Читаем без скачивания Синтез целого - Наталья Фатеева

Видимо, и исторически глагол проникает в заглавия через пословицы. В заглавиях повествовательных произведений пословицы и крылатые выражения начинают появляться во второй половине XIX века, что связано с общим процессом демократизации литературы того времени, которая обращалась ко все более широкому кругу читателей. До этого заглавия-пословицы были исключительной принадлежностью драматических текстов, не считая отдельных исключений. Сначала устойчивые обороты трансформировались в заглавиях — ср. «Было, да былым поросло» (1866) А. Шеллера. Потом по типу пословиц начали создаваться индивидуально-авторские глагольные заглавия: ср. «Несчастье может быть ступенью к благополучию» (1878) Н. Лескова. Заметно стремление авторов использовать для заглавия уже устоявшиеся в языке афористико-резюмирующие формы с обобщающим значением. Ср. современные заглавия — «В списках не значился» (1974) Б. Васильева, «Век живи — век люби» (1982) В. Распутина. В качестве заглавной конструкции могут использоваться и присказки и считалки: «Черный с белым не бери, „да“ и „нет“ не говори» (2007) Д. Григорьева.

6. Вопросительных конструкций с вопросительными местоимениями, отыскивающими субъект действия («Кто прав?» Л. Толстого), смысл действия («Что делать?» Н. Чернышевского), направление действия («Куда идти?» П. Боборыкина) и т. п. В данных конструкциях чаще всего используются краткие формы причастий и прилагательных с Ø формой глагола, а также инфинитив. Нередко в вопросительном заглавии присутствует обращение: ср. «Рыжик, рыжик, где ты был?» (2007) Е. Шкловского.

7. Восклицательных конструкций, в основном с формами 1–5: «Искать, всегда искать!» (1935) С. Сергеева-Ценского; «Стучит!» (1874) И. Тургенева; «То была она!» (1886) А. Чехова; «Звоните и приезжайте!» (1982) А Алексина; «Сгинь, коса!» (2008) А Королева.

Все рассмотренные выше глагольные конструкции заглавия так же, как и именные, обнаруживают асимметрию между грамматической формой своего воплощения и внутренними функциями по отношению к тексту. Но здесь асимметрия имеет свой специфический характер: явно выраженное предикативное начало нейтрализуется внутренней номинативной функцией глагольных заглавий. Так, например, заглавия-императивы и заглавия-вопросы кроме значений повеления, побуждения, вопроса приобретают назывное значение характеристики текста, формулируют его основное содержание.

Еще един тип глагольных заглавий, максимально синсемантичных тексту, представлен изолированными придаточными предложениями: «Как крестьяне ходили судить в город» (1884) Н. Златовратовского; «Что сделали ясные звезды» (1889) Г. Мачтета; «О чем плачут лошади» (1973) Ф. Абрамова; «Где небо сходилось с холмами» (1984) В. Маканина. Чаще всего это придаточные изъяснительные времени, места. Изолированные придаточные — такие же «освободившиеся» формы заглавия, как деепричастные обороты и предложно-падежные формы имени. Синтаксическое обособление всех этих грамматически подчиненных форм в заглавной позиции показывает, что в функции заглавия стираются грани между предложением и его частью, снимается противопоставленность между главными и второстепенными членами предложения.

Подобные придаточные предложения-заглавия как бы семантически свернуты из сложных полных заглавий типа «Повесть (рассказ, история) о том, как (что, почему и т. п.)…» или заголовков глав типа «Глава, в которой рассказывается о том, как…». Неудивительно, что изолированные придаточные чаще всего появляются в заглавиях рассказов, коротких повестей, действие которых поддается описательному определению. Союзы местоименного происхождения указывают на подчиненность данных заглавий всему тексту, поэтому при любой структуре они коммуникативно нечленимы. Квалифицирующие значения союзов определяют семантику отношений между целым заглавием и текстом. Поэтому неудивительно, что и современные авторы начали эксплуатировать данные конструкции: ср. «О том, как я разоблачил грузинского шпиона» (2005) И. Смирнова-Охтина, «Какой случится день недели» (2004) З. Прилепина.

Глагольное построение заглавий стоит в прямой связи с жанровыми особенностями произведений и их размером. Глагольные заглавия чаще всего встречаются в малых формах повествования с ярко выраженной сюжетностью — рассказах, коротких повестях. Они, например, нередки у А. П. Чехова, который в ранних рассказах стремился к динамичности заглавия — ср. «Ушла» (1883), «Говорить или молчать?» (1884), «Упразднили!» (1885). Глагольные заглавия вообще часто встречаются в сатирических жанрах: ср. «Горю — и не сгораю», «Отдайте ему курсив», «Хотелось болтать» (1932) и др. И. Ильфа и Е. Петрова. В больших формах (повестях, романах) глагольное построение заглавия почти всегда имеет особое стилистическое задание, связанное с жанром произведения. Обычно глагольные заглавия встречаются в текстах с ярко выраженной публицистической направленностью и/или преследующих дидактические цели, а также в занимательных жанрах — детективах, приключенческой и детской литературе. Все эти произведения имеют ярко выраженную внешнюю направленность к читателю, выходящую на поверхность в заглавиях.

