Читаем без скачивания Ловушка для охотницы - Морин Чайлд

Внутренний голос кричал: «Это ведь Эмма!»

Друг.

Приятель.

И что же? Одновременно она стала отчаянно желаемой им женщиной.

Оторвавшись от губ Эммы, Коннор изумленно, словно в первый раз, взглянул на нее. Хорошо знакомые и в то же время новые черты: непривычно яркий румянец, опухший от поцелуев рот, глаза, горящие страстным огнем… Потрясающие метаморфозы.

Смущенно заморгав, девушка улыбнулась. Сейчас удивленным выражением лица она напоминала ребенка, разворачивающего долгожданный рождественский подарок.

Во власти неменьшего изумления находился и Коннор.

— Да, — пробормотал он. — Сюрпризы судьбы.

— А что дальше?

Коннор осторожно опустил Эмму на землю и с некоторым сожалением разжал руки. Подушечки его пальцев осторожно дотронулись до щеки девушки. Ее кожа была теплой и мягкой, как бархат.

Эмма прикрыла глаза, наслаждаясь лаской. Она прерывисто дышала, а затем неожиданно спросила:

— Зачем ты пришел сюда, Коннор?

Хороший вопрос. Коннор Райли не был уверен, что сможет дать на него вразумительный ответ. Покачав головой, он смущенно заговорил:

— Я и сам не знаю. Просто приехал к твоему дому, не размышляя над мотивами. Ничего не планировал. Лишь следовал своим инстинктам.

— Инстинктам?

Коннор молча кивнул.

— И что они советуют тебе делать дальше?

Услышав ответ, Эмма, возможно, от испуга убежала бы за окружающие городок холмы. Огромным усилием воли Коннор сдерживал желание сорвать с девушки всю одежду и повалить на влажную прохладную траву. Он жаждал видеть Эмму обнаженной. Ощущать ее тело. Коннор хотел овладеть ею всеми возможными способами, и, пока они стояли на лужайке под звездами, страсть, пульсируя, все нарастала.

Девушка подошла к нему ближе, так, что Коннор мог почувствовать жар, исходящий от ее тела.

— Ты не ответил на вопрос.

Аромат духов Эммы, витающий в воздухе, совсем взбудоражил его. Кровь просто кипела в жилах, каждый мускул напрягся до предела. Дальнейшее ожидание отзывалось мучительной болью во всем теле.

Губы за несколько мгновений успели изголодаться по новому поцелую. Руки искали прикосновений к бархатистой коже Эммы, к нежным изгибам потаенных уголков ее тела.

— Если ты не хочешь этого, — с трудом выдавил он, — скажи сразу «Нет». Сейчас же.

Эмма с трудом перевела дыхание. Даже в тусклом лунном свете Коннор различал пылающий румянец ее щек и лихорадочный блеск глаз. И он молился отчаянно и самозабвенно: пусть решение, принятое Эммой, не обернется роковыми последствиями для них обоих.

А еще он понимал — их отношения никогда уже не будут прежними. Значит, так распорядилась судьба.

— Если бы я не хотела этого, — наконец произнесла Эмма, — ты понял бы все во время поцелуя.

— Так ты любишь меня? — спросил Коннор, боясь услышать обратное.

— Положись на свою интуицию.

— Можешь дальше не продолжать, детка. — Он обнял Эмму, ощущая руками легкую ткань ее маечки. Прижав девушку к себе, Коннор наклонил голову. Его губы припали к ее устам, вновь наслаждаясь их вкусом. Мужчина застонал. Прервав поцелуй, он пристально посмотрел на девушку. В следующую секунду сильные мужские руки оторвали Эмму от земли…

— Эй! — отчаянно запротестовала она в попытке вырваться. — Что ты делаешь? Отпусти меня…

— Я не привык попусту тратить время, Эм. — В подтверждение своих слов он со смехом шлепнул девушку по ягодице.

— Ты ведешь себя как первобытный человек.

— Дикарь, настоящий дикарь…

— Оставь меня в покое!

— Даже не подумаю. — Коннор в несколько шагов пересек залитый лунным светом дворик, поднялся на заднее крыльцо вместе со своей ношей и, рывком распахнув дверь, очутился в кухне.

Впрочем, она не привлекла его внимания. Коннор рванул на второй этаж. Как-то раз он заходил к Эмме, но никогда не поднимался наверх. Ведь ему и во сне не могло пригрезиться, что однажды он очутится в ее спальне. И вот такой момент наступил.

— Коннор, остановись, — Эмма колотила его спину кулаками. — Отпусти меня немедленно!

— Нет, поздно. Но где же твоя кровать? Куда идти?

Эмма рассмеялась, и ее смех напомнил Коннору недавно услышанный перезвон колокольчиков.

— Вверх по лестнице, сумасшедший. Первая дверь налево.

— Есть! — Длинные ноги Коннора перешагивали сразу через две ступеньки. Вес Эммы нисколько не замедлял это стремительное восхождение. Коннор двигался вперед, горя одним-единственным желанием — как можно скорее добраться до кровати.

Он распахнул дверь, ведущую в спальню. Наконец увидел ложе, застеленное цветастым покрывалом. С полдюжины ярких разноцветных подушек всевозможных форм и размеров располагались у кованого изголовья.

Каждая клеточка тела Коннора умоляла поторопиться, немедленно взять Эмму, овладеть ею, насладиться ее вкусом, прикосновениями к бархатистой коже. Изнемогая от желания, он опустил девушку на кровать.

— Ты сумасшедший, — сказала она, улыбаясь в лунном свете, льющемся через окно спальни.

— Я уже слышал это, — заметил Коннор, нависая над Эммой.

Девушка протянула руки вверх, заключив его лицо в свои ладони. Взгляды их скрестились, и Коннору показалось, будто Эмма смотрит прямо ему в душу.

Его пальцы скользнули под тонкую ткань женской маечки. При первом же прикосновении к гладкой коже он судорожно сглотнул.

— Я хочу тебя, Эмма.

— Мы оба хотим этого, — тихо простонала она, когда ладонь Коннора накрыла ее грудь.

Коннор сжал дрожащими пальцами отвердевший сосок, заставив Эмму выгнуть спину. Его расставленные колени сдавили бедра девушки. Не отрывая взгляда от ее лица, он стащил с девушки маечку и швырнул в дальний угол спальни.

Лунный свет, струившийся из окна, заливал кровать. Кожа Эммы мерцала нежным перламутром.

Коннор смотрел на девушку, пытаясь взглядом вобрать ее в себя, и никак не мог насытиться. Он начал ласкать ее округлые груди, наслаждаясь их приятной мягкостью. Соски незамедлительно отреагировали, сделавшись слегка шероховатыми. Эмма приникла вплотную к мужскому телу, гладя пальцами предплечья Коннора, и каждое прикосновение наполняло его нежностью.

Каждое ее движение еще больше распаляло огонь страсти. Каждый вздох, вырывавшийся из уст девушки, усиливал его желание обладать ею. Коннор не замечал ничего вокруг. Взбунтовавшаяся плоть заглушила голос разума. Он мог думать сейчас только об одном — будет счастьем раствориться в теле Эммы и вместе сгореть на пике наслаждения.

Выгнувшись назад, Эмма со стоном вцепилась пальцами в его плечи, повторяя одно: