Читаем без скачивания Draco Sinister - Кассандра Клэр

— К Гарри?

Рон кивнул.

Гермиона обняла его за плечи, вернее, попыталась это сделать: он был так высок, что она сумела обнять его чуть выше локтей.

— Рон… — медленно произнесла она. — Никто и никогда… никогда не заменит тебя.

Ни для меня. Ни для Гарри. Ты первый друг, который появился у Гарри. Он бы вообще не узнал, что это такое — иметь друга, если бы не ты. Без тебя он, да и я тоже, никогда бы не стали такими, как сейчас. Именно поэтому я и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — честно призналась Гермиона, надеясь, что он поверит. — Иначе я почувствую себя совершенно беспомощной, — торопливо добавила она. — Здесь я ничего не могу сделать, никуда не могу пойти, но самое худшее — у меня нет никаких идей о том, что на самом деле происходит, однако я чувствую — все мы катимся в сторону каких-то совершенно ужасных бедствий. И остановить это движение невозможно. И я… я словно пешка в какой-то грандиозной игре, смысла которой я не понимаю.

Подняв глаза, она удивилась выражению его лица:

— Почему ты улыбаешься?

— Я тут подумал о шахматах… — пояснил Рон. — Ты знаешь, пешка, пройдя всю доску, становится самой мощной фигурой…

Гермиона шмыгнула носом:

— Ты же знаешь, я в шахматах совершеннейший профан.

Она взяла его за руку:

— Я была не права. Я хочу, чтобы ты пошел со мной — только не думай, что это из-за того, что я чувствую себя виноватой, — быстро добавила она, увидев его сузившиеся глаза, — просто ты действительно можешь быть полезен.

Его плечи чуть заметно дрогнули и расслабились:

— Все в порядке.

Гермиона протянула руку и, чуть помедлив, он вложил в нее Хроноворот. Надев цепочку себе на шею, она набросила ее и на него, неожиданно отчетливо вспомнив, как они делали это с Гарри три года назад. Она подняла взгляд на Рона. Цепь висела у него за шеей.

— Готов?

Он, чуть нервничая, кивнул.

Взяв Хроноворот большим и указательным пальцами, Гермиона перевернула его.

Ничего не произошло.

Первое, что он осознал, — тишину. Он так долго томился в темноте и этом нескончаемом шуме, его чуткие волчьи уши ловили каждое колебание этого бесконечного металлического рева Призыва, что тишина потрясла его куда больше, чем грохот взрыва. Последнее, что он помнил из своей человеческой жизни, — он в одной клетке с Сириусом, говорит, чтобы тот уходил, уходил, пока еще есть время…

Лупин открыл глаза. Он лежал на спине на каменной скамье, и над ним был сырой каменный потолок. Темница. Все тело болело, словно его избили камнями. Но он был цел. Он это знал.

Стараясь не обращать внимание на боль в шее, он медленно повернул голову. И увидел Сириуса, куда более усталого, чем в тот день, когда, чтобы успеть на Кинг-Кросс к отправке ХогвартсЭкспресса, ему пришлось перелететь Атлантику на своем мотоцикле. Сириус сидел на полу у его скамьи, вытянув ноги и привалившись спиной к каменной стене. Глаза его зажглись:

— Лунатик?

Лупин повернулся на бок, морщась от боли в сведенных мышцах.

— Сириус… — попытался откликнуться он и не узнал собственного голоса, настолько хриплым и сорванным он был. Он кашлянул. Тоже больно… впрочем, неважно.

Сев, он осмотрел себя: та же самая одежда, что и… вчера? Как долго он был в волчьем обличье?

— Сириус, — чуть громче позвал он. — Что случилось?

Но тот был уже на ногах, он протянул Лупину руку, помогая подняться, и обнял его — так же, как в Визжащей хижине три года назад, словно брата, хотя ни тот, ни другой не имели братьев. Но они были братьями — Сириус и Рем. И Джеймс.

— С тобой все хорошо, — Сириус хлопал его по спине, — все хорошо.

