Читаем без скачивания 25 дней и ночей в осаждённом танке - Виталий Елисеев

Глава 19. Кузьма, иди обменяй махорку на хлеб

Кончилась пора дождей. Наступила ясная солнечная погода. Днем припекало солнце. За день танк накалялся. Жара внутри как в бане, а на них зимнее обмундирование. Стало трудно дышать. От недоедания, грязи, от того, что давно не мылись, заели насекомые.

Вокруг танка вровень с башней вырос камыш. Он заслонил её и затруднил вести наблюдение из башни за противником. Им он тоже мешал наблюдать за танком. Вечером пришли румыны и выкосили его вокруг.

После того, как прорыли канаву в плотине, вода ушла. Остались небольшие лужицы, из которых кружкой с трудом можно было набрать воду. Ночью из них наполняли 3-х литровый бачок. Переживали, как бы они не пересохли. Когда это произошло, в одной из луж продолжал бить крохотный родничок. Он и помог им выжить.

Танк постоянно находился под прицелом противника. С наступлением темноты, когда высоко в небо взлетала осветительная ракета, начинался обстрел трассирующими пулями. Стреляли по башне. Пристрелку вели. Внутри звук как в пустой железной бочке, по которой бьют снаружи. Волосы на голове шевелятся.

Вечером на десятые сутки, как экипаж находился в танке, противник был выбит с занимаемых позиций. Ночью разведчики дотащили шесть заряженных аккумуляторов, каждый весом больше 60 килограмм.

Через двое суток после этого ночью принесли продукты и передали приказание: «Приготовиться к эвакуации».

И опять неделю их нет. Не могут незаметно подойти к танку. Кончились продукты. Несколько дней нечего было есть. Липкин нашел выход. В воде размачивали ремни из свиной кожи, которые были на них. После этого их ели. Через три дня ремни были съедены. И опять есть было нечего.

Но даже в такие тяжелые моменты, когда мог произойти срыв, не отказывали себе в шутке.

Из танка видно, как на передовой немцы с котелками передвигаются по траншеям к кухне, а экипаж голодает.

– Кузьма, бери махорку и иди к фрицам. Обменяй на хлеб, – пытался шутить Будаев, поднимая общее настроение.

– Подожди, старшина, мы у них еще не записаны в расход, – отвечал Ерошкин.

Казалось бы, какие шутки! Ан, нет, после неё на душе становилось легче.

Ночью с 16 на 17 мая разведчики принесли продукты и передали новое приказание: «Попробовать самим выехать».

На следующий день во время боя, когда внимание противника было отвлечено от них, Будаев завел двигатель и попытался выехать задним ходом. Гусеницы завращались, но танк не сдвинулся с места. Быстро заглушил двигатель. Это было проделано в считанные секунды и осталось незамеченным противником.

Подтвердилось самое худшее предположение Ерошкина, когда они увидели застрявший танк: «Самим без помощи тягача им не выбраться».

Прошел ещё один день. Наступила ночь. Скоро должна взойти Луна, а им до неё предстояло успеть набрать из лужи бачок воды и выбросить отходы из гильзы.

– Кузьма, вылезай, твоя очередь, – напомнил ему Будаев.

– Подожди немного, – прошептал Ерошкин. Ему показалось, что недалеко от танка переговариваются.

– Вылезай, скоро Луна взойдет, – продолжал настаивать Будаев. – Мы без воды останемся.

– Подожди немного, – попросил Ерошкин.

Будаев не стал спорить, открыл люк, вылез, набрал воды, выбросил содержимое из гильзы и возвратился.

Ерошкин не ошибся. Ночью наша разведка подошла к передовой противника. Недалеко от танка разделились. Группа нападения пошла за языком, другая осталась в заградотряде. Когда группа нападения взяла немца, он закричал. Только закрыл за собой люк, как по танку в тяжелых сапогах кто-то протопал. Поднялась стрельба с передовой противника. К танку протянулся яркий след от трассирующих пуль. Группа заградотряда укрылась за танком и также ответила огнём. Рядом с танком раздался крик душимого. Кого душили нашего или немца, было непонятно.

– Лейтенант, давай развернем пушку и ахнем! – прошептал Ерошкин. Нервы у него были на пределе срыва.

– Я тебе ахну! – прошептал Липкин. – Сидеть тихо!

Когда все смолкло, Будаев спросил у Ерошкина, почему он не предупредил его о том, что кто-то ходит возле танка?

– Если бы я сказал тебе об этом, ведь ты бы мне все равно не поверил и сделал бы всё по-своему, – оправдывался Ерошкин.

– Что вы там все шепчетесь? – вмешался Липкин.

