Читаем без скачивания Тайны войны - Юрий Корольков

Кэт оторвалась от книги и посмотрела в окно. Охваченная своими мыслями, она давно механически переводила глаза со строки на строку, не улавливая смысла повествования. Автобус, выбравшись из центра, шел по лондонским захолустьям и теперь сворачивал на пригородное шоссе. Здесь, как и всюду, видны следы налетов немецкой авиации. Разбитые дома, незасыпанные воронки на улицах, поваленные фонари, наспех сдвинутые к тротуарам. Среди руин бродили мужчины, женщины, лопатами или просто палками раскапывали груды развалин, – надеются хоть что-нибудь найти из вещей, погребенных под грудами щебня. Кэт подумала: то же самое может случиться и с их домом в Ист-Энде. Какой ужас! Когда же все это кончится?..

Тем временем бывший джимен все придумывал, как бы ему заговорить с девушкой. Шеф задал нелегкую задачу. Бен десять раз готов бы выслеживать попа Кофлина на сквозняках нью-йоркских улиц, ему легче две ночи кряду мерзнуть где-нибудь у подъезда, нежели заводить знакомство с такой вот девушкой. Пока Кэт сидела, углубившись в книгу, Стивенс успел разглядеть ее. Тонкий, прямой носик, пухлые губы, мягкий овал лица. Даже в войну девушки не забывают подкрасить губы. Она похожа на киноактрису из Голливуда. Бен не мог вспомнить, кого она напоминает. Может быть, Мэри Пикфорд. Перед отъездом из Штатов он смотрел какой-то старый фильм.

Все-таки как же завести разговор? Чувство врожденной робости не покидало Бена. Когда Кэт повернулась к окну, он наконец решился выдавить из себя несколько слов:

– Смотрите, как все здесь разбито! Вы живете в этом районе?

– Нет, в Ист-Энде. Но у нас тоже падают бомбы. Когда только все это кончится? – Кэт повторила вслух то, о чем думала.

– Да, у нас в Штатах этого нет!

– Как я завидую вам! Вы, американцы, счастливее нас. Представьте себе, если бы на ваш дом упала такая же бомба. – Кэт указала на развалины, которые миновал автобус.

Дом, стоявший у самой дороги, был начисто срезан взрывом. Только часть стены с лестничным пролетом, уцелевшая среди этого хаоса, возвышалась над грудами битого кирпича. На стене верхнего этажа, оклеенной желтыми обоями, висел какой-то портрет, а на обломках стропил, похилившись, стояла детская кроватка, засыпанная штукатуркой.

«Маленький Бен» тоскливо подумал: а что, если действительно такая бомба рухнет на их будущее ранчо? Что тогда останется от Дельбертсхолла? Бену стало не по себе. За эти полгода, которые Стивенс провел в Англии, он уже несколько раз посылал матери деньги на ранчо. Мать писала, что удалось присмотреть подходящую ферму. Теперь, слава богу, денег почти хватает. Вдова фермера, может быть, уступит. Только за этим и дело. Но что, если и в самом деле… Одно мгновение – и все пропадет. Пропадут и надежды, и деньги, которые копили по центам с тех пор, как Бен стал себя помнить. Впрочем, ему-то тревожиться незачем, от войны их отделяет Атлантический океан. Девушке он почему-то сказал:

– Мы живем в Нью-Йорке, но отец хочет переселиться на ферму. К моему приезду он купит ранчо.

– А у нас теперь никто не думает что-то приобретать. Хоть сохранилось бы то, что есть!

Так они разговврились. Кэт оказалась общительной девушкой. С ней очень легко говорить. Она вела себя просто, но сдержанно. Бен чувствовал себя уже куда смелее. Он рассказывал про Америку, про жизнь в Нью-Йорке. Угостил девушку жареным соленым миндалем, любимым своим лакомством, которым всегда были набиты его карманы. Кэт взяла несколько зернышек и поблагодарила.

– Берите, берите! – Он высыпал ей в руку почти весь целлофановый пакетик. – У меня есть еще. Это очень вкусно.

Миндаль не поместился в маленькой ладони Кэт, и зерна упали на колени и на пол.

– Смотрите, какой вы щедрый!

Кэт улыбнулась и подобрала с колен хрупкие коричневатые зерна. Ей было жаль, что часть их упала на пол. Миндаль оказался действительно превосходным. Кэт откусывала половинки, чуть-чуть приоткрывая белые красивые зубы, а Бен бросал в рот по нескольку штук.

На остановке они сошли как старые знакомые.

– Вы надолго сюда? – спросил Бен.

– Нет, мне нужно успеть пораньше домой.

– У вас здесь родные?

– Да, я должна заехать к ним на полчасика.

К кому она едет, Кэт не сказала. Конечно, к родным. Кем же еще она должна считать семью Крошоу! Если бы не война, Кэт давно жила бы в их квартирке. Тетя Полли говорила, что уступит им одну комнатку наверху. Оба они, дядя Джон и тетушка Полли, такие милые. А Вирджиния – та души не чает в Кэт. Они крепко сдружились с девочкой. Пожалуй, Вирджинию ей хотелось повидать больше всех. Кэт не сказала спутнику, к кому она идет, – к родным, и все. До сих пор она стеснялась говорить, что у нее есть жених. Удерживало ее и что-то еще, может быть, неосознанное кокетство – пусть думает, что Кэт совершенно свободна.

