Читаем без скачивания Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР - Джон Келлер

Отпустив ротфронтовцев, Киппенбергер пришел к Мильке и Циммеру. К последним присоединился еще один человек, Макс Тунерт, которому другой товарищ, Макс Матерн, только что вручил пистолет марки «люгер», сказав при этом: «Дело затевается серьезное… Это «Свиное рыло» надолго запомнит нас». Повернувшись к Мильке и Циммеру, Киппенбергер спросил:

— Вы точно готовы застрелить «Свиное рыло»?

Циммер кивнул, но сказал, что не знает, как выглядит Анлауф.

«Тунерт вам его покажет», — сказал Киппенбергер.

Мильке, никогда не отличавшийся особой разговорчивостью, но склонный к внезапным вспышкам ярости, напрягся.

«Естественно, — сказал он громко, словно этот вопрос оскорбил его, и добавил, что хорошо знает Анлауфа по предыдущим налетам полиции на штаб-квартиру КПГ. Мильке весь исходил самоуверенностью. Несмотря на невысокий рост, примерно пять футов и пять дюймов, он был хорошо сложен, спортивен, с привлекательной внешностью. Под курткой, за брючным ремнем, у него был засунут девятимиллиметровый «люгер» со стволом длиной в 8 дюймов. В годы войны этими пистолетами вооружали немецких артиллеристов. Клаузе передал этот пистолет Мильке еще раньше. Клаузе выполнял роль поставщика оружия для отрядов зельбстшютца. У Циммера был автоматический пистолет Дрейзе, 32-го калибра, состоявший на вооружении полиции до того, как она перешла на «люгеры», отличавшиеся более крупным калибром.

«Этим вечером вы отправитесь в «Бронштюбль», — приказал Киппенбергер, имея в виду берлинскую пивную, которая находилась рядом с полицейским участком. — Со второго этажа вам будет хорошо видна вся Бюлов-платц. Помните, что «Свиное рыло» никогда не бывает один. С ним всегда «Гусар». («Гусаром» коммунисты прозвали старшего сержанта Макса Виллига.) Как только заметите «Свиное рыло» и «Гусара», приступайте к делу». Затем член парламента объяснил, что обе группы, из четырех человек каждая, будут обеспечивать прикрытие. «После нападения они отвлекут внимание на себя, чтобы вы смогли унести ноги. Маршрут отхода вам известен. А сейчас отправляйтесь по домам и ждите дальнейших распоряжений». В этот момент Тунерт посмотрел в окно.

«А вот и «Свиное рыло», — сказал он.

Циммер подошел к окну и увидел Анлауфа, который не спеша шел через площадь в направлении штаб-квартиры КПГ. Как обычно, за кряжистым капитаном с гитлеровскими усиками следовал сержант Виллиг. На обоих красовались полицейские цилиндрической формы кивера с плоским верхом и серебряной полицейской кокардой спереди. Только что минуло одиннадцать часов утра. Вот уже несколько недель в Берлине стояла жаркая, сухая погода, но в то утро похолодало и слегка накрапывал дождь. У входа в избирательный участок сновали коммунистические агитаторы, которые выкрикивали лозунги, рассчитанные на бюргеров, приходивших принять участие в плебисците по вопросу о роспуске прусского парламента.

Как уже неоднократно бывало, КПГ и НСДАП в предвыборной кампании объединили силы, дабы противостоять доминировавшей в те дни СДПГ. В какой-то момент этой кампании главный нацистский пропагандист Йозеф Геббельс и агитатор КПГ Вальтер Ульбрихт выступали с одной трибуны. И нацисты, и коммунисты выступали за роспуск парламента, надеясь на то, что на новых выборах им удастся значительно потеснить правящую СДПГ, заклятого врага всех радикалов. Этим фактом и объясняется напряженность атмосферы в то воскресенье. «Ну вот и все, — сказал Киппенбергер. — Не ввязывайтесь ни в какие потасовки, — напутствовал он своих бандитов. — Затаитесь до шести часов, а затем отправляйтесь в «Бронштюбль» и смотрите в оба. Второго провала я не потерплю».

