Читаем без скачивания Ефремовы. Без ретуши - Федор Раззаков

Меня завербовал американский отдел. Первое задание, кстати, было весьма непростое — для начала мне поручили переспать с американской журналисткой Колетт Шварцебах. Она работала в «Вашингтон пост». Красива была. Я в нее просто влюбился. Дело было в Сочи. Именно там я ей во всем и признался, хотя было страшно. Открылся ей, кто я, что делаю в Сочи, и решил, что на этом все, поскольку не выполнил то, чего от меня ждали. Хотя меня инструктировали, как себя нужно вести, и даже деньги давали. Иначе на какие шиши я мог бы водить ее по ресторанам? Даже костюмы чужие выдали. Но я с ней так и не переспал. Неудачный Штирлиц из меня получился…»

В некоторых словах «театрально-киношного Штирлица» можно усомниться. Например, в таких: «Благами не осыпали и денег не платили…» Однако в 1959 году Козаков, еще не обладая никакими званиями, сумел каким-то образом купить себе отдельную квартиру и автомобиль «москвич». В СССР такие блага считались престижными и просто так на голову не сваливались. Поэтому можно предположить, что руку к этому приложила Лубянка, чтобы ее агент не чувствовал себя в чем-то обделенным. И это несмотря на то, что свое первое задание агент Козаков провалил. Но первый блин, как известно, всегда выходит комом. В КГБ это, видимо, учли и решили не ставить на агенте Козакове крест — верили в его перспективы. Как итог: в том же 1959 году Козаков был принят и в театр «Современник», который за год до этого из студии Художественного театра под названием «Студия молодых актеров» превратился в театр-студию «Современник», обретя тем самым официальный статус. И с этого момента туда стали прокладывать дорожку иностранные дипломаты и бизнесмены, для которых новый театр стал модным. Не потому ли чекисты отрядили туда своего агента Михаила Козакова — чтобы работать в гуще иностранцев? Вот и он сам рассказывал о том же: «Вторая история была связана точно с разведчиком, который был в Москве. И тут я слегка помог, каюсь… Мне дали задание: «поработать» с секретарем американского посла, который тянулся к «Современнику», — пригласить его домой. Не я единственный в этом участвовал, но грех был: его напоили, вытащили какие-то документы — словом, скомпрометировали, и он вынужден был из Союза уехать. Что поделаешь — так наши бдительные органы противостояли американской разведке…»

Обратим внимание на слова «Не я единственный в этом участвовал» — видимо, в операцию были вовлечены еще несколько актеров «Современника», а то и сам его главный режиссер. Впрочем, это только догадки, которые для одних имеют под собой основания (учитывая хорошие отношения Ефремова с властью), а для других не имеют (и поэтому выглядят кощунственно). А вот что говорил М. Козаков: «Коллег, тоже работавших на КГБ, я знаю, но никогда не назову их фамилии. Причем среди них есть популярные актеры, и не только актеры…»

Кстати, следом за ролью Ф. Дзержинского Ефремов сыграл роль диаметрально противоположную — дезертира и спекулянта Сеньку Радунского в фильме режиссера с «Мосфильма» Леонида Трауберга «Шли солдаты». Действие фильма разворачивалось в октябре 1917 года, когда русские и немецкие солдаты, измученные трехлетней войной, начали брататься. Но офицерские пули расстреляли братающихся. Оставшиеся в живых — Илья (Андрей Петров), Матвей (Сергей Бондарчук), медсестра Ольга (Эльза Леждей) и немецкий солдат Якоб (Эраст Гарин) — поклялись перед павшими солдатами дойти до Петрограда и добиться мира для всех…

В этом фильме Ефремов вновь встретился на одной съемочной площадке с Татьяной Дорониной — у нее была роль деревенской девушки Христи. Здесь же играла и Галина Волчек (медсестра в ресторане).

Между тем в год выхода фильма на экраны страны Ефремов снялся в главной роли в другой картине. Но теперь это была роль положительная — опытный агент угрозыска Ульян Григорьевич Жур в картине опять же мосфильмовского режиссера — Владимира Герасимова — «Испытательный срок» по повести П. Нилина. И здесь партнером Ефремова снова оказался один из актеров «Современника» — на этот раз Олег Табаков, исполнивший роль Саши Егорова, который по комсомольской путевке направлен для работы в уголовный розыск.

Как пишет критик А. Федоров:

«Действие фильма «Испытательный срок» происходит в 1923 году. Саша Егоров (Олег Табаков) и Сергей Зайцев (Вячеслав Невинный) получают «распределение» в уголовный розыск, под начало следователя Жура (Олег Ефремов). Напористо-лихой Серега пытается учить тихого интеллигентного Сашу жизни: дескать, подозревать нужно всех подряд, и никому нельзя верить. Тот, само собой, не соглашается… Словом, первый следует железной логике: лес рубят, щепки летят. А другой — пытается остаться «абстрактным гуманистом»…

В фильме воспроизводится стандартный набор кинематографической «фактуры» начала 20-х: пыльные улочки и тумбы с обрывками афиш, фигуры людей в тужурках и телогрейках, толпящихся в очередях за хлебом и сахарином… «Испытательный срок» не поражает режиссерским и операторским умением выстроить композицию кадра, удивить острым ракурсом. Фильм поставлен просто, добротно и скромно. С любовью к актеру, обстановке, быту. Это не детектив, а драматическая история столкновения двух мировоззрений.

Бесспорно, сегодня «комсомольская идеология» фильма выглядит устаревшей и наивной. Но для своего времени «Испытательный срок» был фильмом довольно заметным, точно попадавшим в русло тогдашней «борьбы с культом личности»…»

Олег

«Современник» — премьера за премьерой

Итак, первым спектаклем «Студии молодых актеров» (будущий «Современник») были «Вечно живые» В. Розова. После чего следующей постановкой опять должна была стать розовская пьеса — «В поисках радости». Но часть труппы сочла ее слишком «соцреалистичной» — из разряда «розовые сопли» (про советских абитуриентов, стоящих перед выбором жизненного пути). Молодым актерам захотелось чего-нибудь серьезного, да еще с политическим подтекстом. Благо политика тогда была в фаворе — «оттепель» продолжалась. И тут на горизонте как раз «нарисовалась» пьеса «Матросская тишина» А. Галича.

Это была пьеса из еврейской жизни. В центре повествования (время действия — 1929, 1937, 1944 и 1955 годы) — судьба Абрама Шварца, старого еврея из провинциального городка Тульчина, и его сына Давида. Последний уезжает в Москву учиться в консерватории и становится известным скрипачом. У него начинается новая жизнь, в которую внезапно врывается его отец, приехавший к сыну из провинции. И отпрыск своего родителя-провинциала одновременно и любит и ненавидит. Основная канва пьесы развивается на истории Давида: его взрослении не только физическом, но и духовном, нравственном.