Читаем без скачивания Брачный контракт кентавра - Дарья Донцова

По коридору удирало нечто неописуемое – серо-белого цвета, небольшое, лохматое. Внезапно по ногам пробежал сквозняк, моя ночная рубашка раздулась от ветра, в босую пятку ткнулось что-то мокрое и холодное.

– Мама… – прошептала я, хватаясь за косяк. – Ой, мамочка!

Послышалось бодрое чихание, и я поняла, что это Рейчел пошла посмотреть, чем занята хозяйка, и прикоснулась к моей ноге своим носом.

– Фу… – выдохнула я и погрозила Рейчухе пальцем. – Ну ты меня и напугала… Больше так не делай! Теперь двигай со мной в библиотеку!

Наши собаки понимают много фраз. Иногда мне кажется, что словарный запас у псов больше, чем у некоторых телеведущих, вот только члены стаи пока не способны разговаривать. Стаффиха великолепно меня поняла и потрусила к комнате, заставленной книжными полками. Но замерла на пороге.

Я с изумлением наблюдала за Рейчухой. Вот уж кого нельзя назвать трусливой, так это ее. Терьериха обладает крупными размерами, устрашающими клыками и острым умом. Да, Рейч благородна, никогда не начнет драку первой, толерантна к кошкам и не обращает внимания на всякую тявкающую мелочь, пытающуюся повысить собственную самооценку, яростно облаивая на улице бойцового пса. Но военные действия Рейчел не затевает по причине хорошего воспитания, а вовсе не из трусости. Несколько раз она самоотверженно бросалась на людей, желавших нам навредить. Если Рейч сообразит, что хозяевам грозит опасность, она разорвет врага на конфетти.

Но сейчас со стаффихой творилось нечто неладное. Большая треугольная голова поникла, уши прилипли к черепу, спина странно сгорбилась, хвост загнулся под живот, задние лапы затряслись.

– Кто там? – сипло поинтересовалась я, превращаясь в каменное изваяние.

Рейчел упала на брюхо и, ловко орудуя лапами, поползла в сторону лестницы. Вот уж не предполагала, что собаки способны передвигаться подобным образом…

Я решила следовать советам, которые щедро дала мне Тамара Макеева, и прошептала:

– Вы кто? Привидение? Имейте в виду, я не боюсь призраков.

Из темноты донеслось тихое шуршание.

– Оставлю вам на кухне ужин!

– Умр, – раздалось в ответ.

Я воспрянула духом. Похоже, сработало.

– Хотите, дам вам имя? Допустим… э… Андрюша!

– Ш-ш-ш, – сердито ответили из глубины библиотеки.

– Ох, простите, я ошиблась! Вам не нравятся современные имена? Хотя Андреем звали Рублева, и вообще на Руси было много Андреев, – зачастила я. – Но если вам не по душе, то настаивать не стану. Иван?

В комнате сгустилось молчание.

– Ничего, ничего, – залебезила я. – Петр? Павел? Тимофей? Олег? Владимир? Никон? Митрофан?

Запас старинных имен начал иссякать. Лучше всего было сейчас взять энциклопедию имен, у нас есть такая, но она стоит в самом дальнем углу библиотеки, и для того, чтобы дойти до него, нужно пересечь всю комнату, а я категорически не способна на такой подвиг. Пришлось судорожно рыться в памяти.

– Кирилл? Мефодий? Изяслав? Малюта?

Раздалось тихое попискивание.

– Вам понравился Малюта? – на всякий случай переспросила я. – Лично у меня это имечко ассоциируется лишь с фамилией Скуратов. Малюта Скуратов! Считается, что верный слуга Ивана Грозного был очень жестоким человеком, хотя правды мы никогда не узнаем. Неужели вам хочется откликаться на Малюту Скуратова? Может, лучше остановимся на Тихоне, а? Тиша – очень мило, ласково, по-домашнему.

И тут до моего слуха донесся звук, описать который я не берусь. Он был тихим, но таким странным, что мой желудок моментально рухнул в пятки, сердце заколотилось о ребра, а волосы на затылке встали дыбом.

– Хорошо, хорошо, – с огромным трудом выдавила я из себя, – вы Малюта Скуратов. Сейчас побегу, поставлю около плиты ваш ужин. Главное, не нервничайте, а то еще, не дай бог, гипертонический криз заработаете.

Удивляясь собственной глупости, я, продолжая бормотать о необходимости сохранять спокойствие, пятясь задом, добралась до лестницы и на цыпочках спустилась вниз. «Лампа, ты невиданная дурочка! – ругала я себя напропалую. – Разве у привидения может быть повышенное давление? У призрака нет крови в жилах. И пугать Малюту Скуратова ухудшением здоровья полнейшее идиотство. Он уже несколько столетий как умер, чего ему бояться?»

В семь утра меня разбудил истошный вопль:

– Лампа!!!

Я скатилась с кровати и заорала в ответ:

– Что???

