Читаем без скачивания Блокада-1 Охота на монстра - Кирилл Бенедиктов

Наиболее вероятный ответ: Гегель хотел побольше разузнать об атаке партизан на Бондари. Кстати, в донесении Фогеля ничего не говорится о потерях, а ведь если для отражения атаки потребовалось проводить армейскую операцию, это значит, что патрульные посты в Бондарях не справились с этой задачей сами. Раттенхубер написал карандашом на полях: «сколько человек погибло в Бондарях? Узнать».

А если ответ, лежащий на поверхности, не самый верный? Если Гегель ведет собственную игру, и вовсе не в интересах фюрера и Рейха? Что, если допустить, будто оберштурмбаннфюрер работает на Другую Сторону? Не обязательно на Москву – это было бы слишком невероятно. Но вдруг его купили американцы?

«Это не твоя компетенция, – твердо сказал себе Раттенхубер. – Для проверки подобных домыслов существует контрразведка. Твое дело – обеспечивать безопасность фюрера».

Но что делать, если для выполнения этой задачи ему раз за разом приходилось вторгаться в сферу ответственности контрразведки, которую в «Вервольфе» возглавлял оберштурм-баннфюрер Эрвин Гегель?..

Голову как будто набили ватой. Надо бы проверить всех, с кем контактировал Гегель в Виннице, пройтись по их связям… Может быть, и удастся раскопать что-нибудь интересное. Конечно, оберштурмбаннфюрер наверняка выполнял свою непосредственную работу – обеспечивал безопасность ставки. И в том, что он не счел нужным делиться своими соображениями с начальником личной охраны фюрера, тоже не было ничего необычного – в конце концов, Гегель не был подчиненным Раттенхубера, он отчитывался лично перед Гиммлером. Но и Раттенхуберу никто не может запретить делать его работу. А его работа требовала, чтобы он не доверял никому. Никому, кроме человека, которого он охранял.

Раттенхубер с тяжелым вздохом собрал бумаги в черную кожаную папку, завязал тесемки и поднялся со стула. При этом он, как обычно, слегка ссутулился, чтобы не задеть затылком потолок. Помещения «Вервольфа» не были рассчитаны на людей такого роста. Наземные сооружения ставки возводились очень быстро и особенными удобствами «Вервольф» похвастаться не мог. Легкие щитовые домики, плохо приспособленные к суровым российским зимам. Можно было бы удивиться, куда ушли двадцать миллионов рейхсмарок, выделенных на строительство ставки, но Раттенхубер не удивлялся. Он знал, что львиная доля этой суммы была потрачена на строительство бункера.

Бункер был главной тайной «Вервольфа». Его начал возводить любимец фюрера доктор Фриц Тодт, глава огромной военизированной строительной фирмы «Организация Тодта». Строительство велось в обстановке глубочайшей секретности – Раттенхубер знал, что все документы, касающиеся бункера, печатались только в двух экземплярах – один ложился на стол Гитлеру, другой – Гиммлеру. Работы были закончены к февралю 1942 года, а спустя несколько дней Фриц Тодт погиб в загадочной авиакатастрофе[6]. После его гибели строительство «Вервольфа» было поручено Альфреду Шпееру, влюбленному в фюрера архитектору, но Шпеер занимался лишь наземными постройками. Он, конечно же, знал о бункере, но не имел доступа к технической документации. Да что там Шпеер – даже сам начальник личной охраны фюрера имел весьма приблизительное представление о том, как устроен построенный доктором Тодтом бункер.

Раттенхубер положил папку с документами в массивный сейф, закрыл дверцу и повернул колесико цифрового замка. С делами на сегодня покончено, теперь можно поспать до семи утра. Немного, но все же лучше, чем ничего…

Некоторое время он раздумывал, не выпить ли перед сном стакан молока, чтобы лучше спалось. Молоко – плохая замена шнапсу, но личный врач фюрера доктор Морель уверял, что если пить его регулярно, можно прибавить себе несколько лишних лет жизни. А украинские коровы давали на удивление вкусное и жирное молочко…

Он не успел принять решения, потому что в этот момент в дверь его дома негромко постучали.

«Не слишком ли поздно для визитов?» – подумал полковник, вытаскивая из расстегнутой кобуры пистолет. Вряд ли советские диверсанты станут просить разрешения войти, но осторожность не повредит никогда. Раттенхубер бесшумно подошел к двери, прижался спиной к стене и, протянув руку, откинул щеколду. Дверь медленно начала распахиваться в душистую июньскую ночь.

На крыльце стояла девушка.

Иоганн Раттенхубер обладал прекрасной памятью на лица, но и ему понадобилось несколько секунд, чтобы распознать в своей ночной гостье новую секретаршу фюрера Траудль Юнге. Девушка была одета в серую женскую форму, ее светлые волосы были аккуратно убраны под пилотку. Прежде полковник видел Юнге только в штатском, но его мгновенное замешательство было вызвано вовсе не этим. В облике Юнге появилось что-то новое, она как будто повзрослела на несколько лет, не потеряв при этом юного очарования и красоты. На лице – никакой косметики, но в голубых глазах какой-то необычный блеск. Юнге смотрела на Раттенхубера так, словно ее сжигало желание поделиться с ним огромной радостью. И это было более, чем странно.

– Фройляйн Юнге? – церемонно осведомился Иоганн. – В столь поздний час?

– Господин полковник, – девочка явно волновалась, – фюрер хочет вас видеть. Немедленно.

Раттенхубер, стоя к ней боком, незаметно вернул пистолет обратно в кобуру.

– Почему же фюрер не прислал ординарца? – ворчливо осведомился он. – Это обычный порядок. Зачем понадобилось тревожить вас?

– Я счастлива выполнить приказ фюрера, – сияние голубых глаз стало еще ярче. – К тому же фюрер хотел, чтобы об этом визите никто не знал.

Раттенхубер рассердился.

– Фройляйн, – сказал он сухо, – вы полагаете, что ординарцы фюрера хранят тайны хуже, чем его секретарши?

Юнге ничуть не смутилась.

– Я знаю только, что есть вещи, о которых фюрер может рассказать только нам. Прошу прощения, господин полковник, но фюрер вас ждет.

«Только нам, – продолжал ворчать про себя Раттенхубер, выключая в домике свет и закрывая дверь на ключ. – Не слишком ли много о себе воображают эти дамочки?»

Как начальник личной охраны фюрера, он не мог не видеть, как секретариат Гитлера медленно, но верно набирает собственный вес – к неудовольствию Бормана, привыкшего быть незаменимым. Сами по себе секретарши, по мнению Раттенхубера, были всего лишь марионетками – но за их спинами маячило таинственное ведомство доктора Зиверса, зловещее «Аненербе». До поры до времени эта ситуация не мешала Раттенхуберу исполнять свои обязанности, но кто знает, как все обернется в будущем?

Резиденция фюрера, отличавшаяся от других домиков только наличием камина, находилась в двух минутах ходьбы от жилища Раттенхубера. У крыльца обычно дежурили двое эсэсовцев, подчинявшихся полковнику либо его заместителю, майору Шмитту, но сейчас их не было видно.