Лупин, чуть поморщившись, отстранился.

— Я… да, со мной все в порядке. Только болит все, словно меня топтал бешеный гиппогриф, но я в порядке. Сириус, как долго я?..

— Два дня, — черные глаза Сириуса потемнели еще больше. — Почти два дня.

— Я ни на кого не напал? — Лупин почувствовал что его рука непроизвольно сжала край одеяла. — Я ничего не сделал?

— Я вызвал доктора, чтобы он тебя осмотрел, — с мрачным видом ответил Сириус. — Но ты его съел.

Глаза Лупина расширились, и он захохотал. Грудь заломило от боли, но смех того стоил.

— Думаю, что ты врешь… Большелапый… Как же ты… Что же ты сделал, чтобы вернуть меня назад?

Поколебавшись, Сириус вытащил из кармана небольшой прозрачный флакон, окованный медью:

— Это не я. Это Снэйп — он дал мне для тебя Волеукрепляющее Зелье.

Лупин вытаращил глаза:

— Правда?

— Угу.

— А что ты для него сделал? Нет, серьезно: он бы в жизни не стал делать что-то для тебя просто так.

— Ну, я согласился голым пробежать по Хогвартсу, вопя во всю глотку «Северус Снэйп — это супер!»

— Какая трагедия, что сейчас не семестр, — некому было восхититься твоей обнаженной натурой!

— Точно, — Сириус улыбнулся, и глаза его сверкнули — так бывало только в присутствии очень немногих людей. Лупин не помнил, чтобы тот улыбался так всем подряд. Снова опустив взгляд к флакону в его руках, он удивился: руки Сириуса были в плотных кожаных перчатках, похоже, драконоустойчивых, доходивших почти до локтей. Левый рукав был разорван и окровавлен.

— Это сделал я, — подумал Лупин, и сердце у него екнуло.

— Большелапый… А как ты заставил меня выпить зелье?

— Ты был довольно далеко, — резко произнес Сириус. — Так что это было вовсе несложно.

Кроме того, я позаимствовал у Нарциссы ее садовые перчатки, в них она обычно стрижет Огнеловки в саду перед домом.

— Но я не кусался? — взволнованно спросил Лупин. — А?

— Нет, — покачал головой Сириус. — А вот тут напрашивается интересный вопрос: если бы кусался — обернулся бы я собакой? Лупин присел на скамейку — скорее от истощения, и улыбнулся:

— Заглохни, Сириус.

Сириус улыбнулся ему в ответ, но улыбка быстро поблекла:

— Я хочу спросить тебя… — он кашлянул. — Ты что-нибудь помнишь?

Лупин прикрыл глаза, и огненные всполохи заплясали у него перед глазами: глухая ночь… серебристый лунный свет… лесная дорога… Из темноты черным силуэтом на фоне светлого неба возник замок… И голос — он звучал где-то в его черепе: «Иди. Сюда. Немедленно.» Крепостные стены мерцают, будто ртуть. Вдоль них выстроились стражи в черных и серебристых мантиях.

Почуяв измену, к нему повернулось знакомое лицо: эти светлые волосы, светлые глаза… Темнота.

Лупин открыл глаза:

— Я вспомнил. Я вспомнил все — Призыв… — все.

Сириус подался вперед:

— Ты лучше расскажи, где это находится.

Первое, что обнаружил Драко за дверью, — это то, что они опять-таки вовсе не снаружи, а в какой-то совершенно огромной комнате: она было куда больше Большого Зала Хогвартса или зала для балов в Имении Малфоев. Стены зеленого с прожилками мрамора уходили вверх — выше, выше — интересно, как глубоко под землей они находились? — увенчиваясь потолком, таким высоким, что никаких деталей не было видно, что, впрочем, можно было сказать и о дальних углах комнаты. Пол, опять же мраморный, был гладким и скользким. Центр комнаты искривлялся огромной круглой чашей, — не слишком глубокой или широкой, чтобы быть амфитеатром, однако ни на что больше не похожей. Она была пуста.