Когда они ему рассказали, от него попало Ерошкину за то, что он не предупредил.

Глава 20. Противник пытается перетащить танк к себе

Во второй половине мая положение полка стало ещё более напряженным. Наши войска с боями далеко продвинулись на запад, а под Яссами продолжали стоять. Атаки с каждым днём становились всё ожесточённее, продолжительнее, следуя одна за другой.

Обстановка на передовой, оставаясь нестабильной, качалась из стороны в сторону как маятник. Качнется в одну, наши войска потеснили противника, качнется в другую, противник потеснил. И такое топтание на одном месте после форсирования реки Прут продолжалось уже больше месяца.

Находясь день за днем неподвижно в танке, в голову упорно лезли всякие мысли о бессмысленности войны: «Зачем все это? Зачем! Положив миллионы жизней, оставив после себя вдов, детей-сирот, рано или поздно, через какое-то время, опять всё вернется на круги своя. Мы все обречены жить на одной планете. Тысячелетиями на земле происходят войны. Люди постоянно воюют между собой, но война – это сиюминутное решение на историческом отрезке времени. Как это не парадоксально, она ничего не решает. Она убивает, неся с собой горе, несчастья. Победим Германию, она никуда не денется, не исчезнет. Пройдет какое-то время и возникнет справедливый вопрос: „Чего воевали?“ Но те, кто мог и должен был ответить на него, их уже не будет».

Утром 19 мая очередной бой был не в нашу пользу. Противник на несколько сотен метров оттеснил наши передовые части и танк, в который раз, оказался на его территории. Время от времени Липкин поворачивал ПТК-панораму, наблюдая за обстановкой вокруг танка. В поле зрения ему попал тягач, выехавший из-за сопки.

– Приготовиться к бою! – шепотом отдал команду Липкин, поняв, что тягач направляется за ними. – Ерошкин, развернешь башню, когда тягач вытащит нас из болота. По моей команде ударишь по нему снарядом. Стрелять по противнику до израсходования всего боекомплекта. Будаев! По моей команде запустишь двигатель, когда тягач вытащит нас. После того, как Ерошкин в упор ударит по тягачу и вызовет у экипажа панику, рывком рвешь трос. Не получится, потащишь тягач за собой.

В этом был большой риск и слабая надежда на спасение. И несмотря на это, ею надо было воспользоваться.

Румыны волоком подтащили два толстых танковых троса, зацепили за крюки на лобовом листе танка и разложили их крест на крест в ожидании тягача. Командовал немец, показывая, как всё надо делать.

Отдавая команды, хватался за нос, зажимая его. Поняв, откуда шел трупный запах, послал румын забросать воронку землей.

Наши орудия молчали.

Подошел тягач. Из него вылез немец. Посмотрел, покачал головой. По команде Липкина, Будаев затормозил гусеницы. Тягач, вырыв под собой гусеницами глубокие колеи, не смог стронуться с места. Румыны отцепили один трос с крюка и соединили их между собой. Получилась двойная длина. Вновь подцепили тягач, который выехал на грунт.

Нервы у экипажа танка были напряжены до предела.

Ерошкин прильнул к прицелу, готовый развернуть башню и выстрелить из орудия по тягачу.

По команде Липкина, Будаев затормозил гусеницы. Когда тягач сделал попытку сдвинуть танк с места, немец, командовавший операцией, понял, что он на тормозе. Двое солдат взобрались на башню с кувалдой и ломом. Стучали по люку. Он не поддался.

Противник торопился перетащить танк, пока не начался артобстрел. Тягач, натужно гудя, окутанный облаком дыма, выбрасывая из-под гусениц землю, сдвинул танк и медленно потащил за собой. Не протащив и метра, остановился. Заторможенные гусеницы толкали впереди себя бревна. Образовался барьер. Тягач оказался бессилен перетащить танк через него. Румыны бросились растаскивать брёвна. Но сделать это было нелегко. Гусеницами они были прижаты к земле.

Последовала вторичная команда открыть башенный люк.

И опять всё повторилось. Солдаты кувалдой били по крышке люка, ломами пытались поддеть его. Не помогла и отмычка. Все оказалось бесполезным.

Это продолжало, пока с наших позиций с опозданием ударили орудия. Рядом с танком и тягачом запрыгали фонтаны земли от разрыва снарядов. Румыны попрыгали с башни.

Тягач, сильно дернув, оборвал трос. Волоча за собой его остаток, поспешил укрыться за сопкой.

В танке облегченно вздохнули. Пронесло!

Глава 21. Два брата Липкины

После неудачной попытки отбуксировать танк за свою передовую, Штраубе отправил шифровку перегнать к нему более мощный тягач, обосновав, что один вытащить танк не смог.