Читаем без скачивания Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

— Мне нет дела ни до вашей тонкой чувствительности, — сказал Ридай хрипло, — ни до вашей болтовни.

Рафен видел, как рука Горна сжалась в кулак и понял, что позволил событиям зайти слишком далеко. Легким движением запястья, Рафен стукнул древком штандарта о мраморный пол. Резкий звук привлек внимание обоих Астартес.

— Уважаемые братья-капитаны, — сказал он твердо. — Со всем должным почтением, возможно, этот вопрос лучше решить при других обстоятельствах.

Ридай промолчала, но Горн бросил на Рафена короткий, ядовитый взгляд.

— Разумеется, — тихо сказал он после паузы. — Это же вечная привилегия Кровавого Ангела — быть правильным.

Что бы ни хотел ответить Рафен, это было забыто, когда ясный и сильный голос пронесся через Великий Придел.

— Родичи собраны, — провозгласил Мефистион.

Палата немедленно затихла. Шаги, отдавались эхом, когда люди приблизились к звезде с четырех сторон, два человека с каждого направления. С востока и запада пришли сангвинарный жрец Корбуло и псайкер Мефистион, каждый в сопровождении воина ветерана, несущего на сгибе руки золотой шлем почетной гвардии. К Рафену подошли еще два Кровавых Ангела, неся вдвоем один штандарт — на нем бы Сангвиний, такой, каким его часто изображают: Ангел дарующий свой покров и Грааль, крылья раскинуты, голова обращена к небесам. А с севера, сопровождаемый капитаном почетной гвардии, приблизился Данте.

Красные лучи солнца обняли Магистра и искупали его в ореоле света. Лорд Данте носил церемониальную ремесленную броню, отполированное до сияния золото, словно ножны покрывало керамит. Инкрустированные жемчугом крылья, рубины и нефрит переливались и сияли. Его шлем являл копию посмертной маски Сангвиня. Как и каждый воин здесь, он не нес оружия, но боевой клинок был вмонтирован в его облачение. Увидев бронированную фигуру, Рафен на краткий миг потерял ощущение реальности, память увлекла его в другое время, за месяцы до этого, в подземелье на мире кузнице Шенлог, когда образ другого золотого воина стоял перед ним. Он мигнул и чуть покачал головой, отгоняя воспоминания. Рафен сосредоточился и заметил Мефистиона, смотрящего на него, с намеком любопытства на лице. Именно по настоянию Главного Библиария ему предоставили привилегию нести один из священных штандартов Ордена. Рафен до сих пор гадал — почему лорд Смерти поступил так. Все другие люди несущие сегодня штандарты, были в ранге капитанов, и Мефестион, как известно, не дает милостей без должной причины.

Но Рафен был только сержантом и не его дело подвергать сомнению волю старшего брата.

Вновь прибывшие собрались на овале мозаики. Корбуло кивнул знаменосцам и почетной гвардии, все они опустились на колено. Рафен проделал это с немедленной точностью. Тогда Данте поклонился знамени Ордена с изображением Сангвиния. Все Астартес в зале сделали то же самое.

— Братья по духу Сангвиния, — сказал Магистр, голос усиленный воксом шлема пронесся через тишину зала. — Братья по Крови. От имени Императора Человечества и Великого Ангела, я имею честь и гордость приветствовать вас всех на Ваале. Колыбели из которой наши Ордена ведут свое общее происхождение.

— Во Славу Сангвиния и Империума Человека, — промолвил Мефистон.

— Во Славу Сангвиния и Империума Человека! — каждый воин в зале повторил молитву, купол откликнулся эхом.

Данте выпрямился и собрание последовало его примеру. Рафен случайно зацепил взглядом Ридая и Горна. Внимание обоих теперь было прочно приковано к Магистру Кровавых Ангелов.

Данте поднял руку, снял шлем с посмертной маской и передал его Корбуло. Спокойный отеческий взгляд пересек зал. Данте сознательно встретился глазами с каждым.

— Кузены и родичи. Кровь моей крови. Мое сердце переполняется от зрелища такого монументального собрания. И я склоняюсь перед людьми, которых вижу сегодня. То, что вы прибыли сюда в ответ на мой зов, отвечая на призыв, зная только, что он прибыл с Ваала, наполняет меня уважением. Независимо от того, какой мир вы называете домом, независимо от того сколько солнц разделяет пустоту между вами и нами, это — наша духовная родина, — он указал вокруг облаченной в золото рукой. — И в этом месте, мы обсудим вопрос величайшего значения для наследия Сангвиния. Делать это без вас было бы неправильно, и моя единственная печаль, что мы не смогли собрать голоса от каждого из Орденов кузенов для этого исключительного собрания, — он кивнул на висящие вымпелы, среди них было клетчатое полотнище, с символом кровоточащего сердца.

