Читаем без скачивания Охотник за смертью - Наталья Игнатова

Дай мне слова. Или – остановись.

В аэропорту Екатеринбурга совершил посадку авиалайнер, на борту которого не было ни одного живого человека. Зато мертвых оказалось предостаточно.

– Самолет, полный трупов… – не замечая, что делает, Альгирдас снова и снова бил кулаком в мраморный подоконник, – это сделал Волк. Летающая машина и мертвецы – это же его душа. Мразь. Людоед… – под очередным ударом по мрамору прошла длинная трещина. – Я не понимаю, рыжий. Он всегда был осторожен, скрытен, опаслив… – Альгирдас с недоумением взглянул на Орнольфа, перехватившего его руку прежде, чем подоконнику был нанесен непоправимый ущерб, – а сейчас он кричит о себе в полный голос! Что он хочет сказать? Кому?

– Он хочет вернуться домой. И дает нам понять, что от этого всем будет только лучше. Надо как-то объяснить ему, что помочь может только Змей.

Альгирдас прислушался к себе. Совсем недавно, полмесяца назад он пребывал в тесном контакте с Волком, и вспомнить, что думает и чувствует Змеевич, оказалось несложно. Хотя, конечно, тогдашний Волк был куда как гуманнее. А также романтичнее и добрее…

– Ему бесполезно что-то объяснять. Он не будет слушать. Если это убийство – ультиматум, значит, Волк не предполагает переговоров. – Альгирдас поскреб когтем трещину в подоконнике. – У тебя ведь есть возможность связаться с ним, так?

– Так, – неохотно ответил Орнольф.

Альгирдас молча кивнул. Волк каким-то образом контактировал с рыжим, но тот не счел нужным рассказывать об этом. Что ж, ему виднее.

– Единственный ответ, который он примет к сведению, это указания, как ему выбраться отсюда. Ты связывался с Альбертом?

– Да. Он не может помочь.

– Понятно. Я придумаю что-нибудь.

– Ну, кому ты врешь, Хельг? – угрюмо проворчал Орнольф. – Ты уже что-то придумал, и лучше расскажи, что именно. Я должен знать, от чего тебя отговаривать.

– Ты ведь не все мне рассказываешь, правда? – нежный голос противоречит ядовитой улыбке. – Пусть у меня тоже будет своя тайна.

По мнению Орнольфа «что-нибудь придумаю» ни в коем случае не должно было включать в себя личной встречи со Змеем. И Паук для разнообразия даже не стал с ним спорить. Это настораживало. А чувство собственной беспомощности приводило в состояние глухого бешенства.

Орнольф понимал, что Хельгу придется встретиться с Жемчужным Господином. И знал, что ничем не сможет помочь, если Змей разгневан настолько, чтобы… боги, чтобы что-то сделать с Хельгом. Разъяренные стихии – об этом не хотелось даже думать, но не думать не получалось.

Если бы только Хельг смог повести себя правильно, вспомнил о разнице между ним и властелином стихий, осознал свое место и выбрал нужный тон! Но разве он способен на это? Хельг, Паук Гвинн Брэйрэ, созданный, чтобы править, и равный Змею во всем. Во всем, кроме власти и могущества.

К появлению Змея в тварном мире готовиться начали сразу. Спасибо еще, тот предупредил о намерении явиться во плоти, это позволяло принять хоть какие-то меры предосторожности.

Когда-то его визиты хоть и были сопряжены с изрядным беспокойством, все же не несли прямой угрозы жизни людей. Жемчужный Господин не любил убивать, да и наведывался в тварный мир нечасто – раз или два за тысячу лет. Сейчас все осложнялось не только присутствием здесь равной и враждебной ему Силы, олицетворенной Элиато, но и тем, что сам Змей недвусмысленно заявил: он придет, чтобы убивать.

Поэтому Альгирдас приказал всем вольным охотникам быть готовыми к схватке с духами стихий, которые проявят несвойственную даже им агрессию. А Орнольф, слегка завидуя Пауку, распоряжавшемуся своими охотниками, как собственной паутиной, попытался донести ту же мысль до вверенных ему государственных организаций. По возможности, без объяснения причин. Еще хорошо, что объясняться с российскими магами теперь стало попроще. Полковник Котлярчук продолжала считать Орнольфа и Паука кем-то вроде могущественных духов, и общение с ними выстраивала по тем же принципам, по которым договаривалась с власть имущими Волшебного мира. То есть… кхм… ну, почти по тем же принципам. Владыки Лаэра, в отличие от Орнольфа, не заводили романов со смертными. Очень зря, между прочим. А Орнольф меньше всего хотел произвести на очаровательную заклинательницу впечатление взбалмошного и почти всемогущего фейри. Такие роли Пауку подходят – ему и притворяться не нужно.

Словом, подготовились со всем тщанием. Не зная, чего именно ожидать – ожидали всего, причем, самого плохого. Однако никак не думали, что Змей явится во плоти в буквальном смысле. В самом буквальном, какой только можно представить.

Это случилось утром. Накануне ни Макс, ни Дюха не приехали ночевать, и сегодня Маришка завтракала с Орнольфом. Альгирдас составил им компанию и растянулся на диване в столовой, закинув ноги на спинку. Волосы его блестящей волной струились до самого пола, и Маришка нет-нет, да поглядывала, как неярко сияют в черной массе светлые огоньки.

Неприятная новость о свертывании ИПЭ всех текущих дел и переходе на чрезвычайное положение застала ее врасплох. И Маришка как раз думала: злиться ей, что ни Орнольф, ни Паук не поставили ее в известность о том, что происходит, или махнуть рукой. В конце концов, подробности о штурме рыбокомбината в Прибрежном она тоже узнала через вторые руки. Можно и привыкнуть. Непонятно только, зачем Макс уехал во Владивосток. Эмпаты, вроде, были сейчас без надобности. Под ружье встали все до одного маги, псионики и заклинатели. Первые вызывали демонов для противостояния духам стихий, вторые должны были обеспечивать защиту магов и мирного населения, а задачей заклинателей являлось занять делом как можно больше мелких духов. Вероятность того, что, выполняя задания смертных, безмозглые создания не успеют на поклон к Жемчужному Господину, была исчезающе мала, но все-таки оставалась.

Поднявшееся вдруг на море волнение Маришка поначалу списала на какое-нибудь далекое землетрясение. Не сразу поняв, что горизонт стал как-то ближе.

И тем более не сразу поняв, что это вовсе не горизонт.

Что-то… невероятное… поднималось из воды. Как горный хребет или… или горный хребет. Только без гор. То есть без пиков и провалов, одним сплошным массивом, темным на фоне утреннего неба, и протянувшимся через весь окоем.

– Мировой Змей, – тоном экскурсовода сообщил Паук, неизвестно как оказавшийся у окна. – Почти сорок километров в обхвате и больше сорока тысяч километров в длину. Больше, потому что иначе он не мог бы кусать свой хвост.

– Ума не приложу, как Рыжебородый сумел поймать это на удочку, – пробормотал Орнольф.