Читаем без скачивания Русская фантастика 2011 - Василий Мельник

Вечером, стоя у окна с чашкой горячего чая в руке, я смотрел с высоты десятого этажа на ночной Юпитер-сити. Огромный город, превосходящий площадью любое поселение Земли, недавно отпраздновал пятидесятилетие. Благодаря роботам-строителям все эти высотки выросли за пять лет. Конечно, здания продолжали возводить и после, но уже не так активно — основная масса построек отпразднует круглую дату уже на следующий год.

В целом Юпитер-сити ничем не отличался от того же Нью-Йорка — небоскребы, небоскребы, небоскребы, миллионы людей, миллионы пустых пакетов и банок, разбросанных по ярко горящим и темным улочкам, миллионы рекламных плакатов и баннеров, светящихся неоном вывесок и высоких фонарей…

Словно я и не улетал с Земли.

Почему Юпитер-сити считается русским поселением? Потому что эта земля принадлежит русским. Русские наняли американских архитекторов, те пригнали роботов и возвели чертову кучу зданий. Вот почему русский город больше похож на Нью-Йорк, чем на Москву или Санкт-Петербург.

Хотя с каждым годом эта разница постепенно улетучивается. Скоро весь земной шар обрастет городами-близняшками, в которых даже улицы будут называться одинаково.

Да и не только земной…

Я подул в чашку и сделал осторожный глоток, боясь обжечь язык. Горячо… но сойдет.

Завтра — важный день. Нужно непременно подрулить к очаровательной вдовушке еще в самом начале церемоний. Показать свою заинтересованность.

Наверняка она даже не любила этого Ухряченко. Вышла замуж за его деньги, а не за него самого.

А теперь я женюсь на ее.

На ее деньгах в смысле.

Я позволил себе сдержанную улыбку и залпом допил остатки чая. Пора отправляться ко сну.

— Как вы сказали? Николай… Гаврилов?

— Именно, госпожа Ухряченко.

— Гаврилов, Гаврилов… Нет, что-то не припоминаю, — наморщив чудесный лобик, покачала головой Лариса.

— Ну не вру же я, в самом деле?

— Нет, конечно! Зачем вам это?

— Вот и я о чем. Ну да не беда. Можно для надежности познакомиться еще раз.

— Да, разумеется.

— Николай Гаврилов, госпожа Ухряченко.

— Лариса Ухряченко.

— Очень приятно.

— Мне тоже.

Она была глупа, наивна и… глупа. Мне не составило никакого труда внушить ей, что я был у них на вечеринке два года назад, что прекрасно знал Костю и что это такая потеря для меня… Она заглотила червяка и не заметила крючочка, который засел у нее в жабрах и терпеливо ждал, покуда я натяну леску.

Мы беседовали в автобусе, одном из десятка. Первые два везли самых близких — родственников, друзей, коллег по работе. В остальные набилась всякая шушера — от реально соболезнующих до парней, которые ходят на похороны, чтобы зацепить какую-нибудь подругу или слопать халявный бутерброд.

По идее, я относился к последней категории. Вот только зацепить мне требовалось не какую-нибудь, а именно Ларису. Поэтому я просто забрался в первый автобус и внаглую уселся рядом с ней.

— Вы выглядите чертовски подавленной, Лариса, — заметил я.

— А какой я должна быть? — удивилась она. — У меня ведь муж умер, сегодня похороны.

Мне понравилась формулировка вопроса: «Какой я должна быть?»

Действительно, все немало удивились бы, если посреди церковной службы за упокой души Лариса неожиданно вскочила бы с места и, пританцовывая, стала напевать: «Я богата, наконец-то старый хрен скопытился!»

Все все понимают, но черная зависть заставляет осуждать подобные проявления честности.

Она должна горевать. Точка.

— Ушел любимый вами человек, но жизнь продолжается. Вы должны выдавить из себя улыбку, иначе горе поглотит вас и вы зачахнете, а потом просто отправитесь вслед за Константином на тот свет. А вы ведь этого не хотите?

Она покачала головой и с трудом улыбнулась.

— Вот и славно, — похвалил я. — Вот и хорошо. Нельзя так убиваться, правда. Все понятно, горе, но Константин наверняка не хотел бы, чтобы вы последовали за ним через месяц, или полгода, или даже через пару лет. Он хотел бы, чтобы вы продолжали жить и радоваться жизни.

— Вы так интересно и правильно все рассказываете, — призналась Лариса.

Время для дежурного комплимента…

— Видя, как столь красивая девушка плачет, любой истинный джентльмен стремится избавить ее от слез.

Она с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. И хорошо — ведь сзади сидели завистники, готовые в клочья порвать за веселый смешок посреди мрачного торжества смерти.

Мы болтали всю дорогу до кладбища. Когда автобусы уже подъезжали к месту, где до скончания лет предстояло обитать останкам Константина Ухряченко, я предложил вдове поужинать со мной завтрашним вечером. Она, подумав немного, согласилась.

Естественно, ей этот ужин виделся скорее утешительным, чем романтическим — вроде как старый друг семейства помогает овдовевшей женщине пережить смерть мужа. Хотя крохотная частичка ее птичьего мозга все же понимала, что я хочу совсем другого.

Покинув автобус, я затерялся в толпе, чтобы не донимать Ларису почем зря. У меня был ее мобильный, время — семь вечера — и название ресторана, который новоиспеченная вдова именовала «лучшим в Юпитер-сити».

Разгуливая между родственников и друзей умершего, я в один из моментов поймал на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, я увидел того, кого опасался и даже боялся обнаружить здесь.

Макги!

Однако мгновением позже я понял, что мне показалось. Мужчина, которого я принял за детектива, походил на последнего лишь коричневой шляпой да плащом.

Облегченно вздохнув, я вслед за остальными отправился от автобуса в глубь юпитерского кладбища.

Без пяти семь желтая машина такси остановилась точно напротив входа в ресторан «Нега», и из салона вышел я — в белом смокинге, брюках и мягких замшевых туфлях. В правой моей руке была щегольская черная трость, которую я приобрел только из-за странной прихоти — с ногами у меня всегда был полный порядок.

Неспешно пройдя по ковровой дорожке к дверям, я подождал, пока услужливый щвейцар мне откроет, после чего шагнул через порог. В мгновение ока я оказался в царстве чудесных ароматов, тихих голосов и звенящих о посуду вилок и ножей. Подозвав официанта, я попросил проводить меня к восьмому столику, заказанному мной еще вчерашним вечером.

Пока что столик пустовал, но я не сомневался, что Лариса придет с минуты на минуту. Было всего лишь без двух семь, а симпатичные девушки так любят опаздывать.

— А вот и я!..

Изобразив приветливую улыбку, я неспешно обернулся на голос. Однако когда я увидел сопровождающего Ларису типа, лишь недюжинное самообладание позволило мне сохранить улыбку на лице.