Читаем без скачивания Хоупфул - Тарас Владимирович Шира
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тетя Таня считала этот дрессировочно-наказательный акт примитивным и грубым, а по отношению к Боре – так и подавно.
Разумеется, такой символизм с именами не мог остаться простым символизмом – вскоре тетя Таня начала замечать у кота повадки мужа.
В сущности, кот был самый обыкновенный. Серый и лоснящийся британец, из тех, кто постоянно дремлет с полузакрытыми глазами и не подумает подвинуться ради тебя на кровати. И как любой кот, он спал до обеда и шарахался ночью. Но тете Тане это было неважно. Потому что точно так же делал ее Боря. Даже когда Боря нынешний съедал полмиски корма (съесть всю миску ему мешали слегка преувеличенные тетей Таней представления о том, сколько ест среднестатистический самец кота массой 5 кг), тетя Таня видела сакральное совпадение и в этом. Она вспоминала, как ее покойный Боря за утренним чаем съедал только половину шоколадной конфеты. Остальную половину он заворачивал и оставлял на вечер.
После смерти человека все его привычки становятся трогательными, а недостатки идеализируются. С особой теплотой почему-то вспоминается не абстрактное «был добрый и отзывчивый», а постоянные опаздывания, привычка курить на кухне и хождение по дому в обуви, чтобы проверить краны или утюг.
ГЛАВА 7
doubt [daʊt] – сущ. сомнение, сомненье
migration [maɪgreɪʃn] – сущ. миграция, переселение
inequality [ɪni kwɔlɪtɪ] – сущ. неравенство, неравноправие
Таких пятиэтажек, наподобие той, где сейчас жил Женя, оставалось только две – с других сторон подступали одинаковые серые высотки. Они были от одного застройщика, который, по-видимому, ярким цветам предпочитал строгий урбанистический стиль. Правда, он перестарался, и панельные дома по цвету чуть ли не тон в тон совпадали с цветом асфальта – стоящие в ряд, они будто росли из него и были его продолжением. Казалось, после дождя они даже темнели одинаково. Вопреки ожиданиям и рекламе на баннерах, напоминали они почему-то не деловые апартаменты, а дома из фантастических фильмов про недалекое будущее, где все живут без чувств и эмоций.
На перекрестке пустовал закрытый магазин электронной техники, хотя на его стеклах еще оставались яркие баннеры со скидками на телевизоры или холодильники.
Магазины электроники переживали не лучшие времена – с появлением сайтов с китайским товаром народ убедился в том, о чем он уже давно догадывался: пластиковые чайники действительно могут стоить 150 рублей. Если главу «Алиэкспресса» найдут зверски убитым, первым делом надо проверить алиби владельцев «М. Видео» и «Эльдорадо».
Передвигаясь рваными траекториями и выбирая наиболее чистые места, чтобы не запачкать туфли, Женя вышел на проспект.
Свой город он любил, хотя, как и любой человек, живущий в России, иногда грезил о переезде.
Но грезил он не настолько, чтобы зайти в интернет, поискать программы Work and travel, пройтись по требуемым за рубежом вакансиям и сравнить стоимость проживания в заграничных хостелах и общежитиях. Хватало его максимум на то, чтобы за чашкой кофе посмотреть пару видеоблогов, где наши вчерашние соотечественники машут руками в камеру и с упоением рассказывают, как хорошо тут, в Мюнхене/Праге/Бостоне.
Редкие истории успеха о том, как какой-то предприниматель из Перми, устав протирать штаны в кожаном кресле под гул офисного кондиционера, бросил все к чертовой матери, прихватил с собой шлепки, плавки и билет в один конец, оставив соседям на неопределенно-пожизненное время ключ от квартиры для поливки двух кактусов, Женя никогда не дочитывал – он в них не верил, а возможно, ему не хотелось допускать, что все может быть вот так просто.
Глядя себе под ноги, Женя усмехнулся – в голову почему-то пришло сравнение вечно собирающегося за границу на ПМЖ россиянина с семилетним пацаном, отчитываемым за невинный проступок чрезмерно строгим отцом.
Это когда после отцовой оплеухи ты сидишь на полу, размазываешь слезы по лицу и, не поднимая на отца глаз, кричишь: «Мне тут плохо, я от вас с мамой к Диме жить сбегу! Он вообще только с бабушкой живет и говорит, что я могу хоть сколько у него жить». Вот только все знают, что ни к какому Диме ты не сбежишь. И не потому, что тебя этот самый Дима со своей бабушкой не ждут, а потому, что у самого кишка тонка. Ссыкотно, говоря по-русски.
