Читаем без скачивания Таблетки от пуль (сборник) - Сергей Трищенко

— У Вето Гна чужого поймали, — сообщил сосед. Хоак Гвин вздрогнул:

— Копал?

— Нет, засыпал.

И обоих синхронно передёрнуло от той мысли, что существуют на свете сумасшедшие, которые не могут найти себе места, чтобы копать, а ходят неприкаянно по земле и засыпают чужие Ямы.

— А зачем, зачем он это делал? — переспросил Хоак Гвин, понимая, что вопрос останется без ответа.

Поап Таш пожал плечами.

— Вето Гна спрашивал его, но тот молчит. Даже когда его кусают. Странный он какой-то. Не наш: никто его никогда не видел.

— Да, такое мог сделать только чужой.

— Понятно было бы, если бы он стал копать, — продолжал Поап Таш.

— Понятно, — кивнул Хоак Гвин, — значит, у него нет своей Ямы.

— Но засыпать, — продолжал Поап Таш, — это совсем непонятно. Вето Гна уже поразил его, — сообщил он, чуть помедлив, — он лежит теперь у него на заднем дворе. Ты можешь посмотреть, если захочешь.

Хоак Гвин кивнул. Конечно, он обязательно сходит. Не сегодня, конечно, и не завтра — попозже. Но обязательно сходит. Чужой — это интересно.

— Это у Вето Гна второй такой? — спросил Хоак Гвин.

— Третий.

— Не везёт Вето Гна. Они заполонят ему весь задний двор. Что он будет делать?

— Построит новый. У него лучшая Яма.

Оба опять замолчали. Хоак Гвин вспомнил, как — в прошлом году, кажется? — или уже несколько лет прошло с тех пор? — утром сам обнаружил в своей Яме чужого. Но тот копал. И лопата у него была какая-то необычная — с почти прямой ручкой, очень твёрдой на ощупь. Но остальное было понятно — он копал, хотел сделать Яму своей. Но не успел. Хоак Гвин тогда тоже поразил его и оттащил на задний двор. Он так и стоит там с тех пор — холодный, высохший — наверное, уже пустой внутри. Но других больше не приходило.

— Почему они не могут копать свои Ямы! — вырвалось у него.

Поап Таш понял — у него тоже был подобный случай, и думали они об одном и том же. Может, не совсем одинаково, но схоже.

— Наверное, они просто не могут Начать. Не знают, где, и как, и что для этого нужно.

— А мы знаем? — вдруг спросил Хоак Гвин. Он даже сам испугался своего вопроса — так неожиданно тот вырвался.

Поап Таш пожал плечами:

— Должны знать. Всякий Начинающий Копать Яму должен знать, как это делается: где выбрать место, каким должно быть место, какую брать лопату, поливать землю в этом месте или нет, и что говорить при первых ударах лопаты.

— А давно что-то у нас никто не Начинал, — произнёс Хоак Гвин.

— Давно, — согласился Поап Таш, — я что-то не припомню.

— А как же Начинать?

— Да зачем тебе? У тебя ведь есть своя Яма.

— Ну а вдруг с ней что-то случится?

— Что? Что с ней может случиться, если ты будешь каждый день копать?

— Тоже верно, — согласился Хоак Гвин. — Но я всё равно беспокоюсь… Этот чужой, что хотел засыпать Яму Вето Гна…

— Да, он тоже выбил меня из колеи, — согласился Поап Таш.

— И я не могу вспомнить, как Начинать.

— А зачем? Ты ведь копаешь. Если что-то вдруг случится с твоей Ямой, ты вспомнишь, как Начинать.

— А если не вспомню? — продолжал настаивать Хоак Гвин. И вдруг замолк, похолодев. Если не вспомнит — ему придётся точно также пытаться залезть в чужую Яму и начать копать её. И его будут выгонять хозяева Ям, а потом кто-то обездвижит, поразив. И придётся стоять у кого-то на заднем дворе, сохнуть, пока не иссохнешь полностью. А потом…

Он вздрогнул. Что потом? Этого не знал никто, приходилось только догадываться. Но каждый догадывался, как мог.

