Читаем без скачивания Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

Американец еще раз выстрелил куда-то вниз, в темноту, резко повернулся и грубо толкнул Штефана в спину. Штефан споткнулся, сделал два или три неверных шага, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, и наверняка упал бы, если бы американец молниеносно не догнал его и, схватив за рукав, не дал упасть и потащил за собой.

Они со всех ног кинулись через сад к дому. Теперь уже и с этой стороны дома горели все лампы, ярко освещая все вокруг. Входная дверь была раскрыта настежь. Штефан увидел людей, двигавшихся перед дверью и за ней. Слышались чьи-то крики.

Но и позади них отнюдь не было тихо. Первый раненый волк перестал скулить, послышалось его гневное рычание. Штефан почувствовал, что хищник бросился вдогонку. Он несся так быстро, что казалось, будто он гонит впереди себя горячую воздушную волну.

Подбегая к дому, Штефан увидел, что кроме Вестманна у входа в дом собрались уже все: Роберт, его второй охранник, Уайт и, конечно же, Дорн, который, как и остальные, держал в руках пистолет. Ребекка проскочила между Уайтом и полицейским и тут же чуть не сбила с ног своего брата, который хотел заключить ее в объятия, однако явно не рассчитал инерцию ее движения. Штефан тоже хотел проскочить между Уайтом и Дорном, но человек Уайта неожиданно так сильно толкнул Штефана в спину, что тот невольно оступился и с размаху врезался в застекленную посередине дверь. Стекло с громким треском разлетелось на кусочки, и один из его осколков больно резанул Штефана по щеке. Штефан ввалился через выбитое стекло в дом и, упав и тут же перевернувшись на спину, увидел, что светловолосый американец резко обернулся, бросил взгляд в сторону сада и вскинул руку с пистолетом.

Из темноты к нему метнулась огромная тень и сбила его с ног. Он успел выстрелить, но промахнулся, и пуля пролетела мимо волка. Зверь упал вместе со своим противником и тут же попытался схватить его зубами за горло. Однако американец молниеносно прикрылся левой рукой, и челюсти хищника впились в нее чуть ниже локтя. Американец вскрикнул от боли, тем не менее проявил при этом просто невероятное хладнокровие: вместо того чтобы попытаться вырвать руку из волчьей пасти, он запихнул ее еще глубже, тем самым немного отстранив от себя хищника, и тут же просунул руку с пистолетом между собой и зверем. Ствол пистолета уперся волку в нижнюю челюсть.

Все происходило так быстро, что Штефан едва успевал замечать все эти действия, не говоря уже о том, чтобы их хоть как-то осмысливать.

Американец выстрелил три раза подряд. Пули прошли через нижнюю челюсть волка, руку американца и затем через череп зверя. Задняя часть черепной коробки волка разлетелась, словно взорвалась. Полетели кусочки костей, клочки меха и брызги крови. Хищник замер, словно сраженный молнией.

Однако мощные челюсти уже мертвого зверя не выпускали руку американца. Лишь при помощи Дорна и телохранителя ему удалось освободиться от впившихся в его руку волчьих зубов. Затем телохранитель с пистолетом наготове подошел к двери и направил свое оружие куда-то в темноту.

— Не идите дальше, — предупредил его Штефан. — Там есть еще волки.

Дорн резко повернулся и посмотрел на Штефана. В его взгляде чувствовался испуг, но еще больше — раздражение. Так ничего и не сказав, он отвернулся и присел на корточки возле раненого американца. Лицо Дорна стало еще более испуганным, когда он увидел, как сильно пострадала рука.

— Черт побери! — яростно прошептал Дорн. Покачав головой, он сказал уже громко: — Вызовите «скорую помощь». Вестманн! Куда вы запропастились? Нам нужно…

— Ничего не нужно, — перебил его Уайт.

Дорн удивленно посмотрел на Уайта — и не только он один.

— Что вы сказали? — спросил Дорн.

— Не нужна «скорая помощь», — сказал Уайт. — Я сам им займусь.

— Вы что, с ума сошли? — Дорн резким жестом указал на светловолосого американца. — Если его немедленно не доставить в больницу, он умрет от потери крови.

— Да, это верно, — мрачно согласился Уайт. — Однако его нужно доставить в нашу больницу. — Он засунул руку в карман, вытащил оттуда мобильный телефон и стал большим пальцем набирать номер. — Пожалуйста, не обижайтесь, но я все же больше доверяю нашим врачам.

Он отвернулся и начал разговаривать по мобильному телефону по-английски.

Штефан тем временем поднялся и подошел к Роберту и Ребекке. Роберт по-прежнему держал сестру в своих объятиях, что со стороны выглядело немного нелепо, потому что Ребекка была на полголовы выше своего брата. Он что-то ей тихонько говорил, время от времени нервно поглядывая на дверь. Увидев кровоточащий порез на щеке Штефана, он нахмурился, но так ничего по этому поводу и не сказал, а лишь гневно выпалил ему в лицо:

— Черт тебя побери, ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально?

— Не трогай его, — вмешалась Ребекка. — Это не его вина.

По взгляду Роберта было понятно, что он ей не поверил. Но когда он заговорил снова, его голос звучал уже гораздо спокойнее.

— Что произошло? Где телохранитель, которого я отправил с вами?

— Погиб, — ответила вместо Штефана Ребекка. Она говорила быстро, явно волнуясь. — Его загрызли собаки.

Собаки? Штефан невольно отметил, что Ребекке все же удалось сохранить самообладание. Он кивнул и, изобразив на лице сожаление, добавил:

— У него не было никаких шансов от них отбиться. Они буквально разорвали его на куски.

— Быть может, они напали потому, что у него был пистолет, — предположила Ребекка. — Мне кажется, они надрессированы нападать в первую очередь на тех, у кого в руках оружие. Все произошло невероятно быстро. Если бы он не пошел с нами, то мы были бы уже мертвы.

Штефан в этот момент размышлял над тем, каким образом светловолосому парню удалось появиться так неожиданно. Он посмотрел в сторону двери. Дорн, телохранитель и Уайт уже помогли американцу подняться. Рана на его руке все еще сильно кровоточила, но он держался удивительно стойко. Он, наверное, действительно был крутым парнем, хотя с первого взгляда это было сложно предположить. Уайт, по всей видимости, умел подбирать себе людей.

— Машина уже в пути, — сообщил Уайт. — Будет здесь минут через пять. У вас в доме найдется бинт?

— В ванной, — ответил Роберт и показал жестом куда-то за спину. — Пойдемте, я покажу, где это.

Штефан хотел последовать за ними, однако Дорн удержал его, схватив за руку.

— А вы останьтесь здесь, — сказал он.

В его голосе не осталось и капли любезности. Правда, в нем не было и гнева, однако прозвучавшая в словах Дорна холодная решительность казалась более опасной, чем гнев. Перечень того, за что Штефану не следовало ждать пощады, постепенно удлинялся.