Все случаи реализации полной субьектно-предакатной схемы с глаголом также стилистически отмечены. В XIX веке таких заглавий для больших форм почти не встречалось, хотя в конце века стали появляться двухсловные глагольно-именные заглавия для небольших фабульных форм: ср. «Пропал человек» (1883) П. Засодимского, «Мимочка отравилась» (1895) В. Микулич и т. п.

Появление развернутых глагольных заглавий, видимо, связано с развитием газетной и журнальной публицистики, которая распространила свое влияние и на художественную литературу. Об этом говорит тематика произведений, представленная подобными заглавиями. Двусоставные заглавия стали нормой в произведениях военной тематики: «Батальоны просят огня» (1957) Ю. Бондарева, «Танки идут ромбом» (1963) А. Ананьева и др. Жанр политического детектива также использует подобные схемы: «Ваш специальный корреспондент встретился…» (1967) Г. Боровика, «ТАСС уполномочен заявить…» (1979) Ю. Семенова. В произведениях на тему народной (деревенской) жизни полная схема в заглавиях связана со стилизацией на тему народных песен, фольклора, граничащей с аллюзией: ср. «Шумит луговая овсяница», «И уплывают пароходы, и остаются берега» (1966) Е. Носова, «И разыгрались же кони в поле» (1964), «Жена мужа в Париж провожала» (1971) В. Шукшина. Обращает на себя внимание частая препозиция глагола, свойственная фольклорно-повествовательной речи. Полная схема реализуется и в аллюзивных заглавиях, содержащих целую строку из стихотворения, песни или содержит библейский подтекст: «Белеет парус одинокий» (1936) В. Катаева, «Тучи над городом встали» (1966) В. Амлинского, «Ночь длинна и тиха, пастырь режет овец» (2004) Б. Иванова.

Двусоставные глагольные заглавия имеют характерные особенности. Во-первых, глагол в них чаще всего имеет грамматическое значение настоящего постоянного или абстрактного времени, реже — прошедшего перфектного, соотносимого с настоящим моментом (ср. «Жизнь удалась…» (1981) В. Попова). Глагольные заглавия, таким образом, в отношении выражения категории времени оказываются параллельными именным, которые с точки зрения синтаксиса подобны номинативным предложениям. «Номинативные предложения, — пишет Пешковский [1956: 378], — воспринимаются под знаком настоящего времени. Но настоящее как „нулевое“ и еще вдобавок способное в высшей степени к „расширению“ наименее разрушает их номинативный характер». Глагольные же заглавия благодаря подобному выражению категории времени, наоборот, приобретают номинативный характер, наращивают свои номинативные свойства. Но существуют заглавия, в которых временная отнесенность глагола выполняет художественную функцию, — ср. «Завтра была война» (1984) Б. Васильева. Через текст может восстанавливаться и процессуальное значение глагола — «Так зарождалась музыка» (1984) Ю. Нагибина. В подобных случаях номинативная функция заглавия подавляется его формой.

Во-вторых, частым признаком двусоставных заглавий является препозиция глагола, что обеспечивает коммуникативную нерасчлененость высказывания — ср. «Где-то гремит война», «Поросли окопы травой» (1965–1967) В. Астафьева. Все это позволяет некоторым ученым относить подобные глагольные заглавия к разряду «назывных предложений» [Адмони 1955: 153, Пешковский 1956: 380] или считать, что в названиях предложения типа «Жизнь начинается завтра» эквивалентны словосочетаниям [Виноградов 1958: 389].

Итак, заглавие можно определить как номинативно-предикативную единицу текста, которая находится в специальной функционально-закрепленной позиции над и перед текстом и служит одновременно именем текста и индивидуально-авторским высказыванием о нем. Как единица номинации текста (как название) заглавие выступает во всех синтаксических формах от слова до предложения. «Номинативная функция объединяет различные по форме речевые отрезки, выступающие в качестве заглавия, в единое целое, лексикализует их, превращает в устойчивые единицы, в своеобразные фразеологизмы» [Попов 1966: 99]. Как единица предикации текста заглавие является нам в своих коммуникативных функциях в качестве индивидуально-авторского высказывания о тексте. Коммуникативные функции стремятся вырвать заглавия «из-под ярма номинативности, превратить их в самостоятельные высказывания» [Попов 1966: 99].