В восемь часов вечера все еще моросил дождь. Берлинское радио передавало арии из итальянских опер в исполнении Йозефа Шмидта. В «Адлоне» — самом шикарном отеле Берлина, находящемся на Унтерден-Линден, близ Бранденбургских ворот, — в безмятежном Спокойствии обедал Джордж Бернард Шоу, который утром прибыл из Москвы. В те дни Берлин представлял из себя нечто невообразимое. В роскошных отелях приглашенные к обеду появлялись в черных галстуках, даже во фраках. В районе Курфюрстендамм мерцали светящимися зазывными рекламами кинотеатры и варьете. Берлин казался самым беззаботным городом мира. Вся атмосфера могла бы показаться декорацией театрального фарса. Бюлов-платц находилась всего лишь в паре километров от сцен беспечного веселья. С наступлением темноты на площади появилась толпа из нескольких сотен человек, размахивавших красными флагами с серпом и молотом и выкрикивавших угрозы и оскорбления в адрес небольшого отряда полиции. Это действо смахивало на выступление матадоров, пытающихся разъярить быков, в роли которых выступали полицейские с резиновыми дубинками. На этот раз здесь не было коричневорубашечников с их злобными лозунгами в адрес коммунистов. Теперь и те и другие выступали против общего врага. Улицу неожиданно огласил бешеный рев. Это была реакция толпы на пронзительный вой полицейских сирен, возвещавший о прибытии специальных подразделений по разгону демонстраций. В открытых кузовах грузовиков сидело по дюжине полицейских в серо-голубых мундирах, которые на ходу начали опускать ремешки киверов на подбородки. Вооруженные винтовками системы «маузер», они бросились на усмирение толпы. Вскоре после восьми часов Мильке заметил капитана Анлауфа и его сержанта, которые приближались к площади. Вместе с ними шел еще один капитан полиции, Франц Ленк, из отдела безопасности труда. Поскольку берлинская полиция была приведена в состояние повышенной боевой готовности, Ленка в тот вечер направили для усиления в 7-й участок.

Мильке и Циммер бррсились вниз и затаились в дверной нише в ожидании трио полицейских. Затем они пристроились им в хвост. Полицейские медленно шли по направлению к кинотеатру «Вавилон» на углу Бюловплатц и улицы кайзера Вильгельма. В «Вавилоне» в тот вечер шли кассовые фильмы с участием Греты Гарбо и Рамона Наварро. Когда полицейские поравнялись с кинотеатром, кто-то крикнул: «Свиное рыло!». Анлауф обернулся. В этот момент Мильке и Циммер почти в упор выстрелили в него. Две пули попали в капитана Анлауфа, одна угодила в грудь Ленку. Сержант Виллиг, раненный в левую руку и живот, упал на колени, однако нашел в себе силы вытащить из кобуры свой «люгер» и выпустить по убийцам, прошмыгнувшим мимо него в кинотеатр, целую обойму. Ни одна пуля не задела преступников. Ленк дотащился до входа в кинотеатр, где вскоре и скончался. Виллиг затем подполз к Анлауфу, лежавшему на брусчатке мостовой. Раненный в шею капитан взглянул на Виллига и с трудом выдавил из себя последние слова: «До свидания… прощай…». Затем он стащил со своей головы кивер и затих навсегда. За три недели до этого у Анлауфа от почечной болезни умерла жена, оставив на его руках трех дочерей. Теперь девочки стали круглыми сиротами. Капитан Ленк был женат, но детей не имел.

Бегство убийц

Пробежав по затемненному кинотеатру, Мильке и Циммер выскочили на улицу через запасной выход. От пистолетов они избавились, выбросив да забор, где позднее оружие и было найдена детективами элитного подразделения берлинской полиции по расследованию убийств. Оба убийцы направились к району Гезундбруннен, где они жили, разделяемые всего лишь одним кварталом — Мильке в квартире своих родителей в доме № 25 по Штеттинерштрассе, а Циммер в доме № 25Б по Бизенталерштрассе, где он снимал комнату.

А вот как в это время разворачивались дальнейшие события на Бюлов-платц. Убийство полицейских спровоцировало ответную крупномасштабную, жесткую акцию со стороны полиции. На место происшествия было направлено около тысячи полицейских. Площадь и прилегающие улицы стали местом кровавого побоища. С крыш домов в полицию летели камни и кирпичи. Ротфронтовцы открыли стрельбу из окон и с крыш.

С наступлением темноты полицейские прожекторы начали обшаривать своими лучами близстоящие здания. Через мегафоны прозвучала команда: «Очистить улицы! Отойдите от окон, мы открываем ответный огонь!».

Площадь к этому времени опустела, но стрельба продолжалась. Полиция прочесывала жилые дома, сотнями арестовывая лиц, подозреваемых в незаконном владении огнестрельным оружием. Облава закончилась лишь к часу ночи. Список жертв пополнился. Один коммунист скончался в результате огнестрельного ранения, а семнадцать были госпитализированы с серьезными ранениями.

Известие о том, что сержант Виллиг остался жив, встревожило Киппенбергера. Опасаясь, что Виллиг заговорит и опознает нападавших, Киппенбергер решил не рисковать, Он послал курьера к Мильке и Циммеру с приказом явиться к нему на квартиру в доме № 74 по Беллерманштрассе, находившемся в нескольких минутах ходьбы от квартала, где жили убийцы. Когда Мильке и Циммер прибыли, Киппенбергер ввел их в курс дела и приказал немедленно покинуть Берлин. Жена депутата, Tea, безработная учительница и ярая коммунистка, довезла Мильке и Циммера до бельгийской границы. Агенты Коминтерна в портовом городе Антверпене снабдили их деньгами и поддельными паспортами. На борту торгового судна они отплыли в Ленинград. По прибытии в этот город, колыбель революции, их встретил другой представитель Коминтерна, который сопроводил до самой Москвы.