Читаем без скачивания Всадники равнин - Макс Брэнд

Глава 9. ДЫМ ВОСПОМИНАНИЙ

— Так ты что, и топором можешь махать? — спросил Росс Хейл.

— Еще как! Гляди!

Было очень странно видеть, как Питер встал, расставив ноги, и для большей устойчивости вогнав в землю концы железных скоб, а затем обеими руками взялся за топор. Бревно было очень твердым, и до этого топор в руках Росса Хейла лишь беспомощно отскакивал от древесины. Теперь же, когда за дело взялся Питер, все изменилось. Самым же первым ударом он вогнал топор в дерево до половины лезвия; второй удар отколол полено толщиной в две человеческий руки. И с каждым новым ударом звон топора разносился по округе звонким эхом, похожим на ритмичные выстрелы из длинноствольной винтовки.

Росс Хейл изумленно наблюдал за каждым движением, глядя на то, как взлетает вверх и стремительно обрушивается вниз лезвие топора и думая… эх, а что бы было, не стань этот великан калекой…

— Этого хватит?

Большая дубовая колода была наколота на поленья среднего размера, вполне годившиеся для растопки плиты, и Питер стоял рядом, небрежно облокотившись на рукоятку топора и улыбаясь. Он взглянул на отца, но гордость на лице Росса Хейла соседствовала с выражением невыразимой словами тоски, и Питер поспешил отвести глаза.

Над землей начали сгущаться ранние сумерки, и по дороге в лучах догоравшего заката со скрипом и грохотом катилась тяжелая повозка, запряженная дюжиной ритмично покачивающих головами мулов.

— Повозка из каменоломни! — воскликнул Питер. И вдруг залился радостным смехом. — Неужели она, пап?

— Ну да, — подтвердил Росс Хейл. — А что в ней такого?

— Последний раз я видел нечто подобное одиннадцать лет назад. Уже почти и забыл, что на свете есть такие места, как каменоломни!

— Теперь не забудешь! — заверил его отец. — У них работа кипит вовсю, и дела идут хорошо, как никогда. С той только разницей, что возят оттуда уже отнюдь не камни! А кое-что поценнее. В той стороне нашли серебро. Так что теперь денежки льются рекой!

— Серебро! — воскликнул Питер. — В старых каменоломнях?

— Ага, серебро. И этот негодяй Джарвин…

— Старый Майк Джарвин?

— Да.

— А разве Майк со своей любимой бутылкой виски…

— А ты сам послушай! — перебил сына Росс Хейл.

В тишине вечера, над грохотом тяжелых колес и скрипом осей, плыл хриплый голос неведомого певца, возвещавшего своей песней, что якобы в Майо ждет его голубоглазая девица, к которой он обязательно вернется, преодолев на пути все океаны и горы.

— Это же Джарвин! — пробормотал Питер, все ещё улыбаясь и задумчиво качая головой. — А я-то думал, что старый прощелыга давным-давно спился. Так нет, поди ж ты, жив курилка, и орет так же громко, как всегда!

— Даже громче, потому что свои денежки он в прямом смысле копает из земли! К тому же теперь и каменоломни, и рудник находятся в его единоличном распоряжении.

— Все-все теперь его?

— Абсолютно.

— А что же случилось со старым Сэмом Дебни?

— В этом-то все и дело. Здесь многие задаются этим же вопросом. Но все, что осталось от Дебни — это его труп на камнях у подножия скалы. И удобное местечко на склоне, откуда он свалился — или же его столкнули!

— Убийство! — угрюмо заключил Питер Хейл. — Точно, это убийство!

— Люди говорят то же самое, но доказательств ни у кого нет. Все мы знаем, что старого Дебни убил Майк Джарвин. Но какой от этого прок, если мы не можем ничего доказать? Джарвин прибрал к рукам рудник. С каждым месяцем богатеет все больше и больше. В банке, небось, его деньги скоро некуда будет складывать. И работают на него человек сорок рабочих — не меньше.

— Сорок!

— Да, сэр, вы не ослышались. Он расплачивается с ними раз в месяц. Как раз сейчас везет денежки, чтобы выдать жалованье.

— Странно, что его до сих пор никто не ограбил.

— А кто станет связываться?

— А как же братья Баттрик или ещё кто-нибудь из местного ворья? Уж чего-чего, а жулья здесь всегда полно водилось!

— Точно, — согласно кивнул отец, — и, заметь, все они друг друга стоили. И братья Баттрик, надо сказать, ещё те проходимцы, а старого Майка Джарвина до сих ещё не ограбили — и никогда не ограбят впредь — хотя бы только потому, что с одной стороны его охраняет «Кольт» «Левши» Баттрика и винтовка Дэна Баттрика — с другой. А он платит им так щедро, что для них перерезать ему горло было бы непозволительной роскошью. Он ненавидит их за то, что они тянут с него денежки; а они, со своей стороны, презирают его за то, что он не платит им больше. Но отделаться от них он не может; боится. А они не станут убивать курицу, несущую золотые яйца. Теперь понимаешь?

— Веселенькая история! — сказал Питер Хейл.

— А то! Раз в месяц мы слушаем вопли этой свиньи, которая ползет в своем тарантасе по дороге и везет четыре или пять тысяч долларов золотом под надежной охраной Баттриков, сдувающих пылинки с этого борова, чтобы с ним, не дай Бог, чего не случилось.

Питер смотрел вслед удалявшейся повозке — маленький фонарь, раскачивавшийся позади, уже исчез из виду, хотя отдававшийся эхом грохот колес был все ещё отчетливо слышен. Затем он собрал наколотые дрова и проворно направился к ступенькам двери, ведущей в кухню. Отец не уставал поражаться ловкости сына. Он хорошо понимал, что после того ужасного несчастного случая, в результате которого Питер стал инвалидом, ему пришлось серьезно потрудиться над тем, чтобы побороть недуг, прибегая к помощи единственных доступных ему средств, а именно: незаурядной смекалки и огромной физической силы, сохранившейся в верхней части тела. Хорошая спортивная форма способствовала тренировкам, а гибкий и проницательный ум позволял со всей серьезностью подходить к проблемам и подсказывал возможные пути их разрешения. Теперь он с неподражаемой ловкостью взошел по ступенькам лестницы, ведущей к двери в кухню, неся при этом такую огромную охапку дров, какую сам он, Росс Хейл, пожалуй, никогда и с места-то не сдвинул бы.

Питер вошел в темный дом и стоя у плиты — словно колосс на глиняных ногах! — занялся приготовлением ужина, в то время, как его отец отсиживался по углам, пытаясь поддерживать веселенькую беседу, на собственном опыте убедившись в том, что, как уже давным-давно доказано людьми просвещенными, даже для того, чтобы правдиво солгать, без соответствующего таланта не обойтись.

На ум Россу Хейлу пришла ещё одна догадка, и чем дольше он наблюдал за сыном, тем больше убеждался в том, что Питер отлично понимал, каким унижением и разочарованием обернулось его возвращение домой, но все-таки он ничем не выдал своих чувств и не поддался им. Он сохранял спокойствие, держался с достоинством — и даже пробовал шутить!