Читаем без скачивания Ложное обвинение - Джеймс Чейз

Я выбрал место посуше, подстелил под голову пиджак и погрузился в беспокойный сон.

Проспал я, наверное, часов пять. Точно я определить не мог, так как Красавчик или его подручные лишили меня не только часов, но и содержимого всех карманов. Даже сигарет не оставили.

При мысли о сигаретах мне страшно захотелось курить. Я тщательно выворачивал карманы, но безрезультатно. Единственным трофеем была горстка смешанного с пылью табака. Я выбросил его на пол и снова опустил голову на импровизированную подушку.

Но заснуть я не мог. Меня мучила мысль о курении к которой потом присоединилась и мысль о еде. «Когда тебе хочется есть, — говорил сержант Пирсон, — подумай о крови врага, который обрек тебя на голод». Интересно, сержант Пирсон думал о крови врага, когда висел на кольях в яме? Как бы то ни было, а я стал думать о Красавчике. Что он сейчас поделывает? По всей вероятности выясняет, кто еще вместе со мной занят расследованием. В таком случае О'Брайен в опасности.

Я в бессильной ярости стиснул зубы. О, если бы мне добраться до Красавчика! Уж он бы умер у меня не легкой смертью от пули. А что, интересно, делает мой приятель Рон Флетчер? Постепенно мои мысли стали путаться и я задремал. Когда я проснулся, в маленьком окошечке под потолком было видно вечернее небо и одинокую звезду, которая сияла неправдоподобно ярко в этой кромешной тьме.

«Они хотят уморить меня голодом!» — вдруг мелькнула у меня страшная мысль. Вот почему они сразу меня не застрелили, а оставили гнить в этой преисподней. Чем дольше я думал об этом, тем больше убеждался в правдоподобности этого предположения. Смерть показалась мне настолько реальной и близкой, что я даже вскочил на ноги, словно надеясь отогнать ее.

Я пережил все ужасы войны, вернулся на родину и теперь должен умереть. Смерть будет мучительной, подумал я. Потом Мои руки помимо воли стали шарить по поясу, расстегивая и стаскивая ремень негнущимися от холода пальцами. Я быстро сделал петлю и, сам удивляясь своей деловитости, стал прикидывать, на какую скобу ее прицепить. Потом я поднялся по скобам к решетке и пристегнул ремень к ней. Мне страшно не хотелось этого делать, но я не мог доставить удовольствие Красавчику, который будет приходить каждый день и смотреть на мое истощенное голодом тело, которое будет постепенно сморщиваться и зашивать в этой могиле.

Перед моими глазами, как в фильме, который пустили со скоростью в тысячу раз превышавшую положенную, пронеслись события последних дней. Я сунул голову в петлю. Уже тогда, когда я оторвал ноги от скобы, в моей памяти возникла Алиса Керью, с лицом прижатым к металлическим прутьям решетки. «Заклинаю вас, помогите мне», — сказала она... Неоплаченный долг Джону Керью.

Непослушными руками я пытался сорвать с себя петлю, захлестнувшую шею и вытягивающую из меня остатки жизни... Неоплаченный долг Джону Керью — пронеслось у меня в голове. Неоплаченный долг Джону...

Мир взорвался у меня перед глазами цветными красками калейдоскопа. Что-то ударило меня сверху. Острая боль пронзила тело. Но это все были пустяки.

Я знал, что я жив.

Под тяжестью моего тела решетка, вмонтированная в проем окна, была вырвана из гнезда и я упал на каменный пол с пятиметровой высоты. Я поднялся на ноги и ощупал себя. Ничего не было повреждено. Я поднял голову. Там в проеме окна на небосклоне по-прежнему сияла одинокая звезда.

Моя звезда.

Но теперь во мне еще проснулась и ненависть.

Я подобрал с пола пиджак и вцепившись в скобы, полез наверх. Окошечко было маленьким, и я с трудом протиснул туда свои плечи.

Внизу, в двух метрах от меня, плескалось море. Вверх уходила гладкая бетонная стена метров шести высотой. Оттолкнувшись от края уступа, на котором я стоял, я прыгнул в воду. От холодной воды перехватило дыхание. Вынырнув, я медленно поплыл вдоль бетонной стены. Через несколько метров моя рука наткнулась на железную лесенку, всю заросшую водорослями. Вцепившись в нее негнущимися пальцами, я стал подниматься. Вода потоками стекала с меня.

Поднявшись по лесенке, я очутился на ровной бетонной площадке, освещаемой призрачным светом луны. Тень, которую отбрасывала моя фигура, выросла до невероятных размеров. Неподалеку от берега стояло какое-то судно, поблескивая Огнями. Я пересек бетонную площадку и оказался возле каменного строения. Разыскав дверь, я увидел, что из-под нее пробивается узкая полоска света. Длинное узкое окно, похожее на бойницу, было занавешено, но между шторами был узкий просвет, в который я увидел человека, сидящего на стуле перед дверью. На коленях у него лежал автомат.

