Читаем без скачивания Питер, Поль и я - Даниэла Стил

Мы выпили вина, и мне каким-то образом посчастливилось не пролить его на своего собеседника или на себя. Он сказал, что ему нравится мое платье и он всегда обожал бирюзу, которая особенно идет загорелым женщинам. Мы поговорили о его работе, о Нью-Йорке, об общих знакомых в Хэмптоне. Все шло как по маслу, и к тому моменту, когда он повез меня в ресторан, я чувствовала себя значительно лучше. Прогресс был налицо.

В ресторане он заказал мартини, и я обреченно ждала, когда он наклюкается, но он почему-то никак не хотел пьянеть. Должно быть, просто забыл об этом за беседой. Он рассказывал, как в детстве проводил лето в штате Мэн, а я пустилась в воспоминания о поездке в Италию в подростковом возрасте и о своей первой любви. Он говорил о своей экс-супруге и сыне, а я с трудом удержалась, чтобы не пожаловаться ему, каким негодяем оказался Роджер. Мне не хотелось, чтобы у него создалось впечатление, будто я ненавижу всех мужчин. Это не так. Я ненавижу только Роджера. И то потому, что рана еще свежа.

Мы говорили обо всем на свете и то и дело смеялись. И я не переставала удивляться, как все-таки он не похож на тех мужчин, с которыми мне приходилось встречаться. Он чувствительный, добрый, открытый человек с прекрасным чувством юмора. Питер признался, что обожает детей, и я готова была ему поверить. Он рассказал, что в Сан-Франциско у него есть парусная шлюпка, что ему нравится парусный спорт и он собирается купить еще одну яхту. А также сознался, что не равнодушен к легковым автомобилям и медлительным женщинам, и мы вволю посмеялись над нашими рандеву. Оказалось, что между моими кавалерами и его знакомыми дамами очень много общего. Я даже поведала ему о той неприязни, которую питаю к Хелене: когда вижу ее, то испытываю уколы ревности и оскорбленного самолюбия.

— Но почему? — спросил он. — Из ваших рассказов я понял, что Хелена совершенная идиотка, как, впрочем, и ваш муж, который оставил вас ради такой женщины, как она.

Я попыталась объяснить ему, что сама виновата в его уходе, что моя жизнь ограничивалась походами к дантисту и сидением в скверике перед детской площадкой. Однако я умолчала о том, что теперь вся моя деятельность сводится к визитам в маникюрный салон, обедами с детьми в «Макдоналдсе» и домашнему просмотру сериала «Я люблю Люси». Полагаю, он ожидал гораздо большего. К примеру, что я окажусь хирургом-кардиологом или физиком-ядерщиком — словом, чем-то волнующим и сексуальным. Однако его, похоже, вполне устраивали мое белое платье и бирюзовые бусы. Когда он подвез меня домой из ресторана, была уже полночь. Но войдя в дом, я, к своему крайнему неудовольствию, обнаружила, что дети смотрят телевизор в гостиной, дог спит на диване рядом с Сэмом, а няня спит в моей спальне.

— Привет. — Шарлотта окинула Питера изучающим взглядом, а я представила им своего спутника.

Сэм вытаращился на него как на чудо. По-видимому, он никак не мог поверить, что Питер стоит рядом со мной в нашей гостиной. Если честно, то мне тоже в это верилось с трудом. Что здесь делает этот человек, непринужденно болтающий с моими детьми о телешоу, которое они смотрят? Его ничуть не смущают и ни капельки не пугают мрачные взгляды, которые поочередно бросает на нас обоих Шарлотта. И тут Сэм посмотрел на пол и заметно оживился.

— Опять ты вляпалась, мама! — воскликнул он, а я поспешно оглянулась, заметила за собой маленькие липкие следы и улыбнулась Питеру.

— Это соседский пес, — пояснила я. — Он арендовал дом вместе с нами и спит с Сэмом.

С этими словами я отправилась в холл, чтобы снять босоножки и подтереть пол. У меня руки чесались прикончить пса, но мне не хотелось, чтобы Питер решил, будто я ненавижу собак. А вдруг он заядлый собаковод? Мне хотелось, чтобы ему нравилось во мне абсолютно все. А почему, собственно? Какая разница, ненавидит он меня или обожает? Увижу ли я его еще? Вполне возможно, что никогда. Если Шарлотта и Сэм будут продолжать в том же духе, нашим встречам придется положить конец. Сегодня Шарлотта смотрела на него с ледяным презрением, которое могло бы посоперничать с температурой в починенном утром холодильнике.

Я предложила Питеру вина, но он выпил пакетик «Доктора Пеппера», и мы поговорили на кухне, пока дети досматривали свое шоу в гостиной. В конце концов я поднялась к себе в спальню, разбудила няню и заплатила ей за визит. Питер предложил подвезти ее до дома, но она сказала, что приехала на своей машине. После того как она укатила, мы немного постояли на крыльце, и Питер пригласил меня поиграть с ним в теннис на следующее утро. Я честно призналась, что теннисистка я довольно посредственная, если не сказать хуже. В ответ Питер заявил, что он тоже не Джимми Коннорс. В нем поразительным образом сочетались скромность и уверенность в себе. Похоже, он в полном ладу с самим собой. Что ж, у него имеются для этого все основания. Он хорош собой, умен и приятен в общении. И у него есть работа, что тоже немаловажно. Он сказал, что заедет за мной в пол-одиннадцатого.

— Если хотите, можем взять с собой детей. Они поиграют на другом корте, или сыграем парами.

— Да, это было бы чудесно, — с сомнением произнесла я.

Но выхода не было. Мне просто некуда их деть. Няня завтра работает весь день. Придется взять их с собой.

Он уехал в своем серебристом «ягуаре», а я вернулась в дом, выключила телевизор и напомнила детям, что пора укладываться спать. После этого дог послушно потрусил в комнату Сэма, гораздо быстрее ее хозяина. А Шарлотта упорно продолжала торчать в комнате — ей не терпелось высказать свое мнение о Питере. Можно себе представить, как я желала его услышать.

— Какой он старомодный, — заявила она с нескрываемым презрением, в то время как я разрывалась между желанием броситься на его защиту и сделать вид, что мне безразличны ее слова.

Нет, мне так и так не выпутаться. Если я стану защищать Питера, это лишь распалит ее любопытство и она накинется на него с удвоенным пылом.

— Почему? — небрежно спросила я, снимая бирюзовые бусы. Мне он вовсе не казался старомодным. Совсем наоборот.

— Но он же носит «Гуччи»!

А что он должен носить? Армейские ботинки или кроссовки «Найк»? Я ничего не имела против туфель «Гуччи», а также голубой рубашки и белых джинсов. На мой взгляд, он выглядел просто классно: аккуратно и мужественно. Словом, меня вполне устраивал его наряд.

— Он к тебе подлизывается, мама. Он хочет тебя использовать.

Интересное наблюдение. Но ведь Питер оплатил все счета — не похоже, чтобы он хотел «использовать» меня. А если у него есть и другие планы относительно меня, то я не против.

— Он всего лишь пригласил меня пообедать, Шэр. Ему не нужна справка о моих доходах. И как можно быть такой циничной в твоем возрасте?