Читаем без скачивания Аналитическая записка о событиях во Франции осенью 2005 года - Внутренний СССР

Идеология гитлеровского национал-социализма для этого общеевропейского фашистского режима конечно не подойдёт, но некая идеология “цивилизованного” много-национал-социализма, как мировоззренческая основа федерации – в перспективе всемирной – подобной той, что показана в фильме “Космический десант”, – вполне сгодится.

Анализ состояния современных обществ показывает, что федеральное гражданство не будет предоставляться даже и всем представителям коренных народов Европы автоматически, но только на основании совершения ими тех или иных полезных с точки зрения правящего режима дел, как это и имеет место в фильме “Космический десант”. Всем же негражданам будет предоставлен некий правовой статус, позволяющий полномочным гражданам ставить неграждан «на место» лично (в порядке осуществления «необходимой самообороны») либо в административном, а не в судебном порядке [63].

Режимы Литвы, Латвии и Эстонии с удовольствием бы перешли к такой организации жизни общества уже сейчас де юре, но пока вынуждены обкатывать его по умолчанию де-факто в отношении представителей нетитульных национальностей. Но для поддержания устойчивости толпо-“элитаризма” в той общеевропейской федерации, что должна состояться после ниспровержения режимов буржуазной демократии ныне бунтующими иммигрантами и собственными опущенными, свой статус гражданина придётся доказывать всем без исключения вступающим в жизнь новым поколениям.

Нечто по существу аналогичное имело место и в СССР в годы застоя, когда члены комсомола и партии обладали лучшими возможностями для делания карьеры, нежели безпартийные граждане. Т.е. описанный выше режим разделения всего населения на полномочных граждан и просто жителей тоже обкатан, хотя и несколько в других юридических формах.

И то, что обкатками моделей разделения населения на граждан и жителей в первую очередь занимаются правительства прибалтийских стран, говорит не столько об их наглости, сколько о том, что они опосредованно поощряемы или посвящены (скорее всего, через структуры масонства) в перспективы если не проекта в целом, то, по крайней мере, в той части, которая должна быть апробирована и обкатана на их территории до того, как его можно будет воплощать в объединённой Европе.

В связи с этим интересны первые публичные заявления вновь избранного канцлера ФРГ Ангелы Мергель в том смысле, что свою политику она будет больше соотносить с политикой Польши [64], Латвии, Эстонии. (Радио «Свобода» 17.11.2005, время – 10.00)

И события во Франции – только одна из частей проекта новой мировой революции. Есть в нём место и для России. Если быть внимательным к характеру публикаций отечественных СМИ, то перед началом волнений во Франции как на заказ активизировалось нагнетание эмоций недовольства, т.е. революционной ситуации и в России. В конце октября – начале ноября в освещении СМИ вся ситуация в стране выглядела примерно так, какой она была в первой половине 1990-х гг.: то банкротится градообразующее предприятие; то слив какого-нибудь компромата на государственную структуру или того или иного чиновника; то публикация про Лени Рифеншталь [65], явно неуместная по отношению к созидательному политическому контексту; то общий характер публикаций на тему нелиберальности или антинародности режима; сюда же как нельзя более кстати пришлись и истории с арестами норвежцами трёх российских рыболовных судов в Баренцевом море при полной невнятности государственности РФ по этому вопросу (хотя, как проскользнуло в одном из репортажей о прорыве в Мурманск траулера “Электрон”, под арестом в Норвегии находится порядка 30 российских рыбопромысловых судов, о задержании которых СМИ своевременно не сообщали).

Но как только во Франции был дан «отбой» революции, характер публикаций в отечественных СМИ сразу же изменился: в эфир пошёл «позитив».

Однако не надо обольщаться в предположении, что угроза миновала:

События во Франции осенью 2005 г. по своей значимости аналогичны событиям в России в 1905 г. в том смысле, что в конце октября – начале ноября 2005 г. во Франции имела место проба сил в отношении запуска новой мировой “социалистической” революции, но в других идеологических одеждах и в ином сценарии глобальной политики.

Теперь обратимся к ситуации в России.

4. Специфика России в этом глобальном политическом контексте

Газета “Известия” (16.11.2005 г.) опубликовала статью Ольги Тимофеевой “Второй ребёнок в российской семье – первый шаг к бедности”:

«Треть россиян живут за чертой бедности, половина из них – семьи с детьми. Рождение второго ребёнка повышает риск бедности в два раза. Такие данные прозвучали вчера на презентации доклада ЮНИСЕФ “Детская бедность в России: тревожные тенденции и выбор стратегических действий”, подготовленного Независимым институтом социальной политики.

“Все исследования подтверждают снижение уровня бедности, но семьи с детьми не покидают ряды бедных. Каким бы ни был процент бедного населения, доля семей с детьми в нём не меняется”, – говорит автор доклада Лилия Овчарова. 60 процентов бедных россиян – семьи с детьми: они попадают в эту категорию в два раза чаще других. Второй ребенок выталкивает в число бедных почти каждую семью. “Население ведёт себя рационально: второго ребенка рожают всё реже. Появление третьего и четвёртого ребенка – ориентация на стиль жизни бедных семей”, – комментирует Лилия Овчарова. 78 процентов тех, кто испытывает дефицит ресурсов, это семьи с детьми.

Среди причин, толкающих семью за черту бедности, на первом месте дети: 36 процентов семей имеют одного ребенка, 16,8 процента – двух детей. Следом – шаткое положение родителей на рынке труда: две трети семей, живущих за чертой бедности, содержат взрослые с доходом не выше прожиточного минимума; треть таких семей имеет работника с зарплатой ниже прожиточного минимума; четверть – с пенсией ниже прожиточного минимума. В 15 процентах семей оба взрослых не работают, не учатся и не получают пенсию.

“Бедность в России снижается, но среди семей с детьми она по-прежнему высока. Детские пособия фактически уменьшаются”, – отметила директор регионального отделения ЮНИСЕФ Мария Каливис. Система социальной поддержки в России не ориентирована на семьи с детьми, говорится в докладе. Если в 1991 году на семейные и материнские пособия приходилось 77 процентов общего объёма выплачиваемых пособий, то в 2003?м их доля сократилась в два раза. А размер ежемесячного детского пособия равен 3,3 процента прожиточного минимума ребёнка.

Действующие социальные программы компенсируют дефицит дохода бедных семей лишь на 12,6 процента, отмечается в докладе. ЮНИСЕФ предлагает выход. Если минимальную зарплату увеличить до половины, а пособия на ребёнка – до четверти прожиточного минимума, бедность снизится на 4 процента, а доходы населения вырастут всего на 1,2 процента. Это не грозит инфляцией.

Исследование охватывает только детей, живущих в семьях, однако на улицах одной Москвы живет 150 тысяч бездомных детей. В интернатах при живых родителях растут миллион российских детей и полмиллиона сирот. Это тоже бедные дети. По данным Минздрава, каждый год 18 тысяч выпускников интерната должны получать жильё, но обязательство выполняют только два города – Москва и Петербург.

По сведениям Минздрава, с 1 января до 1 сентября количество детей уменьшилось с 30 до 29,2 миллиона: падает рождаемость» (http://www.izvestia.ru/russia/article3011693).

Соответственно в 2003 г. количество российских детей, усыновляемых иностранцами, превысило количество детей, усыновляемых гражданами России.

Кроме того:

«По данным исследования компании GALLUP International, 31 % россиян заявили, что в течение последних 12 месяцев сталкивались с проблемой голода. Для сравнения, этот показатель характерен для развивающихся стран в частности Африки (в Нигерии он составляет 56 %), однако ситуация неутешительна и в странах СНГ (Украина – 38 % голодавших) и даже в развитых странах (США – 18 %)» (http://www.kpe.ru/articles/1343/).

Конечно голод голоду – рознь, и голод в Судане или Эфиопии отличается и статистически и по тяжести наносимого людям недоеданием урона здоровью от голода в США или “Россионии”. Но реально положение России ещё хуже, поскольку в объёме розничной торговли продовольственными товарами доля импорта по разным публикациям составляет от 40 [66] до 60 процентов. Т.е. если импорт в силу каких-либо причин, например внешнеполитических, резко сокращается, то в стране неизбежен массовый голод. Однако сельское хозяйство в “Россионии” по-прежнему деградирует [67].

Конечно, обыватель – индивидуалист или семейственник - в России всего этого может не знать, и, следуя «протестантской» “этике” социалдарвинизма [68], может предпринимать усилия к тому, чтобы обеспечить изобилие, достойное коммунизма, в масштабах своего домашнего хозяйства. Однако вследствие того, что эпоха натурального хозяйства и единолично-ремесленного производства завершилась, преуспеть на этом пути может только ничтожное меньшинство общества, так или иначе перераспределяющее в своих интересах достояние, производимое коллективным трудом миллионов людей. И только это по сути паразитическое меньшинство может оценивать сложившийся в России после краха СССР буржуазный режим как наиболее предпочтительный для жизни «всякого человека, занимающего активную жизненную позицию,» при этом в лучших традициях идей либерализма, сетуя то на коррупцию, то на чиновничий и милицейский произвол.