– Зачем кричишь? – удивился Кирюшка, стоявший на пороге.

– Ты первый начал, – ответила я. – Господи, испугал-то как!

– Уже давно пора вставать, – сурово заявил негодник.

– У меня отпуск, – напомнила я, – могу спать до обеда.

– Извини, забыл! – Кирик хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну, пока, мы в школу уезжаем.

– Эй, ты зачем приходил? – опомнилась я.

– «До свидания» сказать, – ответил Кирюшка и бочком просочился в коридор.

Как всегда, он не закрыл за собой плотно дверь, и я услышала шепоток Лизы:

– Сказал?

– Ну… в принципе… как посмотреть, – замямлил Кирик.

– Сказал? – повторила Лизавета.

– Нет, – признался Кирилл.

– Трус! – заклеймила его девочка.

– Сама почему не хочешь? – ринулся в бой Кирюшка.

– Я женщина, – с достоинством заявила Лизавета, – за нас проблемы должны решать мужчины.

– Лучше вечером, сейчас она не в настроении, – заявил Кирик.

– Долго мне вас ждать? – закричал со двора Сергей. – Попадем в пробку!

Голоса детей начали удаляться, потом стихли. Я умылась, спустилась вниз и нашла на столе около плиты полный стакан молока, в котором плавала муха. Малюта Скуратов отверг угощение. То ли ему не по вкусу питье из пакета (небось в реальной жизни он лакомился натуральными сливочками), то ли призрак крайне брезглив. Впрочем, я бы тоже не стала пить молоко с утонувшим в нем насекомым.

Дети снова навели порядок, запустили посудомойку и убрали со стола крошки. Желание заполучить кошку крепло у них день ото дня.

Я выпила кофе и решила посмотреть, сколько котлет осталось после вчерашнего ужина, но не нашла стеклянную кастрюльку. Сначала я удивилась: отлично помню, что пожарила вчера двадцать бифштексов. Юля, Лиза и Катюша съели по одному, Сережка с Кирюшей по два, а Вовка осилил три штуки. Произведем элементарное математическое действие и получим десять. Значит, столько же сейчас должно находиться в симпатичной посудине из огнеупорного материала. Мне свойственно некоторое занудство, я никогда не поставлю в холодильник сковородку, всегда переложу еду в чистую тару. И вчера поступила точно так же. Но котлеты были еще горячими, поэтому, отправляясь спать, я громко попросила:

– Тот, кто последним покинет кухню, должен убрать остывшую еду.

Однако, когда я ночью отправилась наливать Малюте Скуратову молоко, бифштексы по-прежнему были на плите. Почему я сама не запихнула их на полку холодильника? Спросите что-нибудь полегче. Не знаю! И все же сейчас котлет нигде не было, а я отлично знаю, что у нас ни дети, ни взрослые не станут завтракать котлетами. Так где еда?

Глава 10

Произведя тщательный обыск и не обнаружив никаких следов котлет, я позвонила Катюше.

– Я не заходила на кухню, – призналась подруга, – очень голова болела, позавтракала цитрамоном.

Юлечка, Сережка и Вовка тоже удивились моему вопросу и почти одними и теми же словами ответили:

– Я ничего, кроме йогурта, съесть утром не могу.

Лиза и Кирюша оказались недоступны, но детям слабо слопать десять здоровенных котлет. А еще вместе с ними испарилась ведь и стеклянная кастрюлька. Я пребывала в недоумении довольно долго, потом услышала телефонный звонок, стала искать трубку, увидела на полу около дивана небольшую кучку… сами понимаете чего, и сообразила: Малюта Скуратов! Это он сожрал мясо, кастрюлю прихватил с собой (уж не знаю, зачем она ему на том свете), а потом, не найдя туалета, набезобразничал на паркете. Наши собаки не станут столь разнузданно себя вести, да и их «визитные карточки» выглядят иначе.

– Мерзавец! – с чувством произнесла я.

– Ты мне? – удивилась Олеська, и я сообразила, что держу в руке сотовый.

– Нет, конечно, – опомнилась я. – Как поживаешь?

– Замечательно, – ответила Рыбакова. – У тебя все в порядке?

– Дела идут отлично, – бодро заверила я. – А у тебя?

– Нормально, – после небольшой паузы отозвалась Олеся.

Я плохо спала ночь, а утром понежиться под одеялом не дал Кирюша, поэтому мне очень хотелось подняться наверх и опять уютно устроиться в кровати. Я решила завершить разговор с невесть зачем позвонившей столь рано Рыбаковой.

– Могу ли чем-то тебе помочь?

Леська издала странный звук.

– Ты просила узнать про…

– Татьяну Привалову! – вспомнила я. – Говори скорей! Ну?

– Иногда я тебя боюсь, – засмеялась наша с Ниной верная помощница. – Разговариваешь порой более чем удивительно. Признайся, Лампа, ты втайне от всех отхлебываешь по ночам из бутылки. Иначе чем объяснить столь странную забывчивость?