражённым, скрипучим голосом отозвался Сартре:

- Мы здесь по делу. И если понадобится, я освобожу завтра капитана от любых занятий или прочей муштры.

Ещё и жест при этом сделал этакий нетерпеливый ладошкой. Мол, не мешай и сваливай отсюда. То есть научный гений нисколько не забыл, кто здесь главный, деликатничать не собирался, и был готов сразу указать куратору на его место. Поэтому майору ничего больше не оставалось, как подавить свой гнев и, не роняя своё достоинство, оставить за собой хотя бы последнее слово:

- Тогда вся ответственность за усвоение учебной программы ложится на вас, господин профессор. График довольно жёсткий и внеплановых выходных не предусматривает. - Развернулся и двинулся дальше по залу. Стараясь не реагировать на донёсшееся ему в спину бормотание:

- Хорошо, хорошо, мы тут и сами разберёмся…, - и уже почти заглушенные расстоянием слова Сартре, обращённые к Малышу при возобновившемся разговоре: - Но откуда у тебя уверенность, что Танти может победить такого воина как Гарольд? Всё-таки там даже весовые категории не…

Дураком куратор не был. Поэтому сразу сложил два и два: легко догадаться, что уникальный учёный находится на Нирване только в связи с присутствием здесь молодых героев. Наверняка собирается провести какое-то особое исследование, написать по их результатам эпохальную статью, а то и совершить громкое научное открытие. Естественно, что и за должно оформленное открытие и премия не задержится. Если уж не обще галактическая, то всеимперская - вполне реально. Подобных учёных Хайнек на своём веку повидать успел: как правило, те стремились отыскать какого-нибудь мутанта с патологическими изменениями в организме, исследовать эти изменения, а потом и воспроизвести искусственным путём на других добровольцах. Так что последующее действия профессора Сартре предсказать было нетрудно, раз он так заинтересовался юным носителем ордена Изумрудный Листок. А то и всем составом отважных космодесантников, так отличившихся на Хаитане. Недаром они прибыли сюда почти полным составом.

Делая обход по жилой части Кафедры, куратор от Дивизиона непроизвольно и несколько злорадно улыбнулся. Уж он знал, что могут вытворять зацикленные на своих идеях учёные с подопытным материалом. И отныне ни Тантоитану Парадорскому, ни его друзьям не завидовал. В любом случае для них начнутся невероятно тяжкие дни. И при этом никто из командования не имеет права давать им поблажек в прохождении непосредственной стажировки. А если кто из молодых офицеров не справится, или не уложится в заданные нормы и параметры программ, то будет безжалостно вычеркнут из окончательного списка входящих в состав Дивизиона. Вычеркнут, и отправлен для прохождения дальнейшей службы к чёрту на кулички, невзирая на все прежние заслуги, награды и звания. А при этом можно постараться устроить так, чтобы та же, к примеру, Клеопатра Ланьо отбор прошла, экзамен сдала и отправилась на почётное место службы в Дивизион. Пусть даже вместе со своей подругой Лидией Шелди. А там видно будет. В жизни по-всякому бывает: сегодня женщина считает себя несомненной невестой одного мужчины, а уже через неделю всё своё внимание и ласку отдаёт другому. Образцов подобного непостоянства - хоть отбавляй.