Читаем без скачивания Миссия выполнима - Андрей Ильин

— Спокойно, спокойно, не глупи, — тихо сказали они. — Мы не будем стрелять. И ты не стреляй. Это Президент, Президент твоей страны, его смерть тебе не простят…

— Пусть все выйдут, — приказал Посредник. — Или я выстрелю.

Все увидели, как напрягся, как задрожал на спусковом крючке его указательный палец.

— Уйдите все! — приказал пришедший в себя Президент. — Все!

Охрана не решалась уходить. И тогда Посредник выстрелил.

Из дула полыхнуло пламенем, и пуля, пройдя в нескольких миллиметрах от виска Президента, ударила в стену.

— Следующий выстрел в лоб! Охрана дрогнула, отступила к двери.

— Все, мужик, не глупи, мы уходим, гляди — уходим. Но все же совсем не ушли, задержались, остановились в проеме двери.

Посредник повернулся к Президенту.

— Будешь стрелять? — пытаясь оставаться спокойным, спросил тот. Но голос его чуть дрогнул.

— Это вы приказали использовать наркотики?

— Я лишь отдал приказ заставить тебя заговорить.

Значит, он!

Посреднику захотелось нажать на спусковой крючок, чтобы отомстить за боль и унижение последних дней. Как хотелось бы отомстить любому. Потому что его убивали, и, значит, он имеет полное право ответить тем же. И это будет справедливо. Просто нажать на спусковой крючок, и все… Тем более что теперь уже все равно. Ему все равно…

Но он не нажал на спусковой крючок.

Потому что тот человек, которого он хотел убить, был его командиром. И лишь потом Президентом.

Он не мог его убить, потому что ему служил.

— Запомните цифры — четыреста шесть — восемнадцать — двадцать один… Только звоните со своего телефона… — быстро сказал он. — И пожалуйста, в следующий раз не делайте глупостей. Не отталкивайте от себя людей, которые преданы вам…

Президент хотел что-то ответить, но он резко развернул пистолет на себя, сунул дуло в рот, сжав его зубами, и выстрелил. Но даже теперь выстрелил расчетливо, снизу — вверх, очередью, чтобы разорвать пулями мышцы, раздробить череп — чтобы до неузнаваемости изуродовать свое лицо…

Подбежавшая охрана выдернула пистолет из уже мертвых рук, обступила, прикрыла Президента. Но все это уже было напрасно. Потому что поздно.

Никакой угрозы для жизни Президента не было. Теперь уже не было…

Глава 11

Сегодня у подполковника ФСБ Максимова был праздник, сегодня он получил ответ на один из последних своих, посланных в Министерство обороны, запросов. На этот раз положительный ответ.

Вернее, формально получил не он, а Нижне-Вольский горотдел милиции, расследующий дело о злоупотреблениях, имевших место на одном из местных предприятий, выпускающем взрывчатые вещества для нужд армии и рудодобывающей промышленности. Повадились они, понимаешь, продавать местному криминалитету взрывчатку, маскируя недостачу «левыми», выписываемыми на постоянных партнеров, накладными. И теперь милиции приходилось сводить баланс между тем, что написано в бумагах и что есть на самом деле.

Если бы подполковник написал запрос от себя — ему бы никто никогда не ответил. Не жалует армия Безопасность. А здесь подвоха не учуяли. И сообщили, что данная партия товара, обозначенного в складских документах как изделие ВВ-П-325, поступила в войсковую часть 02714, где хранилась в течение четырех недель и была передана в/ч 2617.

После чего стало возможно узнать фамилию ее командира. В/ч 2617 командовал генерал Крашенинников. Которого следовало допросить, но вряд ли возможно было допросить, если действовать от себя…

Подполковник Максимов обратился в Министерство внутренних дел к безотказному, как автомат Калашникова, другу Пашке.

— Опять трудности?

— Не без того. Мне нужно пригласить на допрос одного свидетеля. Но пригласить от твоего имени.

— А что же ты сам?

— Сам я могу послать повестку от своей организации. Которую они на дух не переваривают. А ты пошлешь от своей… Глядишь, они клюнут.

— Ну ладно, допустим, пошлю, а допрос ты где собираешься проводить?

— Естественно, в организации, которая послала повестку… — совершенно обнаглев, сказал подполковник.

— И все это, как всегда, за большое спасибо?

— Нет, на этот раз очень большое. И партию похищенного с воинских складов оружия, проходящее по ряду уголовных дел и предположительно хранящегося на территории части, которой заведует свидетель.