В памяти была пустота. А ведь он много раз видел тех, что стояли на заднем дворе у многих. Куда они потом деваются? Хоак Гвин спросил.

— Не знаю, — отмахнулся Поап Таш. — Зачем тебе это надо? Что-то ты любопытный стал в последнее время, много вопросов задаёшь. Яма этого не любит.

Хоак Гвин испуганно покосился в сторону Ямы. Его Яма никогда и никак не реагировала на слова. Как ей может понравиться или не понравиться что-то? Не путает ли его Поап Таш?

— Я ничего не помню, — медленно произнёс он. — Ничего. Как я Начинал Копать Яму — а может, я не начинал её? Может, я захватил чью-то? Или моя мне досталась по наследству?

— Пойдем в деревню, — предложил Поап Таш. — Успокойся. Всё ведь хорошо: у тебя есть своя Яма, дом, жена, дети. Ты хорошо копаешь, каждый день, от рассвета до заката. Соседи на тебя не обижаются, Яма тобой довольна.

Он говорил что-то ещё, но Хоак Гвин уже не слышал. Он никак не мог понять: разве Яма живая? Ведь её копаешь в земле. Живое — это в чём течёт кровь… Оно дышит, двигается. А Яма…

Они шли к деревне. К ним по пути присоединялись остальные, и скоро колонна втянулась на улицу деревни и тут же рассосалась по своим домам.

В доме жена молча поставила перед ним на стол горшок с Едой. Хоак Гвин, хоть и был голоден, есть не начинал. Новая мысль обеспокоила его.

— Жена, — позвал он. Та молча подошла и встала у стола. — Где ты берёшь Еду?

Она испугалась:

— Ты никогда не спрашивал об этом…

— Скажи, — настаивал Хоак Гвин.

— В Яме…

Хоак Гвин повернулся и окаменело посмотрел на жену. Он знал, конечно, что каждую ночь она ходит за Едой, но что она ходит к Яме…

— Расскажи, — потребовал он.

— Я… иду ночью, — запинаясь, начала жена, — к Яме, опускаюсь в неё… или наклоняюсь… Там, на дне, лежит Еда. Я беру её и ухожу домой.

— А как ты находишь нашу Яму? — спросил Хоак Гвин.

— Какую нашу? — не поняла жена.

— Ну, так ведь там, на Поле, много Ям, — растолковывал Хоак Гвин.

— Не-ет, — растерянно протянула жена, — там только одна Яма… наша…

— Так ведь ночью же темно, ты можешь не увидеть чужих Ям… — продолжал объяснять Хоак Гвин и вдруг замолчал. Она бы упала в чужую Яму, если бы не видела их.

— Расскажи, как ты идёшь? — потребовал он.

— Выхожу из деревни и всё время иду прямо…

Прямо. Он вспомнил, по какому извилистому пути приходится ему добираться до своей Ямы, огибая чужие… А она идёт прямо. Она упала бы в чужую Яму, обязательно, если бы шла прямо.

Он принялся есть, покачивая головой. Еда была, как обычно, ни сладкой, ни горькой, ни кислой, ни пресной, ни острой, ни солёной. Вкусная, сытная, плотная, но легко проминающаяся под языком и зубами.

Поужинав, Хоак Гвин лёг спать. Жена, ещё немного повозившись, легла рядом, испуганно дрожа: её разволновали вопросы мужа. Чтобы успокоить жену, Хоак Гвин привлек её к себе и принялся нашёптывать что-то, бестолковое и незначимое. Скоро она уснула. А Хоак Гвин ещё лежал некоторое время с открытыми глазами и думал. Потом уснул и не слышал, как жена встала и вышла из дома, а потом вернулась, поставила новую Еду на стол, и опять легла.