Читаем без скачивания Цвета надежды (в сокращении) - Сюзан Мэдисон

— Тебе что-нибудь нужно, сынок?

— Вообще-то, пап, говорить мне тяжело, что-то я устал сегодня. Но…

— Но?

— Если ты не против… почитай мне, как раньше.

— С удовольствием.

— Я сам хотел почитать, но глаза болят.

— Сейчас продаются книги на кассетах, знаешь, да? — В горле у Пола засаднило от невыплаканных слез. — В следующий раз принесу что-нибудь.

— Отлично. — Уилл закрыл глаза.

— Так что тебе почитать? Стихи, что-нибудь историческое, философское или религиозное?

— Вообще-то я сейчас читаю про вампиров. Уже полкнижки прочел.

— Про вампиров? Пожалей меня.

— Классная книга, папа. Один вампир влюбился в красавицу, а ее брата убили…

Пол застонал:

— Чуть не забыл. У меня есть кое-какие срочные дела.

Уилл рассмеялся — тихим усталым смехом.

— Я на пятьдесят седьмой странице. Тебе понравится, вот увидишь.

Уилл снова лежал в больнице на очередном курсе химиотерапии. Руфь приехала навестить сына и, подойдя к его палате, услышала доносившиеся оттуда голоса. Она украдкой заглянула внутрь. На краешке кровати Уилла примостилась Мишель. Положив его руку себе на колено, малышка с серьезным выражением на лице красила ему ногти.

— Получится красиво, как радуга, — говорила девочка.

— Мишель, а тебе известно, что мальчики не ходят с накрашенными ногтями?

— Конечно, известно, глупый. — Мишель завинтила крышку на пузырьке с бронзовым лаком и взяла другой. — Этот цвет называется «Золото инков». Моя мама красит им ногти, когда идет с папой на танцы.

— И часто они ходят на танцы?

— Каждую пятницу. Мама сшила себе красивые платья. И мне одно сшила, и сестре Келли.

— У Келли оно какого цвета?

— Блестяще-голубое, под цвет глаз. А у меня — розовое.

— Тоже под цвет глаз?

— Розовых глаз не бывает, — серьезно возразила девочка. — Просто розовый — мой любимый цвет. А моя мама почти все время ходит в зеленом, потому что на ней было зеленое платье, когда папа в нее влюбился. А твои родители где влюбились?

— Не знаю, — ответил Уилл. — Может быть, в нашем доме в Мэне. Он называется Дом Картеров.

— Почему?

— Наверно, потому, что его построил Картер. Мой прапрапрадедушка.

— Какой он?

— Белый, стоит на берегу моря. В комнатах пахнет сосной и солью. И там все всегда счастливы.

Руфи будто нож в сердце вонзили. Им следовало бы встретить Рождество в Доме Картеров, как просил Уилл. Но ведь там Джози — то, что осталось от нее.

Мишель с удовлетворением разглядывала только что накрашенный золотистый ноготь. Ее крошечные пальчики стиснули грубоватую мальчишескую ладонь.

— Спорим, тебе никогда в жизни не делали маникюр?

— Мальчикам не делают маникюр.

— А Келли практикуется на папе.

— Передай Келли, что я тоже в ее распоряжении, в любое время. Она у вас симпатичная.

— Она настоящая красавица, — поправила его Мишель.

Мишель тронула розовый льняной чепчик на своей голове, скрывавший отсутствие волос.

— Мне его сестра сшила.

— Красивый, — похвалил Уилл. — Может, она и мне такой сошьет?

— Нет. У тебя в нем будет дурацкий вид, — заявила Мишель. — Ладно, в какой цвет нам покрасить последний палец? Давай в лиловый?

Руфь шагнула в палату.

— О, да у вас тут настоящий салон красоты.

Уилл по-девчачьи приложил к груди обе растопыренные пятерни.

— Как тебе?

— Потрясающе, — сказала Руфь.

— По-моему, я похож на трансвестита.

— А что такое «трансвестит»? — спросила малышка.

— Тебе этого лучше не знать, — ответил Уилл.

— Здравствуйте, миссис Коннелли, — поприветствовала девочка Руфь.

Щечки у нее были неестественно пухлые — раздулись от лекарств. Личико белое, как мел, только вокруг глубоко посаженных глаз темнеют круги.

— Какой у тебя милый чепчик, лапочка, — сказала Руфь.

— Это мне сестра сшила. Уилл тоже такой просит, только ведь у него в нем вид будет дурацкий.

— Даже не знаю… — Руфь с улыбкой наблюдала, как Мишель убирает пузырьки с лаком в сумочку, украшенную колокольчиками. — Ты уже уходишь?

— Да, нужно навестить Билли. Ему сегодня нездоровится.

Руфь стояла в дверях, провожая взглядом Мишель. Та время от времени пускалась вприпрыжку и со спины ничем не отличалась от любого здорового ребенка.