Данте поднял руки к груди и сотворил знамение аквилы над усыпанной рубинами кирасой.

— Давайте взовем к Императору, да будет Его взгляд вечным и непоколебимым, и к духу нашего лорда повелителя. Давайте попросим, чтобы они следили за нами в эти дни, дабы даровали нам благословение и толику своей великой мудрости.

Рафен повторил движение всех Астартес, перекинув руки через штандарт. Его глаза, обратились к Мефистиону. Он видел, что взгляд псайкера стал отсутствующим, ноздри Мефистиона вздрагивали, будто их коснулся отвратительный запах. В следующем миг, лорд Смерти моргнул. Момент прошел, оставив лишь тень беспокойства на лице.

Глаз Рафена уловил движение, наверху, в смотровой галерее он увидел фигуры старших Астартес. Усиленная оптика в линзах шлема показала Первого Капитана Лотена и великого капеллана Лемартеса рядом с едким Аргастом. Но когда каждый воин склонил голову для молитвы, Рафен ощутил беспокойство. Он скользнул глазами по лицам и заметил странное отсутствие одного человека.

Где старший апотекарий? Где брат Цек?

ОГРОМНЫЕ ПЛИТЫ дверей лабораторума разошлись. Поршневые замки выбросили белый пар. Тот обдал незнакомца и собрался вокруг его лодыжек. Пораженный Фенн вздрогнул, едва не уронив поднос с филами. Человек рассмотрел зал с выражением спокойного интереса, так можно было рассматривать произведение искусства в галерее. Фенн перехватил взгляд, и вновь прибывший слегка ему улыбнулся. Его лицо было морщинистым, загоревшим, похожим на изношенную замшу. За плечами, в тусклом свете биолюма, виднелось нечто угловатое, движущиеся и неясное.

Раб повернулся на стук обуви хозяина, Цек приближался вместе с Ниник. На лице женщины появилось выражение, которого Фенн никогда прежде не видел — счастье.

— Техноповелитель, — выдохнула она, — Храни вас Омнимиссия.

— И тебя, мой ученик, — голос человека был размерен и спокоен.

Ниник чуть поклонилась и незнакомец нагнулся, чтобы целомудренно поцеловать ее макушку. Он был куда выше, чем нормальный человек.

— Гаран Серпенс, я полагаю? — сказал Цек.

В ответ он получил легкий поклон.

— Верно, Старший. Я благодарю вас за любезное приглашение.

— Как вы добирались сюда так быстро? — сказал Фенн, прежде чем подумал и заработал косой взгляд хозяина.

Серпенс остался безразличным.

— У нас есть свои пути, хвала Омнимиссии, — он коснулся символа Адептус Механикус — шестеренки и черепа, который скреплял плащ, наброшенный на широкие плечи. — Удача, что вызов Ниник достиг меня, когда я был поблизости. Я нашел содержание ее послания весьма интересным, — он взглянул на дверной проем. — Если вам угодно, Старший, я могу войти?

Цек пригласил его.

— Тогда входите техноповелитель. Но знайте, как только вы это сделаете, появятся определенные правила, которые вы будете обязаны соблюдать.

Серпенс обменялся взглядом с женщиной.

— Безотносительно правил, которые у вас есть, Кровавый Ангел, я подчинюсь им. Я интересуюсь только работой. Ниник сказала, что в моих интересах оказаться в этом месте и вот я здесь, — они обменялись теплыми улыбками. — Я слепо доверяю ей, — магос склонил голову, — Так как мне помочь вам послужить нашему Императору?

Цек проигнорировал вопрос и задал собственный.

— Где ваш корабль? Важно, чтобы на время ваше присутствие осталось в тайне. Этого не получится, если один из кораблей преемников на орбите пошлет запрос вашему судну.

— Не о чем беспокоится, — ответил Серпенс, изучая пузырек крови. — Мой транспорт замаскирован. Никто, за исключением здесь присутствующих не знает о моем прибытии на Ваал.

Ученый магос медленно обошел зал, осматривая его. За ним, медленными равномерными шагами следовал механизм, прежде скрывавшийся за магосом. Высокий металлический ящик из черной стали с комплектом сутставчатых паучьих ног. На одной стороне контейнера была фарфоровая маска, ее глаза и рот подсвечивали зеленые датчики.

Аппарат перемещался точно, никогда не отдаляясь от Серпенса более чем на шаг.

— Вы должны понимать, что природа нашего исследования предельно тайная, — отметил Цек. — Ниник ручается за вас как за человека одновременно большой учености и большой осторожности.