Читаем без скачивания Воспаление колец - Евгений Шепельский

Подозревая, что это всего лишь ловкий маневр со стороны денщика, Фордо продолжал удерживать его за подтяжки. Конечно, ему не слишком-то хотелось удерживать крестьянского отпрыска за грязные подтяжки, но сегодня он чувствовал себя как-то не так.

– Помогите! – вдруг донеслось из-за двери, и ледяной ветер швырнул в лица хрюкков колючую пыль. Они замерли, скованные необъяснимым мистическим ужасом.

Свэм очухался первым – минут через пять.

– А... сегодня припекает! – просипел он, ослабляя ворот рубахи.

– Да... – согласился Фордо, постукивая зубами. – Жарковато...

– Так почему бы нам не искупаться? – закричали они в унисон и бросились бежать, обгоняя собственное эхо.

– Я думаю, Берикексов ждать не будем? – крикнул Свэм на бегу.

– Нет, – без раздумий откликнулся Фордо. – Эти красавцы помешались на шоппинге с тех пор, как начали печатать фальшивые деньги. Спорим, они не выйдут из этой лавки до вечера?

– Или вообще не выйдут! – добавил Свэм без особой печали.

– СТОЙТЕ, ПАРШИВЫЕ ПОЖИРАТЕЛИ ТВОРОГА! – вдруг грянуло им в спины.

– Ой! – сказал Свэм, и повалился на землю, решив, что призраки пришли по его душу.

Фордо имел более крепкие нервы: он продолжал бежать, мысленно сочувствуя Свэму. Однако его нога подвернулась, и он распластался в пыли, уверенный, что пришел его смертный час.

– Фордо! Фордо! – вдруг услыхал он странно знакомый голос. Чьи-то пальцы коснулись его плеча, потормошили, а когда он не двинулся, быстро шмыгнули в карман, нащупали кошелек и потянули наружу.

Оковы страха немедленно лопнули, Фордо вскочил: перед ним с растерянной улыбкой стоял Опупин.

– Живой, – с кислой миной констатировал Фордо.

– Живой, – кивнул Опупин, протягивая кошелек.

Тут подошел Марси, и все трое пинками растолкали Свэма. Тот резво вскочил и начал бодро всем улыбаться, но глаза его еще долго оставались выпученными, красными и неподвижными.

– Нас нагло обманули! – заявил Опупин, когда неунывающая четверка вновь зашагала по тропе. – Там не было сувениров, а только патлатый старикашка в рваной простыне.

– Явно из дурки сбежал! – сплюнул Марси.

– Ага! Или просто старый гомик – у него и серьги в ушах были. Я, говорит, страшное удохлие! Сейчас, говорит, вы у меня запоете! В моей пещере, говорит, давно капремонта не было. Вот, говорит, вам по ведру извести, начинайте белить стены. А сачков и лодырей, говорит, я буду истреблять на месте.

– ...Ага! И протягивает нам два ведра!

– Но мы не испугались, нет! – Опупин пригладил волосы, стоящие дыбом.

– Конечно, нет! – подтвердил Марси, пытаясь унять дрожь в руках. – Че мы, удохлий раньше не видели, что ли?

– ...И когда удохлие протянуло нам ведра, я схватил камень и ка-ак... – Опупин замялся. – Ну, я дал ему разок по черепу... В общем, я его убил...

– Глянь, что мы нашли в пещере! – Марси выволок из рюкзака толстый, переплетенный в кожу с золотым тиснением книжный том. – И у моего брата такой же!

Фордо скосил глаза на название.

– «Тьма колец, или Пляски на костях ВК. Сочинение Кольки Пергидрольки», – прочел он и тупо уставился на изображение наглого когтистого пальца, усаженного тяжелыми золотыми перстнями. – «Новая супер-пупер трилогия о Средиземье! Толкиен отдыхает!» – От книги пованивало гнильцой.

– Смотри, сколько листочков! – Марси пролистнул книгу. – На год хватит зад подтирать! Можно еще для разведения костра!..

– Или человека убить! – вмешался Опупин. – Она ж тяжелая!

Со стороны «Лавки древностей» внезапно донесся истошный вопль: «Помогите! В психушке для писателей кровавое убийство! Милиция! Милиция!..»

– Гм, – сказал Свэм.

Раздалась трель милицейского свистка, крики: «Во! Натоптали! Это хрюккские следы!»

– Ого! – побледнел Опупин.

– Вот что, – быстро нашелся Фордо. – Завтрак у нас был, а перед обедом неплохо бы размяться! Давайте пробежимся километров двадцать пять!

– Сверкая пятками! – добавил Марси.

И они побежали, ух, как они побежали!

Минут через десять Фордо, наконец, понял, почему он чувствует себя как-то не так.

Побывав в туалете Намудила перед дорогой, он заправил рубашку прямо в трусы.

ПРИМЕЧАНИЕ*. Ну да, это был эротический сон!