По окончании второго курса химиотерапии Руфь позвонила мужу.

— Уилл дома, и было бы неплохо, чтобы ты иногда здесь ночевал, — сказала она. — Он совсем слабый, с ним очень много хлопот, так что давай тоже помогай. И ему, и мне.

— Я не отказываюсь. Но у меня… просто бешеное расписание в этом семестре.

— При желании можно подстроиться, Пол. Подумай о нашем сыне. Представь себя четырнадцатилетним подростком, которого постоянно рвет. Представь, что ты не способен контролировать свой организм и нуждаешься в посторонней помощи. Каково бы тебе было?

Пола кольнула совесть. Может, он все-таки увиливает от обязанностей? Да, он часто навещает Уилла, возит его в больницу, проводит с ним время — много времени, водит гулять, если мальчик прилично себя чувствует, но ведь это все не те бытовые, прозаические заботы, о которых она говорит.

— Хорошо. — Он вздохнул. Если Уилл нуждается в нем, значит, он должен быть при сыне. — Я перестрою свой график так, чтобы больше бывать с вами.

— Не со мной. С Уиллом. Если ты предпочитаешь не встречаться со мной, я могу на время уходить.

— Руфь… — Пол помедлил. — Просто скажи, что я должен делать.

— Я хочу, чтобы ты по крайней мере три раза в неделю ночевал у нас. Нам с тобой не обязательно пересекаться…

— Руфь…

— Я могу ночевать у Стайнов.

— В этом нет необходимости, если только ты сама этого не хочешь.

— Разумеется, не хочу.

— Когда мне прийти?

— Сегодня четверг. В следующий вторник сможешь?

Пол полистал страницы ежедневника.

— Вполне. Да, Руфь… Ты… У тебя кто-нибудь есть?

— Ты потерял всякое право задавать подобные вопросы. — Своим ледяным тоном она, наверно, и кипяток могла бы заморозить.

— Значит, есть, — сделал вывод он.

— А тебе какое до этого дело?

— Я все еще твой муж. Ты — мать моего сына. Вы оба мне небезразличны.

— И тем не менее ты ушел. А у тебя есть кто-нибудь?

— Да так, встречаюсь иногда с одной, если тебе интересно это знать, — солгал он. — Ничего серьезного.

— Надеюсь, ты придешь без нее.

— Я же не полный кретин.

— Я тебя таковым никогда не считала, — тихо, почти шепотом сказала она.

Во вторник вечером Руфь, к своему удивлению, обнаружила, что дольше обычного прихорашивается перед зеркалом, да еще откупорила бутылку дорогого вина.

— Уилл рано лег, — сказала она Полу, когда тот пришел. — Пожалуй, не стоит его будить. — Она подала ему бокал вина.

— Я беседовал с Гирином, — сообщил Пол. — Врачи довольны результатами лечения.

— Это радует.

Они сидели молча, пока Руфь, чтобы хоть как-то заполнить паузу в разговоре, не поинтересовалась:

— Ты в ближайшее время не собираешься в Суитхарбор?

— Может, съезжу в эти выходные. А что?

— Звонила женщина из агентства. Говорит, вроде бы в доме кто-то был.

— Ну, если уж она не уследила, я тут вряд ли что смогу сделать.

— Она просит, чтобы мы проверили, не украдено ли что.

Сколько раз вот так же они сидели вдвоем вечерами, подумала Руфь. А теперь она вынуждена искать темы для разговора с собственным мужем.

— Пожалуй, пойду спать.

Она неловко поднялась и задумалась, не поцеловать ли на прощание Пола. Какая нелепая ситуация: они прожили вместе почти двадцать лет, а она теперь не знает, как себя с ним вести. В итоге Руфь просто улыбнулась мужу и вышла.

Пол включил телевизор, пощелкал по каналам и остановился на фильме «Инспектор Морс», на той серии, которую он уже видел раза четыре. К концу фильма он задремал и вдруг услышал голос сына:

— Папа…

Мальчик стоял в дверях гостиной. Блестящий белый череп, заострившиеся черты.

— Привет, сынок. — Пол постарался скрыть удивление: Руфь не предупредила его о том, что у Уилла выпали волосы.

Уилл опустился на диван рядом с отцом.

— Что смотришь?

— Английский детектив. Видел когда-нибудь?

— Пару раз.

— А что ты вообще смотришь?

— «Саут-Парк», «Секретные материалы». Передачи про природу. На днях про китов показывали.

— Да, я видел. Хорошая у тебя стрижка.

— Спасибо, что сразу не разохался.

— Слушай, а откуда у тебя бриллиант в ухе?

— Фальшивый, — сказал Уилл. — Мы с мамой пошли и прокололи. Я думал, мне года два придется ее уговаривать, а она сразу разрешила. Ну и как я тебе?

— Здорово.

— Мне и шапку купили, но все равно видно, что я лысый.