Запомнившиеся слова учительницы начальной школы о том, что «вас там никто не ждет, и никому вы там не нужны», навсегда засели в тогда еще детской голове, не привыкшей к тому, что тебе, такому всему светлому и на пятерки учащемуся, где-то могут быть не рады.
Будучи ребенком, парировать сказанное и он не мог – спорить всерьез в этом возрасте еще никто не умел. Особенно с учителями. Редкие стычки с классной руководительницей проходили под восхищенно-гробовую тишину класса и заканчивались, как правило, просьбой достать дневник.
«Безобразное поведение», – каллиграфическим почерком «вторая мама» выводила приговор на полях Жениного дневника. Самый беспощадный и предвзятый судья с красным стержнем. Он же и прокурор в одном лице – про защиту подсудимого никто и слыхом не слыхивал.
Приговор вступал в силу через четыре часа, когда Женина мама возвращалась домой. Обжалованию, разумеется, не подлежал.
Зато сейчас он мог бы привести 100 аргументов в духе «Зато тут вы прям охренеть как нужны, в России. Как там, кстати, министерство образования? Балует вас?».
Вот только спорить-то было уже не с кем. Да и незачем.
Женя любил Америку. Идеализированной любовью человека, который там никогда не был. Вот там, считал он, все предельно ясно – если ты не родился в гетто и черным, то полпути к успеху ты уже прошел. Оставшуюся половину ты проходишь, когда получаешь высшее образование: эти ребята с квадратными цилиндрами на голове и в синих мантиях в пол не зря так широко улыбаются на выпускных фотографиях – они знают, что впереди их ждет светлое будущее. И придет оно к ним быстрее, чем подброшенные ради красивого кадра головные котелки с кисточками вернутся обратно к ним в руки.
В России не важно, где ты родился. Важно – у кого.
Блат и ушлость – две черепахи, на которых стоит Россия. Первая черепаха – самая старая, и не поворачивается язык сказать «мудрая». Ее панцирь – надежный и многослойный, а передвигается она неторопливо, отмеряя каждый свой шаг с какой-то успокаивающей покровительственностью. Вторая – более проворная и вороватая, с бегающими глазками и загнутым сильнее обычного клювом. Но на своих четырех она тоже стоит вполне уверенно. С ней трутся те, кто не боится флиртовать с Уголовным кодексом Российской Федерации. Но опять же не боятся как раз те, кто в ладах с первой черепахой. Круг замкнулся. «Остапобендеровщина» без поддержки сильных мира сего зачастую плохо заканчивается.
Блат нужен всегда и везде – начиная от выбора родильного отделения с большим телевизором и жалюзи и заканчивая хорошим местом на кладбище.
Блат – еще и самое лучшее подспорье для молодого юноши или девушки, начинающих познавать мир. Доверительно взяв за руку, он заботливо проведет тебя мимо тут и там расставленных грабель, на которые упорно наступают все твои ровесники. А если на них все-таки наступишь и ты, то он обязательно позаботится о том, чтобы на тебе не осталось синяков и ушибов. А злополучные грабли спишут и утилизируют.
Блат – это все равно что после слов «на старт – внимание – марш» начать километровый забег на своих двоих под руководством опытного тренера, в то время как твои соперники скачут за тобой в мешках под подбадривания детского аниматора.
Снующий народ торопливо набирал шаг, чтобы не попасть под усиливающийся дождь. Небо стало пепельно-серым.
Правда, пока существуют утренние новости, симпатичная (но не слишком смазливая – иначе половина мужиков уедет на работу с чувством сексуальной нереализованности, а их жены – с комплексом неполноценности) ведущая расскажет, что все не так уж и плохо. Наверное, у федеральных каналов есть целый штат сотрудников, ответственных за превращение обсценной лексики в ободряющие эвфемизмы и эпитеты. Выражение «жопа с работой» становится «неоднозначной ситуацией на рынке труда», а «катится в ебеня» их стараниями превращается в «идет своим самобытным путем».
Несмотря на то что на часах 6:15 утра, за все 40 минут эфира ведущая так и не зевнула или хотя бы не поборолась с зевотой, имелись веские сомнения относительно вопроса, человек ли она.
По всей видимости, размеры Солнца сильно преувеличены. Если бы оно действительно было таким большим, то найти под ним свое место было бы гораздо проще.
ГЛАВА 8
indifference [ɪndɪfrəns] – сущ. безразличие равнодушие
arrogance [ærəgəns] – cущ. высокомерие, надменность
desire [dɪzaɪə] – cущ. влечение, желание
Пнув лежащий на обочине дороги камень, Женя поравнялся с магазином.
Зайдя внутрь, первым делом он двинулся к ряду с кофе – его
