Читаем без скачивания Если бы ты знал… - Эльчин Сафарли

Спустя какое-то время я встретила знакомую, которая передала мне слова одной из моих подруг. «О чем с ней общаться? Ей теперь наше, земное, неинтересно». Вот так и проверяется, кто с тобой только до следующей станции, а кому всегда по дороге. Я поблагодарила знакомую за правду в лицо, а вскоре купила билет в Овальный город.

Как мне было грустно отпускать близких людей! Горько, больно и стыдно, что не разглядела, допустила, осталась одна. С тоской и болью, но главное – я все-таки их отпустила. Как же легко написать слово «отпустила», какие-то девять букв. И за каждой из них череда страхов, глубокая потребность пережить, опуститься на дно внутреннего колодца, оплакать потери. А слезы, как назло, начав литься, не останавливаются: кажется, можно действительно выплакать глаза или вот-вот под ногами образуется болото и есть угроза увязнуть в нем с концами.

С самого первого дня в Овальном городе я встречаю людей, которые, словно в награду за мои потери в прошлом, дарят мне искреннее тепло, приносят угощение, поддерживают простыми и душевными словами. Пусть они не обещают вечной любви и дружбы, не бросаются громкими словами. Просто входят в мои дни и наполняют их теплом, тем, в чем я так сильно нуждаюсь. Я все еще не очень хорошо говорю на их языке, только на английском, но уже знаю правила местной жизни и неплохо готовлю национальные блюда. Например, груши, фаршированные сладким рисом.

Выхожу с работы и, как всегда, иду к набережной. Через эстакаду. Я каждый день прихожу к морю, считаю гребешки набегающих волн, и мне кажется, что сейчас где-нибудь совсем рядом я увижу свет маяка. Вспоминаю слова бабушки, когда я прибегала к ней, недовольная окружающим миром: «Деточка, а иногда полезно не усердствовать и молча наблюдать за тем, как все пойдет. Лечись тишиной, мало-мальски участвуй в жизни – ты увидишь, как самые тугие узлы развяжутся. Самое главное чаще всего находится рядом, под носом – надо лишь внимательно оглядеться. А вместо этого мы изводим себя, бросаемся из крайности в крайность, ищем выход – и обнаруживаем его слишком поздно, когда перегорит».

Я полюбила Овальный город. За прямолинейность. Такое ощущение, что здесь нет женщин, которые ночами отворачиваются к стене с мыслью «ну обними же меня!», и мужчин, просыпающихся по утрам с вопросом, какую сегодня найти причину для позднего возвращения. Здесь живут честно – либо в гордом одиночестве, либо с по-настоящему любимым человеком. Нет середины – либо дно, либо поверхность.

Жители этого города внутренне свободны. Ценный совет дала мне Начо: «Позволь себе дышать полной грудью и не загоняй себя в рамки. Сила у того, кто верит в свою силу».

…Возвращаюсь домой, по дороге покупаю свежее благоухающее печенье и блок сигарет. Врач наказал мне соблюдать диету и бросить курить. Я не делаю ни того, ни другого. Это не протест. Я просто хочу жить, а не доживать. Не думать о том, сколько мне осталось. Я пока еще здесь, в моей истории не поставлена точка, что-то дописываю и ничего не вычеркиваю.

Мои силы – миротворческие. Все, что делает меня счастливее, делает меня ближе к миру.

22

На кухне ресторана весь день включен телевизор. Выходя на перекур, я останавливаюсь перед экраном и натыкаюсь на прогноз погоды в странах мира. Лондон, Париж, Барселона, Дубаи, Стамбул… Шестым называют мой Город непогод. Там снова температура со знаком минус. На несколько секунд в телевизоре замирает картинка того самого места, куда мы с бабушкой ездили на парад в честь майского праздника.

Я спешу выйти на задний двор ресторана, вдохнуть воздуха. Закуриваю, прислонившись к нагретой солнцем стене. Мимо проносятся люди, говорящие на чужом языке, и мне вдруг так хочется вернуться туда. Буквально на денек. Походить по хрустящему снегу, постоять в пробках, потом юркнуть в метро и ждать, когда через девять станций доеду до своей, выйду из подземки снова в мороз и закурю долгожданную сигарету.

Кто-то, пройдя мимо, толкнет локтем, кто-то проворчит: «Женщина, вам что, больше стоять негде?», а кто-то остановится спросить время и улыбнется, сказав между делом: «До Нового года чуть-чуть осталось». И я кивну, улыбнусь в ответ и позвоню подруге спросить о планах на каникулы, о поездке за город, где белая тишина, бегают белки, а в печи румянится и разносит аромат по всему дому большой пирог. И подруга тоже засмеется, скажет, что с «этой чертовой работой» совсем забыла о празднике, предложит на днях поехать по магазинам. Мандаринов прикупить. Желательно, абхазских. Да, мандарины, куда же без них – праздник должен пахнуть праздником!

Мой Город непогод предназначен для быстрой жизни. В нем борешься, завоевываешь, получаешь и спешишь, даже если спешить пока некуда. Там нет времени болеть: если грипп – то на ногах; если разболелась голова – то сразу таблетку. В Городе непогод невозможно представить, что боль пройдет сама, – ее надо побыстрее ликвидировать, она – враг, потому что через час заканчивается рабочий день или потому что пятница, а провести выходные дома, болея, значит лишить себя глотка свободы вплоть до следующей пятницы.

Там трудно без любви, потому что любовь – вообще единственное, что согревает. Вечером, измотанная работой и расстояниями, заходишь домой, с трудом стаскиваешь промокшие сапоги… и вдруг видишь его. Своего самого близкого человека. С мыслью об объятиях которого выносишь все эти дневные тяготы. И мгновенно отпускает – день выдался не такой уж плохой, раз у него столь приятное завершение.

Здесь, в сердце обласканной солнцем земли, я не часто вспоминаю о Городе непогод. Только если что-то напомнит о нем. О людях, которые остались там, я думаю чаще. Но для меня город и люди – два разных полюса. Они случайно связаны между собой, но как ценность существуют отдельно друг от друга. Город – это место, куда ты всегда можешь вернуться. А люди – нет. С ними либо остаешься еще на какое-то время, либо расстаешься уже сейчас – чаще всего без возможности возвращения.

И еще: впечатление от города может быть не связано с пережитым в нем, а люди и отношение к ним неразрывно связаны всегда.

Я закрываю глаза, вспоминаю тамошнее небо. Угрюмое по утрам и только чуть светлеющее по мере продолжения дня. Оно похоже на отчаявшегося человека, который потихоньку, ощупью, но все же находит в себе силы вернуться к жизни.

Меня злило, когда при мне жаловались на Город непогод и продолжали в нем жить. Одни ворчали, что повсюду грубая давка, грязь и слишком много приезжих. Другие утверждали, что этот город просто-напросто изжил себя и каждый, кто находится здесь, только и ждет своей очереди, чтобы свалить подальше.