Читаем без скачивания Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

– Парень, либо испепели аспида, либо топай отсюда! Недаром тебе поутру приснился кошмар о его братии! Это знак!

Я понимал, что призывы Джейкоба н безосновательны, и мольба древнего, истасканного годами многоглазого страшилища могла быть лишь мнимой, усыпляющей внимание, прелюдией охоты, однако сердце, привыкшее подсказывать мне, как надо правильно поступить, не дало расчётливому благоразумию повернуть меня вспять. Оно говорило – ты же чувствуешь, что существо попало в беду! Хотя бы выслушай его!

– Что у тебя стряслось? – спросил я, изучающе разглядывая бирюзовые прожилки на вздутом брюшке.

– Глупо!

– Я контролирую ситуацию, Джейкоб!

Паук помялся, а затем грустно затрещал:

– Полагаю, прежде всего, мне надлежит представиться. Вот уже более чем сто сезонных смен я ношу имя Бракарабрад и живу в Тутовой Прогалине, где мои родители, а до них родители их родителей вязали сети и рождали на свет потомство. Наш род, Серебряная Роса, отличается от всех известных тебе паучьих племён тем, что не принимает соков иных созданий, но разводит сады, с коих питается нектарами. Ты можешь убедиться, что я не вру, заглянув за тот холмик, там у меня воздел.

– А потом ты продолжишь свой рассказ?

– С твоего позволения.

Я натянуто улыбнулся.

– Предупреждаю, если мне случится обнаружить по ту сторону дёрна твоих голодных родичей – добряка ломать не стану. Мой посох ой, как занозисто щипается.

– Собственно о родичах я тебе и хотел поведать. Возвращайся, человек.

– Калеб. Меня зовут Калеб.

– Тебя зовут не Калеб, а болван! Паукам кинжалы не нужны! Тобою сейчас закусят, а я останусь лежать в Тутовой Прогалине, пока твоё колдовство не развеется и мой дух не освободится!

– Как ты помнишь, оно никогда не сойдёт с лезвия и ты, до конца времён, будешь ржаветь в стылой почве, – хмыкнул я, заинтригованно направляясь к покрытому проплешинами зелени холму.

– Вот, вот! Ты умеешь ободрить!

Я неторопливо обогнул тройку деревьев и, поднявшись на взгорок, затем спустился с него вниз к дивно пахнущему, ухоженному вертограду. За бортиками, слепленными из паутины, дружно, ряд к ряду, вздымались самые невообразимые цветы – большие, красновато–розовые, с упругими стеблями и толстыми листьями, по–видимому, не боящимися мороза. Бутоны качались на уровне моей груди. Вот бы Эмилии здесь понравилось! Эх, жаль, что её нет рядом… Я побродил вдоль зарослей, после чего вернулся к Бракарабраду, который смиренно ждал там же, где мы и расстались.

– Я готов слушать дальше.

– Спасибо, что не покинул меня, Калеб.

– Переходи к сути, а то, знаешь ли, у нас и без тебя забот полон рот! – прокряхтел Джейкоб.

Бракарабрад осел лапами на мшистую подстилку и неожиданно испустил из всех глаз потоки слёз.

– Не обращай внимания на мой кинжал, он не собирался тебя обидеть, – поспешил утешить я паука, подразумевая, что тот расплакался от резкого высказывания моего друга.

– Пустяки! Мы спешим!

Арахнид утёр чёрные зрачки пучком ковыля.

– Как видишь, Калеб, я тут один, а между тем, тремя днями ранее в Тутовой Прогалине нас было двое. Пастасараму – мою любимую дочь похитила Импрет, могущественная ведьма, что обитает в Гиро – сланцевом гало к северу от моих клумб. Я… Я бесконечно стучу Импрет в дверь, заклинаю отдать моё дитя обратно, клянусь сделать для неё всё, что она захочет, но все мои стенания разбиваются об издевательский смех! Я боюсь того, что когда–нибудь сквозь него ведьма скажет мне, что моя дочь больше не воротится в Тутовую Прогалину, потому что… потому…

Бракарабрад вновь не смог удержать плач. Он рыдал так громко, и так отчаянно горько, что у меня не осталось сомнений, как я должен поступить. Так было всегда – сострадание, коим я обладаю с детства, не даёт мне воспринимать чужое горе безучастно.