ГЛАВА 4

ОТДЫХ В ЗАХОЛУСТЕ

Хрюкки пришли в Захолуст под вечер. Этот вшивый городок был последним населенным пунктом на пути в Раздеванделл, и здесь они надеялись хорошенько отдохнуть перед дальней дорогой.

Несмотря на скромные размеры, Захолуст мог обеспечить уличной грязью Нью-Йорк, Мадрид и Токио. Многообразие его обитателей поражало: в городке водились люди, гномы, эльфы, хрюкки, паны ведьмаки, башибузуки, кобольды и пылесосы. Все они плохо ладили между собой, поэтому убийства на расовой почве были в Захолусте обычным явлением.

Все местные хрюкки были бомжами и ночевали где придется – то в помойном ведре местной таверны, то в сточной канаве, то в пересохшем колодце. Промышляли они воровством.

Люди в Захолусте были как на подбор – добрые, благородные и честные. На хлеб они зарабатывали продажей кастетов и дубинок в подворотнях.

Местные эльфы, называвшие себя Оседлыми Независимыми Эльфами Западных Земель, зарабатывали на жизнь попрошайничеством. За кружку пива они могли нарубить дров, а за тарелку борща выстирать бельишко. В осенние грустные дни, снедаемые тоской по Морю, они вешались в темных углах, чем доводили горожан до нервного потрясения.

Гномы же были обыкновенные – такие же пьяницы и тунеядцы, как и по всему Хреноземью. Гномий профсоюз «Звонкий молоточек» узурпировал для своих членов рабочие места грузчиков, сапожников и собирателей коровьих лепешек. Благодаря невероятной тупости и маленькому росту, гномы постоянно служили объектами насмешек, и страшно обижались, когда их обзывали Самоходными Прыщами.

О кобольдах, пылесосах и прочих нацменьшинствах я не скажу ни слова. Нет, все-таки скажу! Кобольды были неграми, а пылесосы напоминали кит... кита... Ну, короче, тех ребят, которые шьют хреновые кроссовки и готовятся захватить весь мир.

Да, о приезжих... Иногда в город наведывались мрачные витязи-самураи. Лица у них были обветренные, а мечи – огромные. В зависимости от настроения, они называли себя то Следопытами, то Людоедами, а то и вовсе – Людопытами. Выпив лишнего, они заводили старую песню о том, что защищают Пофигшир и Захолуст с юга от многочисленных злобных врагов, и что их предки – особы королевской крови. На самом же деле они промышляли грабежом вдоль Южного Тракта, а предками их были уголовники, бежавшие из тюрьмы строгого режима. После ухода Людопытов в Захолусте долго наблюдался недостаток пива, женщин и туалетной бумаги, а в очередь к стоматологу выстраивались почти все местные жители.

Вышагивая по главной улице Захолуста, хрюкки вовсю крутили головами.

– А ничего город, – заметил наконец Свэм.

– Ты заметил? – удивился Фордо.

– А что мне по-вашему делать, удивляться?1 – Свэм ухмыльнулся и церемонно раскланялся с сексапильной хрюкканкой, которая помахала ему рукой.

Мимо, толкнув Опупина, прошествовал пан ведьмак, молодой, но уже седой мужчина с суровым лицом, закутанный в угольно-черный плащ. На глазах у хрюкков он, прихрамывая, зашел в неприметное здание, украшенное вывеской «Протезы для героев».

Солнце закатывало свой глаз; небо над головой окрасилось тем густым, насыщенным цветом спелой сливы, который образуется под глазом через три часа после удара, но никак не раньше. Повеяло вечерней прохладой, в сумерках расквакались лягушки.

– Слыхал я, тут родственники мои живут, – задумчиво изрек Свэм. – Только фамилия у них другая... То ли Пучеглазы, то ли Подрыльники. Точно не помню, но определенно на «п». Пуда... Нет... Пида... Пидэ... Около того. Их и выгнали из Пофигшира за это самое «пидэ»; ну, вы поняли, о чем я...

Путники устало брели в густеющих сумерках. Они искали рекомендованную Гнусдальфом харчевню «Гоп ишак». Маг бывал в ней не единожды (а единожды ему там чуть не выбили глаз), и особо хвалил крепкое пиво под названием «Ёрш», рецепт которого знал только владелец харчевни. («Кто он? Да обыкновенный му... му... В общем, нет у него морального стержня!» – так охарактеризовал его Гнусдальф.) Кстати говоря, чародей обещал Фордо, что оставит в «Ишаке» подробные инструкции, как с наименьшими трудностями добраться до Раздеванделла.

В одном из переулков, куда так опрометчиво забрели хрюкки, под плакатом с лаконичной надписью «ТУТ ГРАБЯТ!» топталась зловещая тень, издающая мерзкое сопение и иные, присущие нехорошим личностям звуки.

– Не нравится мне здесь! – быстро оценил ситуацию Опупин.