Я прошел дальше вдоль стены. Она привела меня к пропасти из бетона, в которой тоже плескалась вода. Дом заворачивал за угол и продолжался дальше. Вдоль него шел узкий, всего в полфута карниз. Из окна, которое находилось в десяти метрах от угла, лился неяркий свет.

Я сбросил с себя мокрую одежду и оставшись в одних плавках, ступил на карниз босыми ногами.

Прижавшись всем телом к стене, я ощущал весь холод мертвого камня, холод, который напоминал мне холод смерти, который я пережил некоторое время назад.

Шаг за шагом я продвигался к освещенному окну. И когда я был уже совсем близко, я услышал голоса.

Их немного приглушал шум моря, вернее волн, бьющихся о бетон, но тем не менее я слышал отчетливо каждое слово.

— ...не хотел, чтобы вы знали, кто я такой, но обстоятельства сложились так, что дальнейшая конспирация была бы просто бессмысленна. — Этот голос был мне знаком, но я никак не мог вспомнить, кому он принадлежит.

— Да, в связи с этим убийством обстановка накалилась до крайности.

Это без сомнения был голос Красавчика.

— Капитан Блейк — глупый осел, — проговорил первый голос. — Он до того засекретил эту девчонку, что только у глупцов не может возникнуть подозрение, что здесь не все чисто.

— И этот парень наделал нам много хлопот, — послышался третий голос.

«Рон, — усмехнулся я. — И ты здесь. Ну, что ж, зато одним махом уничтожу это змеиное гнездо».

— Об этом потом, — сказал первый голос. — Сначала о сложившейся ситуации. В городе за последние дни было замечено много людей Кей-Кея. Что-то затевается.

— Это серьезное осложнение. Может они что-нибудь пронюхали о нашем складе?

— Не думаю, — сказал Красавчик. Это знает только тот тип — Уолкер, что сейчас в подвале. Он никому не мог об этом сообщить.

— У Кей-Кея всегда был нюх на то, когда у его противников начинаются неприятности, — услышал я голос Рона Флетчера.

— А почему вы сразу не убили Холидея? — спросил первый голос.

— Мы думали, что расправились с ним. Ребята увидели его машину на обочине шоссе, а под ней копавшегося в двигателе человека. Они трахнули его по голове и спустили вместе с машиной в пропасть. Только потом выяснилось, что это был механик с бензоколонки.

— Это была ваша ошибка, — сказал первый голос. — Это очень сфокусировало внимание вокруг дела об убийстве.

Я снова двинулся по карнизу. Когда свет упал на мое лицо, я заглянул в комнату.

За столом сидело трое. Красавчик, верный своей привычке, поигрывал скальпелем, Рон Флетчер сидел положив руки на стол, как школьник, перед собой, а мистер Д'Эссен сидел чуть развалясь на стуле и дымил при этом сигарой.

— Что мы сделаем с этим парнем, Элом Уолкером? — спросил Красавчик. — Я думаю, что ему лучше подохнуть там без еды и питья.

— С врагами надо всегда рассчитываться быстро и без хлопот, — зло сказал Д'Эссен. — А с этим Уолкером тем более. Это очень опасный человек. Он опасен всей нашей организации и поэтому должен умереть немедленно. Затем нужно разыскать этого О'Брайена. Вероятно, они работали вместе, иначе я не могу объяснить невероятную осведомленность Уолкера в делах города. А О'Брайен единственный полицейский города, который может взяться за это дело. И разберитесь с этой гардеробщицей Френси. Совершенно непонятно, почему она не выходит на работу и почему ее видели в обществе Уолкера, когда мы почти накрыли его?

— Хорошо, — Красавчик встал с места, кинул скальпель на середину стола. — Я пойду распоряжусь.

— Не надо, — медленно и спокойно сказал Д'Эссен. — У меня есть и к тебе маленькое дело.

Красавчик насторожился. Он стоял спиной к окну и я видел, как его рука поползла к заднему карману.

— Не надо, — повторил Д'Эссен.

В его руке появился пистолет, дуло которого было направлено в грудь Красавчику.

— Я совершенно не переношу, когда покушаются на то, что по праву принадлежит мне. И это правило распространяется на мою жену.

Красавчик, напружинив ноги, прыгнул по направлению к двери. Пуля настигла его в тот момент, когда его рука уже совсем было схватила дверную ручку. Пуля была выпущена из кольта 45-го калибра, поэтому лоб Красавчика разворотило как снарядом из гаубицы.

Стукнувшись головой о косяк двери, Красавчик медленно сполз на пол. Его белый костюм был забрызган темно-багровыми сгустками, а через страшное отверстие во лбу был виден трепещущий, все еще живой мозг.