Читаем без скачивания Бесёнок по имени Ларни - Кае де Клиари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Драгоценные секунды уходили, и замешкавшийся Стефан мог погибнуть по-глупому, но тут раздался свист рассекаемого воздуха и клинок катаны, мелькнув, как серебряная молния, опустился на щупальца твари! Стефан отлетел к стене и с трудом удержал равновесие. Отрубленные щупальца не упали, а растеклись по полу мокрыми змеистыми следами. Ларни ещё раз взмахнула мечом, и серебристое лезвие полоснуло по желеобразной массе, оставив широкий разрез, который тут же затянулся.
В сторону девушки немедленно метнулись несколько щупалец, но Ларни проворно отскочила на безопасное расстояние и прижалась спиной к стене. Однако чудовищная тварь вовсе не собиралась мириться с тем, что добыча ускользает.
Желеобразная лужа вдруг округлилась, набухла посередине бугром размером с откормленного поросёнка, потом этот бугор резко провалился, и вся масса вдруг подпрыгнула с неожиданной скоростью! При этом она в полёте приняла форму полумесяца и шлёпнулась у ног Ларни, готовая сомкнуть концы рогов этого полумесяца вокруг лодыжек девушки.
Отпрыгнуть ещё раз Ларни уже не могла, но в это время оглушительно бабахнул выстрел, и желеобразное чудовище лопнуло, разлившись по полу настоящей лужей тошнотворной жидкости, от которой исходил пар с едким кислым запахом.
Стефан наконец-то справился с ружьём и правильно угадал, что целить надо в тот самый сгусток, плававший внутри этого живого студня. Но тут возникла новая опасность – прозрачная кровь твари была явно ядовита и сейчас она подступала к босым ногам девушки, которой некуда было деться.
Стефан бросил ружьё и факел, тут же замигавший в предсмертной агонии и, подскочив к Ларни, схватил её на руки. И вовремя! Подошвы его собственных сапог шипели и дымились, так что он поспешил отбежать подальше от места схватки.
Когда всё было уже позади и, едва избежавшие гибели, путешественники успокоились, был произведён осмотр и подсчитаны убытки. Больше всего пострадали сапоги Стефана. Их подошвы истоньшились, будто он носил их много лет, а один каблук оказался меньше другого.
На левой икре парня вздулись две кольцеобразные полосы. Они словно огнём горели, но это жжение уже начало ослабевать. Очевидно, действие яда убитой твари было недолгим. У Ларни на голенях тоже нашлись несколько воспалённых точек от брызг крови погибшего монстра.
В общем и целом можно было праздновать победу, но беззаботности у обоих поубавилось. Их беспокоила одна и та же мысль – а вдруг таких тварей здесь много?
Общая подавленность усилилась нарастающим чувством голода, и когда вдруг за изгибом туннеля забрезжил свет, они чуть не припустили бегом, как потом выяснилось к новой ловушке.
Свет, мягкий и неяркий, струился из-за полуоткрытой створки ворот. Мало того, оттуда доносились запахи и звуки леса, столь привычные и знакомые обоим заблудившимся! Ещё немного и они будут на свободе!
Стефан опомнился первым. Хоть ни у кого из них не было часов, (это вообще была большая редкость в посёлке), при несложном подсчёте можно было предположить, что там, наверху сейчас ночь. Тогда откуда же свет?
Парень положил руку на плечо сестры, сделал знак молчания, передал ей факел и, взяв ружьё наизготовку, двинулся вдоль стены вперёд. Через несколько шагов он обнаружил тончайшие нити, протянутые поперёк дороги. Сигнальная паутина! Стоит задеть такую нить и в тебя вопьются жвала того кто её натянул.
С подобными монстрами он уже встречался в лесу и умел предупреждать их нападение. Так, где же ты, тварь?
Засада, вовремя обнаруженная, оборачивается гибельной ловушкой для того кто её устроил. Стефан внимательно осмотрел потолок и стены туннеля. Вроде ничего видно не было. Вдруг он увидел небольшое квадратное отверстие в стене возле самого пола. Было ли это вентиляционное окно или отверстие для доступа к каким-либо техническим коммуникациям, осталось неизвестным, но решётка, которая должна была загораживать вход в это отверстие, валялась рядом, а в тёмном квадратном проёме посверкивало несколько красных точек.
Значит, тот, кто натянул паутинные нити, был там! Стефан усмехнулся, покрепче сжал в руках оружие и потрогал одну из паутинок. Существо, размером с крупную кошку, метнулось к нему, на лету разворачивая веер членистых лап!
Охотник даже разглядеть его как следует, не успел. Ружьё в его руках рявкнуло, и тварь разлетелась на множество ошмётков! Сразу же вслед за этим исчезли ворота с приоткрытой створкой, исчезли запахи и голоса леса. Вероятно, убитое чудовище обладало способностью к внушению, а так же могло угадывать желания и чаяния жертвы.
Они двинулись дальше, уже не болтая, а оглядываясь по сторонам. Скверно было не доверять собственным глазам! Ведь кто знает? Вдруг, то на что ты смотришь, на самом деле не существует? Вдруг это всё иллюзия?
Глава 11. Приход нового времени
Священник думал, что после выходки Ларни его уже никто не сможет удивить. Но когда он в одно прекрасное утро увидел, что поперёк шпиля церкви привязана перекладина, то понял, что ошибался.
Теперь церковь выглядела так, как некогда храмы Распятого Бога до того, как его культ был запрещён, пришедшими к власти адептами Рогатого. Сам он никогда не видел здания храмов с крестами наверху.
Последователи Инци, даже после обрушения древней цивилизации, когда всем уже стало не до запретов, продолжали строить церкви с гладким шпилем на крыше. Годы тайного поклонения своему Богу научили их конспирации.
Например, вместо крестного знамения, которое налагали на себя их предки, они потихонечку чертили пальцем крест у себя на теле, сунув руку за пазуху или опустив в карман. Для молитвы крест рисовали на стене, а потом тщательно закрашивали краской или заклеивали, и молились на то место, где он был скрыт. Было множество и других ухищрений, но теперь скрываться ни от кого было не надо, и священник только удивлялся, как ему самому не пришло в голову водрузить крест на крышу церкви?
Но кто же это сделал? Виновник нашёлся не сразу. Он почему-то прятался в тёмном углу церкви, опустив голову ниже спинки скамьи. Священник покачал головой и тихо позвал его.
Руфус не обладал ни смелостью Ларни, ни открытостью Стефана. Зато он мог часами сидеть за книгой и перечитывать текст, который знал наизусть. Нет, он был не труслив, а скорее застенчив и… задумчив. Его привычка всё обдумывать порой раздражала и сверстников, и взрослых, но нельзя было не признать, что он знает о природе вещей, которые попали в поле его интересов, гораздо больше чем все окружающие.
Руфус подошёл, не поднимая головы, словно и впрямь был виноват в чём-то страшном. Священник поймал себя на странной мысли, что хочет за что-то отругать мальчика. Ему вдруг захотелось, чтобы всё вернулось назад, как было
