Читаем без скачивания Мусульманская Русь - Марик Лернер

Магазины больше похожи на курятники. Повернуться негде, и все завалено барахлом. Зайдешь и не сможешь оторваться от назойливого хозяина, пока ерунду какую не приобретешь. На азиатском берегу и то лучше. Там хоть немного чувствуется модернизация. А на европейском трамвай едет, а прямо на рельсах сидит куча народу и что-то продает. Прямо из-под колес выскакивают. Каждый день кого-то задавят, а им плевать. В упор не замечают идиотизма собственного поведения. Как жили века назад, так и живут. Назло европейцам выколют себе глаз, но предпочитают все-таки ограбить или ножиком пырнуть англичан с французами.

Еще мечети есть. Аль-София и прочая белиберда, на манер подземного зала с тысячей колонн. На самом деле давно подсчитано, что их только двести двадцать четыре, и ничего интересного в этом нет. С потолка капает, внизу бассейн для сбора воды. Все. Да, в мечеть лучше не соваться. При вашем знании турецкого и полном отсутствии умения себя правильно вести могут и голову оторвать.

— Я как раз думал, что вы сможете перевести, и общаться с местными жителями будет проще.

— С чего это вдруг? — поразился я. — А! Вы тоже решили, что я замечательно говорю на турецком, раз русский! Вечно на этом попадаются все иностранцы. Раз мы азиаты и татары где-то там, в глубине степей, так должны объясняться на том же языке. «Поскреби русского — и обнаружишь татарина». Если бы так! С семнадцатого века мы лезем в Европу, а нас все за тюрок принимают.

Давно мы их ассимилировали и растворили в себе. А заодно и кучу мелких народностей. Булгар, кумыков, карачаевцев, балкарцев, половцев, печенегов, крымских татар, литовцев и вообще массу всяких разных. Русские способны переварить любого. Есть у нас в языке масса слов тюрского происхождения, как и литовских, и даже арабских, но в основе мы — славяне. Скорее с сербами или чехами друг друга поймем, чем с турками. Да, мы вполне азиатского происхождения, но к степнякам отношения не имеем. Я в медресе отнюдь не турецкий учил. Немецкий, английский и арабский. Вполне достаточно. Вот чиновники в округах с преобладанием нерусского населения получают надбавку к жалованью за знание местного языка. Мне этого совершенно не требуется.

— Простите, но ведь турки тоже не кочевники.

— Ага, — согласился я. — Попробуйте открыть книжку серьезнее путеводителя и выяснить, откуда пришли туркменские предки султанов. Это совсем не тайна. Они даже гордятся своим героическим прошлым. Пришли и подчинили местное население. Данишмендиды. Вы попробуйте произнести: Данишмендидская империя. Звучит как ругань. Нормальный европеец в жизни не произнесет правильно. Даже туркменов в турок превратили.

Первый широко известный Данишменд звался Мудрый. В отличие от прочих турецких эмиров, почти поголовно неграмотных, этот вроде бы даже не туркмен был, хотя ему нарисовали потомки древнюю биографию с замечательными предками. А про его величие до сих пор учат в школах. Есть такой эпос — «Подвиги царя Данишменда», где повествуется о завоевании Мелетии, армянского города к юго-востоку от Анкары. Авторы этого сочинения считали падение города поворотным пунктом в исламизации того, что впоследствии стало Турцией.

Не заставляйте меня выполнять работу гида. Уж нам-то в детстве вбивали в голову очень подробно историю Турецкой и Русской империй. Шесть войн — это вам не кот начхал. Первая проиграна, вторая — с очень сомнительным результатом, когда пришлось признать независимость Крымского ханства, а дальше постепенное отнимание территории у Турецкой империи. До сих пор даты помню и могу разные подробности выложить без запинки. Вечное соперничество двух государств, претендующих на величие. Кстати, у нас не ругали турок, а очень уважительно к ним относились. Ну кроме короткого периода уже в девятнадцатом веке, когда они устроили у себя изрядные армянские погромы. Победитель может себе позволить быть великодушным.

Так что давайте лучше о чем нейтральном. Про красоты Греции, к примеру. Я там ни разу не был, а говорят, интересно.

Ага, буду я ему рассказывать, как греки меня при случае приголубят за описания их поведения на войне. Да и турки тоже. В этом смысле я был страшно беспристрастен, а зверствовали они очень схоже. Вечные обиды народов, проживающих по соседству. Армия входит в город или деревню, и страдают совершенно посторонние люди. Иногда при виде иностранцев они все-таки стеснялись, но обычно делали что хотели, и вмешиваться не рекомендовалось. Вполне способны были под настроение к стенке поставить. Это еще мягкий вариант. Когда прикладами забивают или камнями закидывают, гораздо неприятнее и больнее.

— Или тоже врут путеводители для туристов? — спрашиваю Чарли.

— Нет, — отмахнулся он. — Там действительно красиво. Но мне просто интересно… Вот вы победили Турцию, имеете на ее территории две военные базы и контролируете проливы. И к вам население относится доброжелательно. Почему так? Потому что вы мусульмане и это решающий фактор?

— Вот уж совершенно не в этом дело. Турецкий султан всегда претендовал на право руководить всеми мусульманами, а Русь отказывалась подчиняться и, более того, регулярно била турецкие войска. Просто мы не расчленяли Турецкую империю. И во внутренние дела никогда не вмешивались. Зато давали кредиты на промышленное развитие и оружие во время войны с греками. И заводы помогали строить, присылая специалистов. Люди прекрасно видят хорошее и плохое. Попытку оккупации после Австрийской войны Англией и Францией, отрыв провинций и заключение неравноправных договоров с европейскими странами. И прекрасно понимают, что единственный союзник для них — Русь. Пусть не бескорыстный, но заинтересованный в независимости и развитии страны.

А мусульмане мы плохие, и это известно всем и каждому.

Мы «протестанты» мусульманства, как существуют протестанты христианства. Две большие религиозные реформы, не считая языческих пережитков и большого отката перед Австрийской войной. Я вот спокойно употребляю алкоголь, и в «Иншалла» мы вкладываем совсем другой смысл. На слух одинаково — «если на то будет воля Аллаха», а толкуем по-разному…

У нас это не «На все Божья воля», как у остальных, при полном отсутствии выбора, а возможность собственных действий. Сможешь или нет, зависит от тебя, и Аллах доброжелательно дает тебе трудиться на благо мира. Нет предопределенности, и ты изменяешь окружающую действительность. Во славу Аллаха и по воле его.

Я замолчал, дождавшись искомого представления и перестав учить американца. Понять тонкости и расхождения в наших традициях и обрядах, тем более в толкованиях законов, ему все равно не удастся. Не потому что тупой — как раз нет, но тут требуется совсем другое воспитание. До меня в детстве не доходило, почему отец настойчиво требовал благодарить в молитвах Милонега и Акбара, — ведь нам не позволено иметь других кумиров, а на их могилы ходят толпами. А потом я очень близко познакомился с жизнью мусульманских народов, так и не понявших, что мир не остановился в развитии. Страшно себе представить, чем могла кончиться история Руси, если бы мы пошли по общему пути мусульман. Сначала взлет, потом — застывшая в жестких рамках традиция. Полное отсутствие развития и погружение во тьму, где ходят европейские сагибы и цедят указания сквозь зубы.

На концертный подиум поднялась моя знакомая. На ней было красивое облегающее платье, подчеркивающее фигуру и показывающее во всей красе длинные ноги. Прическу сделала, приведя голову в порядок. Чарли хитро блеснул в мою сторону глазами и уверенно набулькал себе очередную рюмку. Заслужил. Нетрудно было догадаться, что именно я хотел узнать. В этой среде все обо всех прекрасно знают. Все обожают сплетни. Будет теперь еще одна тема для разговоров.

Она что-то негромко сказала музыкантам и запела совсем не стандартный джаз, а, скорее, романс. Еще и по-русски.

Американцы с легкой оторопью прислушивались, не понимая. У меня было чувство, что исполняется для меня.

Пусть томительна наша разлука,Пусть горька ожидания грусть —Свое верное сердце и рукуЛишь тебе я отдать соглашусь![8]

На сцену в очередной раз стандартно полез перепивший бык, в черно-белых штиблетах и с кучей золотых перстней на руках. Голова набриолиненная, как модно среди определенной категории граждан, и с откормленной на подозрительных доходах ряшкой. На ногах он держался нетвердо, и поэтому от первых объятий Настя уклонилась. Я не стал дожидаться, пока он ее страстно обнимет, поднялся и, дружески приобняв, несильно ткнул пальцем в шею. Учили меня в свое время. Не забыл еще полезной науки. Он тут же обмяк и успокоился. Я старательно подтащил его к столику и усадил. Его приятели ничего не поняли, а вот Настя заметила.

Надо знать места, куда бить. В таких случаях сила совсем не нужна, и скандал тоже. Ну переломали бы ползала — кому это нужно? Ни мне, ни владельцам парохода. Паренья нехилый, но устраивать драк не люблю. К чему портить себе здоровье, рискуя поломанными ребрами и головой? Я привык проявлять агрессию только в серьезных переделках, а не по пьяни. Или вот так, или сразу ножом под ребро. Мы, восточные люди, народ горячий, но чаще все-таки на публику изображаем. Я — так точно. Давно научился при необходимости терпеть идиотов, включая собственных начальников, и кланяться, но могу и припомнить потом. Без свидетелей.