Читаем без скачивания Ткущие мрак - Пехов Алексей

– Выходит, да.

– Эй! – Лавиани помахала рукой перед лицом Бланки. – Специально для слепых: я все еще с вами и вообще не улавливаю, куда вы клоните.

– Было несколько великих лесов и в них города эйвов. Мы знаем о двух из них. Это Шой-ри-Нейган, утонувший с бледными равнинами Даула, спасибо Темному Наезднику.

– И Шестерым… – тут же добавила сойка. – Угу. И второй Шой-ри-Тэйран, где мы с вами весело провели время.

– И он уничтожен, – произнесла Бланка.

– Не говори чушь, рыжая. Когда я уходила, он был на месте, в сердце леса.

– Но город мертв, выжжен тьмой. Шерон убила его своей магией. Помнишь? – вкрадчиво поинтересовалась Бланка. – Поэтому Тэо и проснулся раньше времени и недополучил знания. Их передают асторэ дубы, как людям передают книги. А теперь Шой-ри-Тэйран умер.

Лавиани подвигала языком во рту, вспомнила кое-что и обратилась к акробату:

– Не ты ли говорил мне, что Шестеро лишили асторэ умения читать, чтобы те не вернули себе магию? А если, выходит, они в любой момент могли ее получить, просто полежав под деревьями, какой тьмы волшебники не сровняли леса эйвов с землей?

– Остается только догадываться, какие отношения были у эйвов и волшебников. И почему последние никогда не вторгались в леса этого народа.

– Спросите у Мильвио, – произнесла Бланка.

Они оба уставились на нее, и та, чуть усмехнувшись, развела руками:

– Я помню, как ты говорила о Фламинго в здании таувинов, где на стенах оставили письмена великие волшебники.

– А я надеялась, что ты об этом забыла, – прищурилась сойка. – Но ты еще и выводы сделала. Глупые.

– Шерон не стала скрывать.

– Ну, тем лучше. Что касается «волшебника», то, вполне допускаю, он знает не больше нашего. Кто может поручиться за то, что творилось, когда Шестеро выставляли своих учителей на ту сторону? И кстати, довольно забавно, что Шой-ри-Тэйран существовал несколько эпох, а уничтожен девчонкой, которая только-только училась быть тзамас. Неужели никто из некромантов не мог туда попасть раньше?

– Гратанэхи охраняли границы этих лесов. Туда и волшебники раньше приходили по приглашению. – В голосе Тэо слышалась грусть. – Тзамас не сражались с эйвами в последние эпохи. И с асторэ тоже. Их врагами всегда были таувины и великие волшебники. Им незачем было разорять леса.

– Или они этого не могли. До прихода Шерон. Ведь Мильвио привел ее.

– Привел.

– И не предупредил о том, что будет.

– Ты забываешь, – возразил акробат. – Ее предупредил эйв.

– Ну хорошо. Было такое, – признала Лавиани. – И чем это закончилось, все помнят? Вот. А Фламинго ей так ничего и не сказал?

Тэо сокрушенно покачал головой:

– Не думала о том, что он просто не хотел взваливать на ее плечи лишний камень?

Лицо у сойки стало довольным, словно ей только что выдали целый мешок золотых марок:

– Поэтому вместо него это сделал ты, не найдя ничего лучше.

– Еще один подлый удар, – без всякой печали произнес Тэо, вновь прижимая руку к сердцу. – Второй за день.

– Я стараюсь, – с достоинством произнесла убийца Ночного Клана и даже поклонилась, принимая «комплимент». – Но, завершая тему, поняла, куда ты клонишь. Лес мертв, и ты не получишь новых знаний.

– Не только я, но и другие асторэ. Те, кто есть в нашем мире. Те, кто появятся позже. Они останутся пустыми и принесут лишь зло.

– Зло. Добро. Вот что я тебе скажу, мальчик. Живи одним днем и не думай о тех, кто будет после тебя, иначе ты сойдешь с ума, страдая о неизвестных.

– Последние потомки Подпирающего Небо уничтожены. Сведения о магии асторэ утрачены. – Теперь Тэо был серьезен.