Бен предложил поехать обратно вместе – он тоже задержится здесь ненадолго. Кэт согласилась.

– Хорошо, если вы управитесь за это время со своими делами. – Она посмотрела на часы. – Автобус пойдет минут через сорок.

Кэт пошла вдоль сквера, а «маленький Бен» свернул в противоположную сторону.

II

Бену предстояло почти час слоняться без дела. Он неторопливо шагал по улице. Неистово сигналя, навстречу ему промчались две пожарные машины. «Видимо, снова где-то сбросили бомбы», – подумал Бен. Он шагал по улицам незнакомого поселка и думал о встрече с Кэт, о Нью-Йорке, о матери. Почему-то ему захотелось очутиться сейчас в нью-йоркской квартирке, схватить мать и закружиться с ней по тесной кухне. Обычно он делал это, когда являлся домой в хорошем настроении – оттого ли, что его похвалит шеф, или просто потому, что принесет субботнюю получку. Мать, смеясь, отбивается, делает вид, что старается вырваться из его объятий, а он тормошит ее и приговаривает: «Мутти, все идет превосходно, мутти! Скоро мы поселимся на ферме». Потом он забирает у матери полотенце вытирать посуду, и они вместе начинают мечтать о том, как будут жить в Дельбертсхолле.

Ферма, ферма… Может быть, ее уже купили. Если бы Бен не поехал в Европу, черта с два собрали бы они деньги на ранчо! Несомненно, ему повезло. Но если бы не война, вряд ли он попал бы в Европу. Как это сказала Кэт: «У нас теперь никто не думает что-то приобретать. Лишь бы сохранить то, что есть». Да, она права. Здесь трудновато сохранить нажитое, – что ни день, на крыши падают немецкие бомбы. Значит, у него с Кэт разное представление о войне. Выходит, он зарабатывает на том, что лондонцам приносит столько несчастий. А может быть, кто-то из Вилямцеков, из его родственников, что живут в Берлине, летают над Англией и бросают бомбы. Сам дьявол не разберется в такой путанице. Ну и наплевать. А ранчо все-таки, вероятно, уже купили…

Беннет сунул руку в карман, нащупал миндальные зерна и бросил их в рот. Настроение оставалось прекрасным. Насвистывая какую-то песенку, он продолжал бродить по улицам. Теперь уже скоро надо идти к автобусной остановке.

А Кэт Грей находилась в ином состоянии. За всю жизнь ей не приходилось переживать подобного. По дороге она тоже обратила внимание на красные пожарные машины, промчавшиеся с ревом мимо нее. Машины завернули как раз в тот переулок, куда предстояло свернуть и Кэт. В мыслях о Роберте она не придала особого значения этому обстоятельству. Только на углу, когда перешла засаженную акациями улочку, перед Кэт встала ошеломившая ее картина. Дома Крошоу не существовало. На том месте, где он раньше стоял, дымились развалины. Пожарные в блестящих касках и мокрых брезентовых комбинезонах тушили пожар. Огня уже не было, только белый, мутно-молочный дым клубами поднимался над соседним, тоже разрушенным домом.

С захолонувшим сердцем Кэт бросилась вперед. Первый, кого она встретила, был дядя Джон. Тяжело переступая ногами и спотыкаясь о щебень, он нес к санитарной машине тело своего друга Вильяма.

Кто-то пытался помочь отцу Роберта, но дядюшка Джон отстранял всех и только повторял: «Не надо, не надо… Я сам…» По щекам его текли слезы. Сзади шел доктор в медицинском халате, запачканном кирпичной пылью. Может быть, это была кровь – Кэт не разобрала.

Дядюшка Джон увидел ее, когда опустил Вильяма на мостовую. Двое санитаров положили убитого в машину.

– Где тетушка Полли? Где?.. – Кзт хотела спросить про Вирджинию.

– Иди к ней, они там, – дядя Джон кивнул на развалины и всхлипнул.

Несколько человек подымал» обрушенную балку. Тетушка Полли топталась рядом с обезумевшими глазами и что-то шептала. Она была в коротеньком жакете, растрепанные волосы сбились на лицо, но тетушка Полли не поправляла их. В руках она держала плетеную сумочку, с которой ходила на рынок. Налет застал ее по дороге к продовольственному магазину. Она так и не дошла до магазина, вернулась сразу, как только дали отбой. Оставалась дома одна Вирджиния. Теперь ее откапывали из-под развалин.

Девочка лежала рядом с убежищем Моррисона – стальным столом, обтянутым металлической сеткой. Угол стола придавил голову девочки, лицо Вирджинии было залито кровью. Пока ее освобождали из-под развалин, Полли стояла с жутко безразличным видом. Она только негромко говорила: