Читаем без скачивания Девианты - Таня Танк

Через пять минут Яна уже стояла перед Олегом.

— Я нашла нашу мадам Икс! — выпалила она. — Олег, ты гений! Ткнул пальцем в небо и все угадал!

— Какая мадам Икс?

— Какая-какая? Анжелика Серафимовна Крикуненко!

— Да ну, не может быть.

— Почему не может-то? Все совпадает! Оказывается, они были знакомы с Марьяновой, да и внешне похожи. Я ее раскусила! Давай сейчас же вызовем ее и выскажем все, что о ней думаем.

— А Анна Петровна?

— Что — Анна Петровна? — оторопела Яна.

— Неделю назад ты с пеной у рта доказывала, что это проделки Анны Петровны. Потом обвиняла Марину. Даже я — и то под раздачу попал. А теперь вот Анжелика Серафимовна…

— Ну, уж тут все точно, как в аптеке. Все сходится, Олег!

— Пусть даже все сходится. Но что ты предъявишь Анжелике Серафимовне? У тебя же нет ни единого доказательства. Одни догадки.

— Да, — Яна на секунду задумалась. — Доказательств никаких. Ну и что? Возьму ее на испуг, и все.

— Кого угодно, только не Крикуненко.

— И что ты предлагаешь?

— Продолжать собирать информацию и искать доказательства.

— Как ты себе представляешь эти доказательства? Бантик с туфли Анжелики Серафимовны, валяющийся под столом на верстке? Сережка Кориковой, закатившаяся под клавиатуру? Заклепка с косухи Филатова? Любимые презервативы Ростунова, завалившиеся за системный блок? Брось, такие вещи бывают только в кино.

Тут у Кудряшова зазвонил телефон. Высветился незнакомый номер.

— Алло!

— Чмоки-чмоки! Это я! — в трубке раздался голос Инны. Кудряшов тут же обругал себя за то, что до сих пор не потрудился занести ее телефон в адресную книгу. Знал бы, что звонит Инна — точно бы не взял трубку. Тем более — при Яне…

— Я сейчас страшно занят… Не могу говорить… Нет, сегодня никак… На «Перенаселенный» не пойду… Пива не буду… Все, пока, созвонимся, — и он нажал отбой.

— Кто это? У тебя есть девушка? — без обиняков поинтересовалась Яна.

— Да нет, какая девушка… Так, познакомились в кафе, — Кудряшов поймал себя на том, что как будто оправдывается перед Яблонской.

— Рада за тебя, — холодно заметила Яна. — Ладно, пойду собирать свои шмотки.

В коридоре она столкнулась с Анжеликой Серафимовной. Семеня тонкими ножками на каблучках-«рюмочках», та спешила на верстку. Действительно, очень похожа на Марьянову, подумала Яна. Линялые кудерьки с белесыми проблесками, голубые тени, трикотажный костюмчик, бусики из каких-то самоцветов… И как посмотрела на нее! С ненавистью какой-то, злорадством… И что этот тормозной Кудряшов медлит? Ведь все ясно как божий день…

Через неделю вышел на работу Черемшанов. После больничного он заметно посвежел и даже немного раздобрел — видимо, Полина Георгиевна каждый день радовала мужа лимонными кексами. Под занавес первого рабочего дня Череп заглянул в кабинет Кудряшова с бутылкой коньяка.

— Выпьем, Олег Викторович, за мое выздоровление и твое назначение?

Кудряшов протер гостевую чашку и протянул Черемшанову. Сам же достал из верхнего ящика стола стограммовую граненую стопку. Этот раритет остался у него еще с тех времен, когда он работал с Вопиловым. Часа в четыре Кудряшов ходил в соседний магазин и покупал две таких стограммовки — для себя и друга-начальника. Конечно, действия этой дозы хватало на каких-нибудь полчаса, и потом приходилось идти за четверкой. Но признаться себе в том, что за сдачей номера они выпьют не меньше поллитра на двоих и сразу взять соответствующую бутылку, друзья не хотели.

— Только немного, Петр Данилыч, — Олег протянул Черепу свою историческую тару.

— Да какое там много, — засуетился тот. — Грамм по сто накатим, и по домам.

Выпили сразу по сто.

— Рад, рад, очень рад, что теперь ты, Олег Викторович, встанешь у руля такого важного дела, как ежедневная городская газета, — заговорил Череп.

— Да никуда я еще не встал, — отмахнулся Олег. — Исполняю обязанности.

— Никуда Саныч не денется, попомни слова старика, который что-то да повидал в этой жизни. Ты готовый главред, лучшего искать — только время терять. Ну, давай еще по 50. За сбычу мечт! Ты и я — это сила! Развернемся теперь на полную катушку!

— Не больно-то ликуйте, Петр Данилыч. Я как вспомню, что среди нас есть одна мразь, так мне не по себе становится.

— А, это ты про последние ляпы Яночки Яковлевны? Ну-ну. Вот тебе мое авторитетное мнение, Олежек: наша бывшая редакторша сама насажала ошибок и хотела с больной головы на здоровую переложить. Ну, некомпетентна ты, так уж имей храбрость признать: да, мол, рановато мне еще главредом быть, я пока заметки писать не научилась и грамотность не усвоила. Да что я тебе это говорю! Ты же к ней необъективен.

— В каком смысле, Петр Данилыч?

— В каком-каком? Втрескался ты в нее, вот и все, — захихикал тот. — Конечно, с одной стороны я понять тебя могу. Все-таки не мальчик уже, хочется и семью иметь, и детишек. Но с другой стороны — какая из Яночки Яковлевны жена? В хозяйстве полный ноль, характер мерзкий, да и внешне далеко не Софи Лорен…

— Да что вы плетете опять, Петр Данилыч? Я о ней и не думал в этом плане. И откуда вам может быть известно, что она плохая хозяйка?

— Вижу, вижу, защищаешь ты ее — значит, втрескался, — Черепу явно было нечем подкрепить свое утверждение о том, что Яблонская в хозяйстве полный ноль. — Вот моя Полина Георгиевна — золото, бриллиант! Приглашаю в гости! Как она селедочку делает — ты ум отъешь, я тебе гарантирую.

Только они налили по третьей, как из коридора донеслись громкие всхлипывания, и через секунду в кабинет влетела Анжелика Серафимовна. На пару секунд она замерла в патетической позе, прижавшись к стене костлявыми лопатками и воздев руки вверх, а потом заверещала:

— Олег Викторович! Петр Данилыч! Начальники и други! Прошу и настаиваю, призываю и умоляю — оградите меня от нападок этой психической!

— Какая психическая? — оторопел Олег.

— Что случилось, милочка? — в поддатом состоянии Череп часто оказывал Крикуненко знаки внимания.

— Мне сейчас позвонила Яблонская и обругала на чем свет стоит! Я просто в шоке! Видите ли, это я специально сажала в газете ошибки, чтобы ее выжить. Ну не бред ли? — активно жестикулируя, изливала Крикуненко свои обиды.

Кудряшова бросило в жар: значит, все-таки неугомонная Яна сделала это! А он был почти уверен, что она воздержится от голословных обвинений. Но, видимо, за прошедшие с их расставания четыре дня она окончательно накрутила себя против Крикуненко.

— Оградите и защитите! — вещала меж тем Анжелика Серафимовна. — Она точно не в своем уме. Фантазии какие-то странные. Вы не поверите, но у меня завелся двойник! Это ж надо такое придумать! — Крикуненко упала в кресло и, закрыв лицо руками, истерически расхохоталась, мелко подрагивая всеми своими кудерьками, сережечками и бусиками.

— Голубушка, вам нужно выпить коньяку, это вас поддержит в трудную минуту, — засуетился вокруг Крикуненко Черемшанов. Анжелика Серафимовна всплеснула ручками — дескать, что вы, Петр Данилыч — но… не отказалась.

— С такой буйной фантазией ей надо романы писать, — продолжила Крикуненко. — Представляете, чего насочиняла? Будто бы я у кого-то выкрала пропуск и под чужим именем прокралась в редакцию!

— Ой фантазерка девка, ой фантазерка. Но вы-то берегите себя, Анжелочка, — заквохтал Череп, целуя Крикуненко ручку. — Ей ведь на наше здоровье плюнуть и растереть. Я три недели с гипертоническим кризом провалялся, а ей хоть бы что! Пока Поля не позвонила да не усовестила ее, она и носу не казала. А ведь сама довела меня до такого состояния, из-за нее я слег. Но вас, милочка, я доводить не позволю! — и Череп чмокнул вторую ручку Анжелики Серафимовны.

— О, Петр Данилыч! Благодарите всемогущего Бога, что послал вам болезнь, и теперь ни одна собака не может упрекнуть вас в злокозненности! О праведный боже, как бы я хотела оказаться на вашем месте!

— А что, Петр Данилыч? — вдруг неожиданно оживился Кудряшов. — Дело говорит Анжелика Серафимовна. Замечательно повезло вам. Железное алиби.

— К чему такие выражения, Олег Викторович? — напустил на себя обиженный вид Черемшанов. — Вы никак себя комиссаром Мегрэ возомнили?

— Мегрэ не Мегрэ, но того, кто это сделал, мы на чистую воду выведем, — Кудряшов опять заговорил серьезно. — Рано или поздно.

— Мы?! — разом выпалили Череп и Крикуненко.

— Да, мы — я и Яна, — спокойно ответил Олег.

…Опять потекли относительно спокойные рабочие дни. Как-то вдруг угомонился Череп. Но Кудряшов знал, что это затишье — временное. Не было еще такого главного редактора, которого ответсек оставил бы в покое.

Яблонская не стала устраиваться в «Эмские». Списалась с давней знакомой из Севастополя, та позвала в гости… Кудряшов провожал Яну на вокзал.