Читаем без скачивания Она (Новая японская проза) - Каору Такамура

Из-за того, что на оставленные преступниками улики обратил внимание только Сёдзо, они и смогли выстрелить. Но если они действительно замышляли убийство, то тогда вряд ли уместен такой шантаж населения с целью убедить его в своем существовании, рискуя привлечь внимание полиции. При сопоставлении всех этих противоречий получается, что преступники никого и не собирались убивать, но им пришлось стрелять, поскольку их угрозы не достигли желаемой цели. Такие мысли пронеслись в голове Сёдзо.

Однако если им просто надо было выстрелить, то ведь от окна пустого дома до окна Накамуры не более двадцати метров, достаточно было бы выстрелить из пистолета. Тогда почему преступники взяли громоздкий дробовик? Чтобы подчеркнуть, что они действительно собирались убить?

Сёдзо, ни на йоту не продвинувшийся вперед в разрешении двух загадок — что значили слова «еще одна минута» и почему было открыто окно сразу после выстрела — пришел к ужасному выводу, что, возможно, преступники провели его, единственного, кто обратил внимание на открытые окна. Ведь возможен и такой вариант: цель преступников заключалась не в том, чтобы убить, а в том, чтобы убедить всех, что пострадавшего хотят убить.

Сёдзо сделал этот вывод, когда с фонариком в руке обходил фабрику. Быстро достав блокнот, он сделал новую запись: «Возможно, разыграна пьеса собственного сочинения».

Начиная со следующего утра Сёдзо повел себя загадочно, стараясь при этом не потерять оба места работы, которые давали ему средства к существованию. На предыдущей неделе он позвонил домой и сказал, что придет в воскресенье. Но когда оно наступило, он опять не выполнил своего обещания. И вот в среду, когда в супермаркете, где работает Каёко, выходной, она с таким видом, словно не ждет уже ничего, пришла, как обычно, на фармацевтическую фирму, принеся в сумке еду. Сёдзо наврал ей, что на складе дела идут так хорошо, что приходится работать и по воскресеньям, и, показав на перевязанную голову, сказал, что поранился из-за спешки на работе. Каёко промолчала.

Дорога с фирмы на склад, если идти по прямой, занимала не более трех минут, и теперь Сёдзо перестал утром и вечером ходить кружным путем, а сэкономленное время использовал для того, чтобы каждый день заглядывать в полицейский участок. Вызвав дежурного по уголовному отделу, он каждый раз говорил одно и то же:

— Надо еще раз провести следствие. Вполне возможно, что «мишень» и «преступники» действуют заодно. Допросите женщину из двенадцатого дома.

Через две недели после происшествия в журналах появились статьи, в мелких подробностях живописующие, как некий провинциальный банк выдавал незаконные кредиты на очень крупные суммы. Список тех, кто получил необеспеченные кредиты, возглавляла та самая компания по недвижимости. И уже на следующий день с калитки дома номер двенадцать исчезла табличка «Накамура», а вместо нее появилась наклеенная бумажка, сообщавшая, что дом выставлен на аукцион. Через несколько дней Сёдзо узнал, что компания Накамуры обанкротилась.

Сёдзо совершенно не интересовала экономика, но он нервничал, видя, как с каждым часом меняются обстоятельства, связанные с теми, кто мог оказаться причастным к этому делу, и не переставал каждый день, утром и вечером, наведываться в полицию.

И вот однажды, когда Сёдзо, как всегда, решительной походкой и слегка ссутулившись, направлялся со склада на фармацевтическую фирму, он вдруг заметил у полицейского участка Каёко. С неизменной сумкой в руках, одна на темной дороге, она топталась на месте с совершенно беззащитным и ничего не понимающим видом. Увидев ее, Сёдзо почувствовал, как из его напрягшегося тела внезапно ушли все силы и ноги как будто стали ватными.

— Что с тобой? — спросила Каёко.

— А с тобой? — спросил в ответ Сёдзо, — Что с работой?

— Я ушла пораньше. Сегодня утром к нам домой заходил господин Куроива из полицейского управления. Просил передать вот это…

Сёдзо буквально вырвал из рук Каёко белый конверт, на котором было написано: «Господину Сёдзо Савада», а на обороте — «Юкио Куроива». Куроива был начальником криминального отдела полиции, где раньше работал Сёдзо. Когда Сёдзо подал заявление об уходе по собственному желанию, он, беспокоясь о том, как его собрат будет жить, дал ему рекомендацию для работы на транспортном складе. Сёдзо хотел вскрыть конверт тотчас, но Каёко удержала его:

— Не надо в таком месте… Тебе ведь еще рано на фирму? Давай зайдем в кафе.

Она была права. Сёдзо решил не ходить в участок, а вместе с Каёко зашел в маленькое кафе, где обычно убивали время продавцы из соседних магазинов да старики. Сёдзо не терпелось поскорей прочитать письмо, поэтому, как только они сели за столик, он тут же открыл конверт, поручив жене сделать заказ.

Письмо было коротким. «Надеюсь, что у Вас все в порядке. Краем уха кое-что о Вас слышал. Я высоко ценю Ваши усилия по расследованию дела о квартирных кражах и обстрелу дома. В связи с этим…». Далее бывший начальник кратко изложил результаты расследования. Оказывается, раздававший незаконные кредиты районный банк, президент компании по недвижимости и преступная группировка брокеров действовали в сговоре. Когда дошло до переброски долгов компании по недвижимости подставной фирме, было инсценировано покушение гангстеров на жизнь президента компании якобы с целью принудить банк ускорить «переброску».

«Я получил информацию, что в связи с данным делом в середине этого месяца Токийская районная прокуратура приступит к расследованию ситуации в банке, и мне бы хотелось, чтобы Вы спокойно наблюдали за ходом следствия». Такими словами закончил письмо его бывший шеф. Получается, что ему советуют не совать нос в эту кашу. Однако уже то, что ему. простому обывателю, следственные органы приоткрывают свои карты, можно рассматривать как выражение благодарности.

Сёдзо прекрасно сознавал, что поводом для написания письма послужило лишь то, что он начал мешать следствию, Если бы даже он не принимал во всем этом никакого участия, в результате скандала с банком все равно, рано или поздно, это дело всплыло бы. И надо честно признать, что Сёдзо не сделал абсолютно ничего для его раскрытия. Сёдзо понимал, что его бывший начальник, с одной стороны, чтобы положить конец его непрошенному вмешательству, а с другой — сочувствуя ему, пытается выручить его из нелепой ситуации, в которую он, действуя в одиночку, попал, стараясь хоть немного самоутвердиться.

Самому же Сёдзо было достаточно того, что полиция признала, что покушение — лишь инсценировка. Ему не надо, чтобы признавали его заслуги, достаточно, что восторжествовала истина. Такой уж он был, этот Сёдзо.