Читаем без скачивания История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2 - Луи Адольф Тьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молодой гвардии самое время было прийти на помощь Вандаму, ибо дивизия Абера, помещенная в Сент-Аман-ле-Амо для поддержки наполовину уничтоженной дивизии Жирара, видя надвигавшиеся на нее новые отряды пруссаков и заметив другие колонны, готовившиеся захватить ее с тыла, начинала уступать участок. Примчавшись на места, Вандам, напуганный не столько силами, надвигавшимися спереди, сколько теми, что показались в его тылах, не мог не поддаться внезапному приступу страха. Кульм со всеми его ужасами тотчас представился ему, и генерал содрогнулся. Он заметил глубокие колонны в мундирах, довольно похожих на прусские, которые, казалось, совершали маневр с целью окружить его. Не желая, как в Богемии, оказаться зажатым меж двух огней, он послал офицера рассмотреть войско, надвигавшееся на тылы дивизии Абера. Этот офицер, не разглядев предполагаемого неприятеля с достаточно близкого расстояния, вскоре вернулся галопом, убежденный, что видел прусскую колонну, и заявил об этом Вандаму. Тогда тот развернул дивизию Абера, поместив ее под углом на левом фланге, чтобы уберечь от реальных врагов, угрожавших спереди, и воображаемых, угрожавших с тыла. В то же время он послал нескольких офицеров к Наполеону, чтобы сообщить ему об этом инциденте.
Наполеон был чрезвычайно удивлен тем, что ему сообщили, и недоумевал, как могло случиться столь необычайное событие. Чтобы какой-нибудь английской или прусской колонне удалось проскользнуть между частями французской армии, сражавшимися в Катр-Бра и Сент-Амане, все кавалерийские корпуса, помещенные справа от Нея и слева от Вандама, должны были провести день в бездействии и с закрытыми глазами. И корпус д’Эрлона, оставшийся позади Нея, тоже должен был не заметить ничего. Все эти предположения были одинаково недопустимы, но они не стоили верного донесения с мест. Наполеон отправил нескольких адъютантов галопом, чтобы они собственными глазами рассмотрели, что на деле происходит между Флёрюсом и Катр-Бра, и дали объяснение неожиданному появлению на левом фланге якобы прусских войск. Он приостановил движение Старой гвардии к Линьи, ибо не мог оставаться без резервов, если значительному корпусу неприятеля удалось пробраться в тылы. Но Молодой гвардии Наполеон позволил выдвигаться на поддержку измученным дивизиям Абера и Жирара и приказал продолжать страшную канонаду, которая захватывала с фланга прусские войска, производя в их рядах чудовищное опустошение.
В это время Блюхер, которого не останавливало, кажется, ничто, снова бросил на Сент-Аман воссоединенные батальоны Цитена и Пирха II. Атакованная в пятый раз, линия Вандама начала отступать, когда Молодая гвардия под предводительством Дюэма, обрушившись на Ле-Амо и Ла-Э, оттеснила пруссаков и в последний раз отбила ручей Линьи. В эту минуту вернулись посланные в разведку адъютанты и развеяли досадное заблуждение, которое породил в уме Вандама офицер, лишенный хладнокровия. Мнимый прусский корпус оказался не чем иным, как корпусом д’Эрлона, который после повторных приказов Наполеона направлялся к мельнице Бри и захватывал с тыла позицию неприятеля. Стало быть, с той стороны нечего было опасаться, и даже можно было питать законные надежды – если, конечно, многократно отданные приказы получили, наконец, исполнение. Наполеон повторил их еще раз и поспешил продолжить маневр, прерванный ложной тревогой.
Своевременность этого маневра нарастала с каждой минутой, ибо Блюхер, направив войска к трем Сент-Аманам, оставил зазор между собой и Тильманом. Нанесение мощного удара выше Линьи в направлении Сомбрефа могло отделить корпуса Цитена и Пирха от корпусов Тильмана и Бюлова, ввергнуть их в полный беспорядок и сделать пленниками д’Эрлона, если тот доведет свое движение до конца. Маневр был во всех отношениях удачный, ибо наносил долгожданный решающий удар, делал его катастрофическим для прусской армии, если д’Эрлон окажется у Бри, и в любом случае завершал сражение к нашей выгоде, кладя конец упорному сопротивлению, на которое мы натолкнулись за ручьем Линьи.
Наполеон приказал Старой гвардии возобновить приостановленное движение и пройти за Линьи. Лично руководя саперами, он приказал рубить деревья и изгороди, чтобы освободить проход одной из развернувшихся рот. На левом фланге он поместил три батальона дивизии Пешё, которые должны были, дебушировав от деревни в то же время, когда гвардия дебуширует из оврага, поддержать движение последней. Затем Наполеон построил плотными колоннами шесть батальонов гренадеров и четыре егерских батальона для их поддержки.
Своего рода выжидательная тишина повисла над великолепными войсками, гордившимися отведенной им честью закончить сражение. В эту минуту садившееся за мельницей солнце последними лучами осветило вершины деревьев, и Наполеон подал с нетерпением ожидавшийся сигнал. Колонна из шести гренадерских батальонов устремилась в глубину оврага, перешла через ручей и взошла на противоположный склон, в то время как три батальона дивизии Пешё дебушировали из Линьи. Преодолев препятствие, гренадеры остановились, чтобы перестроиться и подступить к высоте, где находились остатки дивизий Крафта и Лангена, опиравшиеся на всю прусскую конницу. Пока французы выравнивали строй, неприятель осыпал их пулями и картечью; но они бестрепетно переносили огонь. Прусская конница, приняв их поначалу из-за костюмов за батальоны мобильной гвардии, выдвинулась вперед и попыталась завязать переговоры, чтобы убедить их сдаться. Один из батальонов, тотчас встав в каре, усеял землю неприятельскими трупами. Другие, встав в атакующие колонны, двинулись со штыками наперевес и опрокинули всех, кто пытался оказывать сопротивление. Прусская кавалерия возобновила атаку, но в ту же минуту на нее ринулись галопом кирасиры Мило. Завязалась кровавая схватка, но она быстро окончилась к нашей выгоде, и прусская армия, разрезанная надвое, была вынуждена поспешно отступить.
В эту минуту Блюхер, предприняв последнюю бесполезную атаку на Сент-Аман, примчался воссоединить войска, оставшиеся вокруг мельницы Бри. Прибыв слишком поздно и столкнувшись с нашими кирасирами, он был опрокинут и едва не затоптан. Героический старец, лежа на земле рядом с адъютантом, который постарался остаться неузнанным, слушал галоп наших всадников, рубивших саблями его эскадроны и довершавших разгром его армии. В это время Вандам дебушировал, наконец, из Сент-Амана, Жерар подошел из Линьи, а справа генерал Юло, прорвавшись через дорогу из Шарлеруа в Намюр, открыл путь кавалерии Пажоля и Экзельмана.
Было больше восьми вечера, и темнота начинала опускаться на ужасное поле брани, и от правого фланга до левого мы одержали полную победу. Однако прусская армия, отступившая перед победоносной Императорской гвардией, вовсе не казалась преследуемой: столько раз призывавшийся приказами Наполеона и столь ожидаемый д’Эрлон так и не появился, и можно было рассчитывать только на уже достигнутые результаты. Отступившая