– Зачем Импрет понадобилась Пастасарама? – осведомился Джейкоб вперёд меня.

– Пастасарама необычный паук – Лородорола понесла её в позднюю зиму и, наверное, оттого от кончиков лап до пушка на спинке она совершенно белая. Ранее Импрет дружила с нами и частенько блуждала по Тутовой Прогалине, наслаждаясь видом цветов и их ароматом. Пока не увяла, Лородорола привечала её, и ведьма, до того много раз видевшая Пастасараму подле матери, всегда неглижировала её белоснежный окрас.

– Неглижировала? Это как?

– Другими словами не замечала, – объяснил я.

– Вы только поглядите, какой богатый словарный запас у мистера паука! Браво! Браво! Не то, что у меня – самого обычного парня из Леса Скорби!

Арахнид озадаченно поглядел на кинжал.

– Не зубоскаль, – попросил я. – Продолжай, Бракарабрад.

– Всё шло своим чередом. Однако намедни Импрет как подменили. Вся закутанная в чёрные шали, она заявилась ко мне с требованием отдать ей Пастасараму для какого–то ритуала. Я предложил ведьме себя вместо дочери, но та, безумно расхохотавшись, сказала, что только алебастровая паучья шуба годится для удовлетворения её потребностей. Тогда я прыгнул на Импрет, однако та уклонилась. Разразившись проклятиями и обещаниями заполучить желаемое против отцовской воли, она развоплотилась, а потом, совсем скоро… Пастасарама исчезла.

– Думаешь, могло случиться непоправимое? – мягко спросил я у вновь начинающего хлюпать Бракарабрада.

– Тревога о судьбе дочери сводит меня с ума. Я стараюсь верить в хорошее, но время идёт, и моя надежда на то, что всё образуется, таит вместе с ним.

Угрюмый арахнид упёрся мордой в лопуховую поросль.

– Когда тишину Тутовой Прогалины нарушил леденящий жилы крик я выбежал, чтобы хоть чем–нибудь помочь тому, кто его издавал, но… вспышка магии едва не погубила меня. Передо мной – неимоверно сильный колдун, он сможет справиться с Импрет – вот, что вопреки опасности прогремело в моём разуме. Я не знаю, что за кара заставила тебя, Калеб, так убиваться и стенать подле моего крова, однако если ты спасёшь Пастасараму из силков злокозненной ведьмы, то мне будет за счастье, если ты дозволишь, попытаться расплести паутину твоих проблем. Мои клыки, как и мудрость тысячелетнего рода Серебряной Росы, навеки станут твоими слугами!

– Слуги мне не нужны, – протянул я, активно обмозговывая то, как поведёт себя Импрет, когда я заявлюсь к ней с просьбой выдать Пастасараму. Тон, которым я ответил Бракарабраду, навёл его на ложный вывод.

– Я… Больше мне нечем уплатить… Видимо, моя трагедия…

– Ты меня неправильно понял, – улыбнулся я, отвлекаясь от внутренних рассуждений и впервые с того момента как покинул фантомный дом, смотря поверх крон. – Заглянув к Импрет, я не слишком отклонюсь от намеченного пути. Однако прежде, чем наша встреча состоится, я бы хотел узнать о ведьме чуточку больше, а именно: какую школу волшебства она практикует, если ли у неё стража, каков её характер, и тому подобное, – всё, всё, всё.

– Серьёзно? Мы потащимся к Импрет?

– Да, Джейкоб.

– Ой, ну ладно– ладно, убери из голоса этот мороз. Твоё добросердечие тебя когда–нибудь погубит.

– Не ворчи.

– А ты не молчи! – напустился кинжал на Бракарабрада. – Говори, где у ведьмы