Читаем без скачивания Любовь – работа без выходных (сборник) - Доктор Нонна

– Понятно. Медицинские рефлексы. Дальше, в общем, понятно.

– Срок уже солидный был, а Сашка ведь больше восьмидесяти кило весит. Ну что я тебе рассказываю, ты про такие случаи лучше меня знаешь, со своей-то специальностью. Схватило так, что я чуть сознание от боли не потеряла. В общем, когда «Скорая» приехала… он лежит, я лежу, лужа крови во весь коридор… я еле поднялась, чтоб дверь им открыть. Господи! Светка! Я так хотела этого ребенка!

– И ты стала заедать горе, – констатировала Света, покосившись на заказанные Ингой пирожные. – Может, еще и гормоны начала принимать?

– Свет! Ну родить-то я все равно хочу!

– А забеременеть опять не получается, вот и хватаешься за любые средства. Ладно, молчи, сама знаю, навидалась уже.

– Даже предложила Саше сперму на активность проверить, а он обиделся насмерть.

– Еще бы! Эта беременность от него была? Ну вот, а ты – проверить. Конечно, обиделся. Мужики, они такие. Значит, так. Вот это, – она отодвинула пирожные, – забыть. Понаблюдаешься у меня, сбросишь вес…

– Да бесполезно! Один раз растолстеешь – и все. Сбрасывай не сбрасывай, все вернется. Вон Людка, медсестра наша, героически тридцать два кило сбросила, и что? Набрала потом все сорок.

– Ну, подруга, ты даешь! Мужика на ноги поставила – ходить-то он все-таки начал, так? – а на себя рукой махнула. Бесполезно, видите ли! «Бесполезно» говорят те, кому самому лень пошевелиться. Вот они и стараются, чтобы все вокруг такие же были. Про муху знаешь?

– Про какую муху?

– Аристотель в своих трудах написал, что у мухи восемь ног. Это повторяли все учебники чуть не две тысячи лет. А потом один нахальный тип, не признающий авторитетов, поймал муху и пересчитал ноги. Оказалось – шесть. Намек понятен? Ты меньше слушай все эти бабские разговорчики. Да и тебе не тридцать кило сбрасывать надо. – Света критически оглядела подругу. – Килограмм пятнадцать, и будешь опять куколка. Я тебя за три месяца в порядок приведу. А там и гормональный фон наладится, и забеременеешь нормально.

– Ох, Светка, ты меня прямо оживила – недаром у тебя имя такое. Светлое. Спасибо тебе!

– Вот еще, спасибо! Было бы за что. Просто меня бесит, когда вижу, как человек руки опускает. Шевелиться надо, и все получится. И вообще можешь считать, что я для себя стараюсь, – Света заразительно рассмеялась. – Это здорово, что ты мне сейчас встретилась, прямо судьба, честное слово! Я тут надумала центр здоровья для женщин открыть, мне компаньонка нужна. Ты же врач божией милостью, мы с тобой такое дело закрутим – ух!

Название придумалось само собой – «Светинг». Правда, помещение удалось найти только полуподвальное, зато в центре. Излучающая энергию Света и «проснувшаяся» вдруг Инга в считаные недели превратили сырые катакомбы в уютный «дом», куда хотелось приходить снова и снова. Им даже не понадобилась реклама: женщины, заглянувшие в новый центр из любопытства, становились постоянными клиентками, да еще и приводили своих подруг.

Инга, вновь ощутившая радость жизни, летала, как на крыльях. Она похудела, расцвела, глаза засияли, на щеки вернулся румянец, а самое главное – она наконец снова забеременела.

– Завтра же скажи Свете, что работать больше не будешь, – потребовал растерявшийся от счастья Саша.

– Милый, ну что ты такое говоришь! Она столько для меня сделала, что это, считай, наполовину ее ребенок. Если бы не она, так ничего бы и не получилось. И подумай: мне же нужно наблюдаться, мало ли что. А Светка – лучший гинеколог из всех, кого я знаю. Вот и буду совмещать работу и заботу о здоровье.

– Ну… наверное, ты права. Только смотри – чтобы никаких «допоздна», договорились?

– Ты же знаешь Светку! Она теперь станет надо мной трястись больше, чем я сама вместе с тобой. Какое там «допоздна»! Режим составит, диету распишет, еще и гулять заставит, вот увидишь. Кстати, и тебе полезно будет, ноги-то надо разрабатывать.

– Только ты уж мальчика роди, постарайся! – пошутил Саша. – А то кому потом дело-то передавать?

– Вот теперь вижу, что ты у меня совсем прежний стал, – расцвела Инга.

– Твоими молитвами, счастье мое! – Саша прижал ее к себе и долго-долго не мог разомкнуть объятий.

Бен-Гурион

– Галя! Я совершенно определенно просила чай, а не кофе! Что это с вами в последнее время? Ранний склероз? Или о страстных свиданиях мечтаете?

На «вы» тетя Сима переходила, когда «гневалась».

– Извините, Серафима Ильинична!

Галя совсем не обижалась на постоянные замечания и язвительные подковырки. Она быстро поняла – дело совсем не в дурном характере. Серафима Ильинична очень мучилась от постоянных болей в подагрических, страшно распухших суставах. Но больше всего старуху раздражала собственная беспомощность.

На старой фотографии в комнате тети Симы неправдоподобно тоненькая большеглазая девочка замерла у балетного станка в арабеске. Старуха часто смотрела на этот снимок:

– Невозможно поверить, что вот это чудо превратилось в такую старую развалину, да? Вот как бывает. И ведь всегда так, вот в чем главная пакость-то. Нет, ты не думай, я никогда примой не была, даже до второстепенных партий не доросла. И никогда на свой счет не обольщалась. Но балет – это, деточка, такая штука, которая тебя целиком забирает. Даже если танцуешь только «у воды» – ну в массовке, все равно счастье. А потом заработала привычное растяжение голеностопа, ну и все, в общем. Замуж вышла, детей родила. Давно бы надо убрать эту карточку с глаз подальше, а я все любуюсь на нее, дура старая!

Услышав об очередной, с ее точки зрения, правительственной глупости, Серафима Ильинична начинала заговаривать об отъезде «из этой тупой страны» и вспоминать о детях:

– Вот к кому ехать? Сонечка там, в своей Америке, чем-то руководит. Не то колледжем, не то змеиным питомником – я никогда не могла запомнить. Впрочем, разницы не вижу. Представляешь, у нее четыре автомобиля. И еще мотоцикл! Вот зачем человеку сразу четыре автомобиля? А сынок, Арон, в Израиле. Знаешь, что такое алмазная крошка? Отходы от шлифовки бриллиантов, ее используют для напильников и прочих инструментов. Арон придумал свой способ напыления на всякие ювелирные штучки. Ну и эскизы тоже сам сочиняет, рисовал он всегда, сколько помню, изумительно. Живет теперь, как король. Жена-красавица, ребятишек двое. Вот и думай – к кому ехать? У Сонечки чего делать? Она там руководит, а мне что, на четырех авто сразу кататься? К Арону? Я старая мегера, меня не переделаешь, а жена у него тоже с характером, чего ж я буду его семейное счастье рушить?

Впрочем, откровенничала тетя Сима редко. Все больше скандалила – только на «вы», – язвила и ругала все подряд: погоду, медицину, качество хлеба, политические события… и Галю, конечно. Но сегодня она цеплялась как-то беззлобно, точно по привычке. А после обеда вдруг усадила Галю рядом, что случалось лишь в моменты особого благоволения: