Читаем без скачивания Сборник 12. На посошок - Рэй Брэдбери

— Не сметь! — воскликнул Аарон. Механик замер. — Главное — ничего не трогай, — продолжил Аарон куда более спокойным тоном. — Сэм, писать будешь ты. Карандашик у тебя есть? Так… И как же тебя зовут?

— Уиллис Хорнбек.

— Уиллис… Стало быть, Вилли. А теперь, Вилли, поведай нам, в каком порядке ты ставил эти пленки. Какая была первой, второй, третьей, какую ты перевернул, какую проигрывал задом наперед и все такое прочее.

— Вам нужна… — недоуменно заморгал киномеханик.

— Мне нужна общая схема показа. Да будет тебе известно, что сегодня ты демонстрировал публике лучший авангардный фильм всех времен и народов.

— Мама родная! — пробормотал Уиллис, ошарашенно глядя на груду валявшихся на полу бобин.

— Уиллис, лапочка, — продолжил Аарон. — Знаешь, как тебя будут величать после этой памятной ночи?

— Дерьмом? — пробормотал Хорнбек дрожащим голосом.

— Ошибаешься! Первым помощником главного продюсера компании «Хасураи Продакшн»! Если захочешь, мы сделаем тебя монтажером, редактором или даже режиссером! Контракт сроком на десять лет! Карьерный рост, особые права, участие в капитале компании и, наконец, проценты! Надеюсь, я выразился достаточно ясно? Сэм, ты готов? Все, начали. Мы слушаем тебя, Уиллис.

— Я… Я ничего не помню.

Аарон издал нервный смешок.

— Нет помнишь!

— Тогда я был пьяным, а теперь я трезвый, верно? Как же я могу что-то вспомнить?

Мы с Аароном в панике переглянулись, но тут я заметил на полу знакомый предмет и поднял его.

— Один момент, — вмешался я в разговор. — Я хочу обратить ваше внимание на одну немало важную деталь.

Все посмотрели на бутылку, в которой оставалось еще немало хереса.

— Уиллис… — задумчиво произнес Аарон.

— Да, сэр?

— Уиллис, дружище…

— Да, сэр?

— Уиллис, — продолжил Аарон. — Сейчас я включу проектор.

— И что же?

— А ты, Уиллис, тем временем допьешь свой херес.

— Так точно, сэр.

— Сэм?

— Слушаю, сэр! — Я взял под козырек.

— А ты, Сэм, — сказал Аарон, включая проектор, свет которого высветил белый экран, застывший в предвкушении того удивительного мига, когда мастер вновь отобразит на нем прихотливую игру своего гения, — прикрой, пожалуйста, дверь.

Я захлопнул тяжелую, окованную железом дверь и запер ее на ключ.

Дракон пронесся в полуночном танце по всему цивилизованному миру. Сначала мы приручили льва на Венецианском кинофестивале, затем удостоились главного приза Нью-Йоркского и специального приза Всемирного фестивалей. Теперь у нас было целых шесть фильмов! Особым успехом пользовалась лента под названием «Страшилище», за которой последовали такие шедевры, как «Мистер Бойня» и «Натиск», за ними «Имя мрака» и «Плетень».

Что до имен Аарона Штолица и Уиллиса Хорнбека, то они произносились прокатчиками всех стран и народов с особым почтением.

Вы спросите, как мы смогли добиться такого успеха?

Так же, как и прежде.

Сняв очередной фильм, мы арендовали на ночь кинотеатр Самасуки, вливали в старика Уиллиса бутылку отборного хереса, вручали ему бобины с пленкой, включали проектор и запирали дверь аппаратной.

К рассвету наш очередной эпос превращался в нарубленный нашим коллегой и склеенный эпоксидной смолой его возвышенного гения чудовищный салат, появления которого с нетерпением ожидали киногурманы Калькутты и Фар-Рокауэя. Я никогда не забуду этих бессонных ночей в театре Самасуки, суливших нам золото рассвета.

Мы снимали фильм за фильмом, приручали зверя за зверем, купались в реках песо и рублей. Аарон и Уиллис получили «Оскар» в номинации экспериментального фильма, мы стали разъезжать по городу в дорогущих «ягуарах», и ничто не могло омрачить нашего счастья, да?

Нет.

Мы находились на вершине успеха всего три года.

В один прекрасный день, в тот самый момент, когда Аарон отдался сладостному созерцанию своего банковского счета, Уиллис Хорнбек подошел к окну, выходившему на огромную съемочную площадку «Хасураи Продакшн», и восплакал, бия себя в грудь.

— Я — алкоголик. Я пьяница. Я жуткий пропойца. Я бражник. Спирт для компрессов? Ясное дело. Одеколон? Почему бы и нет? Скипидар? Конечно. Жидкость для снятия лака? Здорово. Да, Уиллис Хорнбек, ты — жалкий пьянчуга! Но все, с этим покончено!

Тут же почувствовав неладное, мы с Аароном стремглав бросились к нашему другу.

— Что с тобой, Уиллис?

— Ничего. Все в полном порядке. — Он смахнул со щек слезы и взял нас за руки. — Ребята, вы мне очень нравитесь, но прошлым вечером…

— Что могло стрястись прошлым вечером? — остолбенел Аарон.

— Прошлым вечером я вступил в Общество анонимных алкоголиков.

— Что ты сказал? — завопил Аарон.

— Я вступил в Общество анонимных алкоголиков.

— Что ты наделал?! Ведь ты был сердцем, душой, легкими и глазами «Хасураи Продакшн»!

— Я это знаю, — ответил, потупившись, Уиллис.

— И тебя не устраивала роль гения? Ты прославился на весь мир, тебя узнавали на улицах, ты же вдобавок ко всему решил еще и протрезветь, не так ли?

— Все мы теперь пользуемся всеобщей любовью и уважением. И для алкоголя в этой новой жизни попросту нет места.

— Так освободи же его! — взвыл Аарон. — В чем проблема?

— Смешно, не правда ли? — усмехнулся Уиллис. — Я пил из-за того, что чувствовал себя полнейшим ничтожеством. Если же я брошу пить, студии тут же придет конец. Мне очень жаль.

— Ты подписал контракт! — напомнил ему я.

Уиллис взглянул на меня так, как будто я пырнул его ножом.

— Я ни за что не нарушу данного слова. Но разве в контракте сказано, что я должен пить не просыхая?

Мы с Аароном понурили головы.

— Я могу работать с вами так же, как и прежде. Но разве в этом будет хоть какой-то смысл?

— Уиллис, — с трудом выговорил Аарон, опускаясь в кресло. — Всего одну ночь в году, а?

— Господин Штолиц, я дал зарок вообще не брать в рот спиртного.

— Святой Моисей… — пробормотал Аарон.

— Страшное дело, — поддакнул я. — Мы только успели дойти до середины Красного моря, а волны уже поднялись.

Когда мы пришли в себя, Уиллиса Хорнбека в комнате уже не было.

Начались подлинные сумерки богов. Мы вновь стремительно превращались в пигмеев. Аарон нетвердой походкой направился к бару и стал изучать его содержимое.

— Аарон! — спросил я. — Не собираешься ли ты…

— Что? — сказал Арон.

— …сам заняться монтажом нашего очередного эпоса «Сладкое ложе мщенья»?

Аарон выбрал бутылку и откупорил ее. Хлебнул.