— Это другое дело…

В в/ч 2617 ушла повестка, где черным по серому было написано, что генерал Крашенинников должен явиться семнадцатого числа в кабинет номер семь к следователю по особо важным делам Тулину. А если не пожелает явиться добровольно, то будет доставлен в принудительном порядке нарядом милиции.

Генерал Крашенинников явился. Не потому, что испугался наряда милиции, просто привык серьезно относиться к казенным бумажкам.

— Вы следователь Тулин? — спросил он.

На самом деле следователь Тулин был не Тулиным и не следователем, а был подполковником Максимовым. Который сидел в казенном кабинете, за столом с синим инвентарным номером, в милицейской форме.

— Проходите, присаживайтесь, — показал он на стул. Генерал сел.

— Я предупреждаю вас об ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Генерал кивнул.

— Вы командир войсковой части 2617?

— Так точно.

— Согласно имеющимся в распоряжении следствия документам, шестнадцатого апреля прошлого года вы получили в войсковой части 02714 партию изделия ВВ-П-325. Это соответствует действительности?

— Так точно. Получал.

— Вы передавали кому-нибудь изделие ВВ-П-325?

— Никак нет.

— То есть из ваших слов следует, что в настоящее время изделие ВВ-П-325 находится в вашей части?

— Никак нет, не находится.

— Тогда где оно?..

Следователь Тулин, он же подполковник Максимов, напрягся. Потому что знал, куда ушло изделие ВВ-П-325. По крайней мере, та его часть, которая была использована для изготовления адской машины, закамуфлированной под мобильный телефон, посредством которой был в туалете собственной квартиры взорван мелкий уголовник Хрипатый. Что связывало урку Хрипатого с боевым генералом и чем он тому помешал, было совершенно не понятно. Но могло стать понятно в ходе допроса. Могло стать понятно прямо сейчас.

— Где в настоящий момент находится полученное вами шестнадцатого апреля прошлого года специзделие ВВ-П-325?

— Часть у меня на складе.

— А другая часть?

— Другую мои люди должны были передать в подразделения действующей армии.

— В какие подразделения? Кому конкретно?

— Я же говорю — должны были. Но не передали. Караван попал под обстрел бандформирований, и весь груз был оставлен на месте боя. Возможно, его подобрали боевики или местные пацаны, они, знаете, любят копаться в военном барахле.

Система доказательств дала трещину. Если взрывчатку, которой разнесло на куски Хрипатого, нашли боевики, то все стрелки автоматически переводятся на них. Переводятся в никуда.

Подполковник занервничал.

— Мне кажется, вы слишком легко относитесь к подобного рода имуществу.

— На войне ко всему относятся легко. Даже к собственной жизни. Не говоря об имуществе. Или это для вас новость? Ах, ну да, вы же там не были, вы же все больше здесь…

— Здесь, между прочим, тоже убивают!

— Здесь не убивают, здесь — «мочат». За «бабки». А там гибнут за Родину. За то, чтобы кое-кто здесь, в тылу, мог задницей внеочередные звания выслуживать.

Следователь побелел.

— Но если вас так сильно волнует брошенное вооружение, то я могу подсказать пару адресов, где стоят бесхозные артиллерийские орудия. И танки. Правда, там постреливают… Танки вас интересуют?

— Меня интересует изделие ВВ-П-325, полученное вами…

— По нему я все, что знал, сказал. Если очень надо, могу представить копию акта. Лист бумаги найдется?

— Зачем лист?

— Акт написать.

— Мне кажется, вы не понимаете всей серьезности своего положения…

— Серьезное положение — это когда противник взял тебя в клещи, оседлав господствующие высоты, а ты внизу и у тебя осталось полрожка патронов и одна граната.

— Вы отказываетесь помочь следствию?

— Я ни от чего не отказываюсь, я даже готов предложить вам пятьсот тонн вполне исправных танков. Но вам почему-то более интересны граммы изделия ВВ-П-325.

Генерал наступал, потому что всегда наступал, даже будучи лейтенантом.

— От себя, без протокола, хочу посоветовать не лезть в дела, в которых вы не очень осведомлены.

— Это в какие такие дела?

— В дела армии. Лучше ловите своих уголовников. Генерал встал.

— Я могу быть свободным?

— Нет, не можете. Я думал, мы договоримся… Но раз так…

Следователь вытащил какую-то бумажку.

— Я задерживаю вас до выяснения всех обстоятельств дела.