Читаем без скачивания Поживем - увидим - Бернард Шоу

Крэмптон (резко поднявшись со стула среди всеобщего замешательства). Вы видите, в каком духе воспитаны мои дети, Мак-Комас? Вы видите? Вы слышите? Я вас всех призываю в свидетели… (Речь его становится нечленораздельной, он собирается с размаха ударить кулаком по столу.)

Официант предусмотрительно принимает его тарелку.

Миссис Клэндон (твердым голосом). Сядьте, Фергюс. Ваш пыл неуместен. Не забывайте, что Долли здесь почти что иностранка. Сядьте же, пожалуйста.

Крэмптон (неохотно опускаясь на стул). А все-таки не след бы мне здесь сидеть да потворствовать всему этому, не след.

Официант. Сыру не угодно ли? Или вы, может быть, предпочитаете сладкое?

Крэмптон (растерявшись). Что? А? Давайте сыру! Долли. Уильям, принесите папирос!

Официант. Я уже приготовил, мисс. (Берет с подсобного стола коробку и кладет ее перед Долли.)

Долли выбирает себе папиросу и готовится закурить, официант идет к подсобному столу за спичками.

Крэмптон (с ужасом глядя на Долли). Она курит?!

Долли (в сердцах). Вот что, мистер Крэмптон! Я вижу, что отравляю вам завтрак. Пойду курить на пляж. (Резке встает из-за стола и, надувши губки, направляется к лестнице.)

Официант чиркает спичкой и ловко подает ей огонь.

Спасибо, Уильям. (Спускается по ступеням.)

Крэмптон (в ярости). Маргарет, заставь эту девчонку вернуться. Позови ее, слышишь?

Мак-Комас (умиротворяюще). Послушайте, Крэмптон, бросьте! Она просто унаследовала отцовский характер, вот и все.

Миссис Клэндон (с глубоким раздражением в голосе). Надеюсь, что нет, Финч. (Встает, все привстают вслед за ней.) Мистер Валентайн, вы извините меня? Долли, должно быть, очень обижена и расстроена всем этим. Мне нужно пойти к ней.

Крэмптон. Чтобы взять ее сторону против меня, да? Миссис Клэндон (игнорируя его). Глория, будь, милая, за хозяйку, покуда я вернусь. (Идет к лестнице.) Крэмптон провожает ее ненавидящим взглядом, остальные смотрят ей вслед, сохраняя неловкое молчание; на всех этот инцидент произвел тяжелое впечатление. Официант тактично уходит в отель через кухню, уводя с собой помощника и предоставляя гостей самим себе.

Крэмптон (откидываясь на спинку стула). Это я понимаю, Мак-Комас! Вот это мать так мать!

Глория (с твердостью). Да, прекрасная мать. Крэмптон. И ужасный отец — так, что ли?

Валентайн (возмущенно, вставая). Мисс Клэндон, я… Крэмптон (накидываясь на него). Фамилия этой девицы Крэмптон, а не Клэндон, мистер Валентайн. Или вы решили заодно с ними оскорблять меня?

Валентайн (игнорируя его). Мисс Клэндон, я в отчаянии. Во всем виноват я. Я его сюда привел, и я должен за него отвечать. Мне стыдно за него.

Крэмптон. Это еще с какой стати?

Глория (холодно, поднимаясь со стула). Вам не за что извиняться, мистер Валентайн. Боюсь, мы все вели себя, как дети. Завтрак не удался, и я думаю, что лучше нам всем разойтись и на этом покончить. (Отодвигает свой стул и направляется к лестнице; проходя мимо Крэмптона, с убийственным спокойствием бросает ему.) Всего хорошего, отец. (Спускается по лестнице с выражением холодного, брезгливого равнодушия.)

Все смотрят ей вслед и поэтому не замечают официанта, который выходит из отеля, неся пальто Крэмптона, трость Валентайна, несколько шалей, зонтиков и складные стулья. Все это он сваливает на скамью.

Крэмптон (с искаженным лицом смотрит вслед Глории и повторяет, ни к кому не обращаясь). Отец! Отец! (С силой опускает кулак на стол.) Какого чч…

Официант (подавая ему пальто). Ваше, сэр, если я не ошибаюсь, сэр.

Крэмптон свирепо смотрит на него, резко вырывает пальто у него из рук, идет вдоль террасы к садовой скамейке и от ярости никак не может продеть руки в рукава. Мак-Комас встает, помогает ему надеть пальто, потом берет свой цилиндр и зонтик с чугунного столика и направляется к лестнице. Между тем официант, с невозмутимой учтивостью поблагодарив Крэмптона за то, что тот взял у него пальто, собирает со скамейки оставшиеся вещи и протягивает Филипу зонтики.

Зонтики для дам, сэр. Солнце на взморье так и слепит, сэр. Убийственно для цвета лица, сэр. Стулья я понесу сам, сэр.

Филип (цитируя «Алису в стране чудес»[5]). Папа Уильям, вы старик… но вы самый внимательный из смертных. И все же возьмите-ка вы зонтики, а я понесу стулья. (Забирает их у него.)

Официант (с подчеркнутой признательностью). Благодарю вас, сэр.

Филип. Финч, ну-ка, помогите! (Протягивает ему несколько стульев.) Пошли! (Спускаются по лестнице )

Валентайн (официанту). Давайте и я что-нибудь понесу. Да вот хотя бы это! (Хочет взять у него один из зонтов.)

Официант (тонко). Это младшей барышни, сэр.

Валентайн тотчас же выпускает зонт.

Благодарю вас, сэр. С вашего позволения, сэр, мне кажется, что вам лучше бы взять вот это. (Кладет зонтики на стул, на котором сидел Крэмптон, и извлекает из кармана своего фрака книгу, заложенную дамским носовым платком.) Сейчас ее читает старшая барышня.

Валентайн с жадностью хватает книгу.

Благодарю вас, сэр. «О подчиненном положении женщины», сэр, как видите. (Снова взваливает на себя зонты.) Мы с вами, пожалуй, предпочли бы что-нибудь полегче для чтения на пляже, сэр. Не правда ли, сэр? (Спускается по лестнице.)

Валентайн (возбужденно подступая к Крэмптону). Послушайте, Крэмптон, и вам не стыдно?

Крэмптон (воинственно). Стыдно?! Чего это я должен стыдиться?

Валентайн. А того, что вы вели себя, как медведь. Что теперь подумает обо мне ваша дочь? Ведь это я вас сюда привел.

Крэмптон. Признаться, я не задумывался о том, что моя дочь подумает о вас.

Валентайн. Конечно, вы думали только о себе! Вы законченный эгоист.

Крэмптон (с надрывом). Она сказала вам, кто я такой: отец… отец, которого лишили детей. Как бессердечно нынешнее поколение! Что же они думают? Прийти — после стольких лет разлуки, увидеть наконец своих детей… услышать их голоса — и — держаться, как гость, попавший случайно на завтрак! Слушать, как меня величают мистером Крэмптоном,—понимаете: мистером Крэмптоном! Кто дал им право так разговаривать со мной? Ведь я их отец, они сами этого не отрицают! Я человек с обыкновенными человеческими чувствами. Или я уж совсем никаких прав не имею, ни на что не могу претендовать? Кто окружал меня все эти годы? Прислуга, клерки, деловые знакомые. И от всех-то я видел почет и уважение, да и доброту тоже. Ни у кого из них не повернулся бы язык разговаривать со мной так, как разговаривала эта девчонка; никто из них не позволил бы себе так надо мной издеваться, как этот мальчишка! (Истошным голосом.) Детки родные! «Мистер Крэмптон»! Род…

Валентайн. Ну-ну-ну, ведь они еще дети. Назвала же она вас отцом?

Крэмптон. Назвала! «Всего хорошего, отец»!