– Мир велик, а от прошлого нам доступны лишь жалкие крохи. – Лавиани тоже стала серьезной, посмотрела на него искоса. – Пустынь огромна, никто уже веками не уходил в нее далеко от замков Белого пламени. Мут славится непроходимыми лесами, Кадир и его пустоши, джунгли Черной земли. Не говоря уже о Смерчах. Дубы живучи, уверена, что где-то они есть. Если ты не понял, то я только что проявила сочувствие и заботу. Где наша повелительница мертвых?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бланка махнула рукой за кустарник:

– У реки. Она там с утра.

Река – одно название, скорее уж широкий ручей с обрывистыми берегами и проворным течением. Здесь росли маленькие и чахлые ивы, некоторые макали ветви с недавно появившимися листьями в мутную воду.

Под одним из деревьев спала Шерон, укрыв лицо платком и положив под голову книгу Дакрас. Сойка поколебалась, но, решив не будить девушку, села в отдалении, подставила лицо солнцу и тоже опустила веки, уже смирившись с тем, что день перевалил за половину и, скорее всего, сегодня они больше никуда не пойдут.

Когда со стороны стоянки ветер принес запах дыма, а после и жареного мяса, Шерон пошевелилась и осторожно села.

Несколько мгновений они с Лавиани смотрели друг на друга.

За зиму изменения, произошедшие с указывающей, усилились. Она вновь перестала стричь волосы, и те успели отрасти до плеч, но теперь больше половины их стали белыми, словно первый снег, как и левая бровь и ресницы – и это привлекало внимание намного сильнее, чем хотелось бы сойке. Лицо похудело так, что скулы стали выпирать куда резче, чем вообще возможно. Щеки ввалились, подбородок заострился. Глаза от этого казались нереально огромными.

И оставались все такими же белыми и мутными.

Молоко, а не глаза.

Ни зрачков, ни радужки.

Подобное способно напугать кого угодно.

– Сама не заметила, как уснула… Ты без ботинок?

– Мы не сошлись характерами и решили двигаться каждый в своем направлении. Но это не стоящая внимания ерунда… Ты нашла решение? Как сделать твой вид нормальным? В таком тебя поднимут на вилы на первой же ферме.

– Да.

– Поздравляю. – Лавиани произнесла это с наигранной небрежностью. – Хотя конечно же лучше бы ты придумала, как расстегнуть браслет.

– Просто попроси. – Указывающая легко поняла, о чем думает сойка.

Та поджала губы:

– Я уже просила, как ты помнишь. Стоило тебе справиться с лихорадкой. Ты отказалась.

– Тогда это выглядело… – Указывающая подбирала подходящее слово. – Отталкивающе, скажем так.

– Хорошо. – Лавиани подавила раздражение. – Покажи мне, что с замком твоего браслета. Быть может, я смогу его отомкнуть.

Под пристальным взглядом сойки Шерон неспешно закатала левый рукав видавшей виды рубахи, обнажая запястье.

Сойка присвистнула сквозь сжатые зубы, и звук, который издали ее губы, больше напоминал шипение.

– Все хуже, чем я думала.

Кожа на запястье представляла собой сплошной розовый рубец с рваными краями и наслоениями, а еще она казалась чуть приподнятой, как будто под ней что-то находилось помимо мышц и кости.

Впрочем, так оно и было.

Браслет полностью погрузился в плоть.

– Ну… вот. Теперь так.

– Это больно?

– Нет. – Указывающая подвигала пальцами.

– Ты пробовала его вырезать?

– Нет. И тебе не советую. Металл слился с костями в единое целое.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

Они помолчали, пока Шерон вновь скрывала руку под рубашкой.

– Выходит, от него не избавиться.

– До моей смерти, полагаю.

– У Мерк в твоем видении он был такой же?

– Все-таки она великая волшебница, а не девчонка с Летоса.

– Ты некромант, способная контролировать сразу трех искари. Та, кто сожгла Аркус дотла и разогнала мэлгов и шауттов.

– Я сожгла город лишь потому, что он дал мне силу. – Правая рука коснулась левого запястья. – А Бланка ее умножила многократно. И еще там было настоящее волшебство.

– Волшебство? – не поняла сойка.

Шерон кивнула:

– То, которым пользовались великие вроде Тиона. Хранилось в Аркусе как… как вода в чаше. Там, под куполом. Когда свод треснул, эта «вода» стала утекать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лавиани цокнула языком и поинтересовалась:

– Выходит, магия, которую забрал Тион, вырвалась в мир?

Указывающая подумала, затем отрицательно покачала головой: