Читаем без скачивания «Совок» - Вадим Агарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В коридорах нарсуда Советского района было безлюдно, но кабинет судьи Липатниковой Т.П. не пустовал. За столом сидела молодая женщина, а напротив нее, с картонками в руках, стояла совсем юная девчонка в очках, по виду еще вчерашняя школьница. Та, что за столом, писаной красавицей не была, но смотреть на нее было приятно глазу. Даже очень хотелось на нее смотреть. И смотреть хотелось отнюдь не с процессуальной точки зрения. Было бы неплохо, если бы Вова не ошибался в своих пошлых инсинуациях..
- Здравия желаем, Татьяна Павловна! – за нас обоих поздоровался Нагаев. – Нам бы «мелкого» рассмотреть, – Вова вопросительно глядел на сидящую.
А та тоже смотрела, но на стоявшего за Вовой меня. Как на сбежавший из кунтскамеры экспонат. Во взгляде судейской барышни читались страх, сочувствие и любопытство. И что-то еще, чего я пока еще не понимал. И не удивительно, ибо пятнистая штопанная щетина на моей голове могла вызвать у нормальной женщины самые разные чувства. Это, если мягко сказать..
- Галя, оставь, я в понедельник посмотрю, – Татьяна Павловна выпроводила очкастую девицу, даже не взглянув на нее и криво улыбнулась Нагаеву.
- Рассмотрим, никуда ваш «мелкий» не денется. Вы пока тоже оставьте нас.
Это было сказано уже без улыбки и лейтенант Вова поспешил выйти вслед за девчонкой, плотно прикрыв за собой дверь. Теперь все судейское внимание было обращено только на меня. Пытаясь понять, природу этого интереса, я пялился в ответ на судью Липатникову. Пауза явно затянулась, но я молчал.
Я стоял как клинический идиот Йозеф Швейк на призывной медкомиссии и ждал малейшего намека, чтобы определиться со своим дальнейшим поведением.
Судейская девушка встала и, подойдя ко мне вплотную, какое-то время пыталась что-то рассмотреть в моих глазах. Потом, всхлипнув, прижалась, обняв обеими руками. Ясности это не добавило, но примерный вектор моего реагирования был определен и я ответно приобнял жалостливую судью.
Сомнения в том, что я найду у правосудия понимание относительно ареста Чирка, у меня развеялись. Теперь бы понять, насколько мы дружны с судьей Липатниковой Т.П. Очень уж не хотелось зайти за грань сложившихся отношений, хотя чувственность ее объятий позволяла надеяться на многое..
- Что у тебя с головой? Как ты себя чувствуешь? Тебя давно выписали? – вопросы сыпались один за другим, без какого-либо просвета для ответов.
Татьяна немного отстранилась и вглядывалась в мое лицо, глаза ее блестели.
- Я хотела к тебе в больницу прийти, но отец запретил, сказал, что тебе нельзя разговаривать и вредно волноваться. Сказал, что это тебе навредит.
- Правильно он сказал, так оно и есть. Ты молодец, что его послушалась, – нейтрально отвечал я, гадая, а кто же у нас отец, который так переживает за мое здоровье?
Мы присели на стулья стоящие в ряд вдоль стены. Цепкие судейские лапки по-прежнему не отпускали мои пальцы. Пора было переходить к делу.
- Татьян, там в коридоре ушлепок сидит, Нагаев на него материал по мелкому оформил. Рассмотри его на пять суток, а? Протокол честный, он на самом деле нас облаял два часа назад, – теперь уже я мониторил глаза Татьяны Павловны и как бы невзначай оглаживал свободной левой рукой ее округлую коленку. Если судья возмутится, сошлюсь на свою контузию.
- Ты разве уже вышел на работу? Я узнавала, ты еще неделю на больничном должен быть, – пропустив вопрос, проявила осведомленность Татьяна.
- Так и есть, но этот жулик может знать то, что мне интересно. Закроешь его?
- Хорошо, пусть заводят, но ты потом задержись, – нарсудья нехотя встала и, деловито одернув юбку, пошла за свой стол отправлять правосудие.
Нагаев с Толиком повезли загруженного пятью сутками ареста Чирка в спецприемник, а я остался в суде. Гражданин Черняев орал как потерпевший, никак не желая садиться под законный административный арест. Даже здесь, на втором этаже было слышно, насколько сильно он расстраивается на улице.
- Чай будешь? – наперсница Фемиды подошла ко мне и осторожно погладила меня своей мягкой ладонью по штопанной-перештопанной голове.
Везет мне на хороших девок, вот и эта помогла. Мало того, еще и по голове гладит. Я на эту голову в зеркало без содрогания смотреть не могу, а она ее гладит. Да уж, знать бы еще, что у нас с ней, так-то ее и поощрить бы не грех. По мере моих сил и с учетом здоровья, подлым криминалом подорванного..
- Эх, Таня, Таня, да из твоих ласковых рук я готов пить хоть керосин, – я поцеловал ее ладонь. – Что там керосин, цианид приму! Спасибо тебе, ты мне сейчас очень помогла!
Потом мы пили чай с самодельными треугольными печеньями и говорили.
Говорила в основном она, а я время от времени задавал наводящие вопросы.
- Хочешь, я тебе что-нибудь приготовлю? Ты все там же, у Локтионова живешь? – такая детальная осведомленность мадемуазель Липатниковой не оставляла никаких сомнений относительно наших с ней близких и, скорее всего, интимных отношений. А, похоже, не такой уж я и безнадежный страдалец! Надежды, они иногда не только питают юношей, иногда они еще и сбываются! Я уже уверенней положил свободную руку на коленку судьи.
- Конечно, хочу. Только сама понимаешь, не в коня корм будет, я ведь нынче мужчина ущербный, – девушка обеспокоенно вскинула взгляд и опять взяла меня за руку, лишив ее удовольствия тискать коленки районного правосудия.
- Ну, если только совсем осторожно и без фанатизма, – последней фразой я постарался унять панику, ненароком посеянную в судейской среде.
Глава 7
Проснулся я от приглушенных
