Читаем без скачивания Африканский казак - Виктор Лаптухин

— Ты Муса? Бревна пилить! Каждый день. Военный закон! — произнес капитан короткие фразы, чтобы быть понятным новому подчиненному. Его решительный взгляд, окладистая черная борода, широкий ремень с кобурой, из которой торчала рукоятка нагана, не внушали особого доверия. — Работа — бревна пилить! Быстро — быстро! Понял?

— Понял, сэр! Работа — бревна пилить! Но нет еда, нет работа! — в тон капитану ответил Дмитрий, уже узнавший, что рабочие лесопилки несколько дней не получают положенного им пайка.

— Склад. Еда — получить. — Капитан устало махнул рукой куда-то в сторону и повторил: — Бревна пилить! Военный закон!

— Ну и прислали нам типа. Это же настоящий разбойник, сэр, — негромко произнес секретарь. Он заглянул в пухлую папку с бумагами. — В сопроводительных документах сказано, что он сын эмира и принимал участие в специальных операциях, сэр.

— В Индии я уже встречал таких висельников. Но за этого бандита поручился начальник разведки. Он знает языки этих дикарей и постоянно общается с подобной публикой. Поганая у него работа, Джим. По мне уж лучше торчать на этой проклятой пристани.

— Совершенно верно, сэр. Слава Богу, здесь хватает клерков и надсмотрщиков и не приходится иметь дело с туземцами.

Основное оборудование лесопилки оказалось на месте. К нему был приставлен машинист, юркий метис из Лагоса, и какие-то тощие охранники. Но татуировка и амулеты свидетельствовали о том, что они принадлежат к речным кланам, которые не отличаются уважением к чужой собственности. Собранные перед небольшим конторским бараком рабочие являли собой самое жалкое зрелище. Сразу было видно, что большинство из них это крестьяне, пригнанные из соседних деревень. Все в рванье, имеют голодный вид и на нового начальника смотрят угрюмо. Выяснилось, что обитают они в самодельных шалашах, устроенных среди штабелей бревен. Там же на костерках варят то, что удается раздобыть себе в пищу, так что пожара на лесном складе можно ожидать в любое время.

Распоряжения Дмитрия было быстрыми и краткими. Сторожей — прогнать, Меи Араду и базингерам, пришедшим вместе с ним на лесопилку, — взять на себя охрану. Рабочим — разбиться на десятки и начать расчистку места для постройки общего барака, кухни и склада для продовольствия. Его сообщение о том, что дважды в день все будут получать горячую пищу, было встречено недоверчивыми улыбками. Какой-то молодой парень смело выступил из толпы и заявил, что он кузнец и добровольно пришел на пристань. Хочет учиться работать на огненной машине, а не просто ворочать бревна.

— Меи Араду, возьми его к себе и проверь, — приказал Дмитрий. — Да и сам присмотрись к машине.

— Уже смотрел. Если с французской пушкой сладил, то освою и ее. Там порох толкает снаряд, а в ней все делает пар.

На появление Дмитрия в длинном конторском бараке никто не обратил внимания. Клерки, все как один выходцы из южного протектората — приземистые, толстощекие и безбородые, сидели вдоль стен за столами, заваленными грудами бумаг. Что-то весело обсуждали на английском языке. Как свидетельство собственной образованности и причастности к мирровой цивилизации, многие из них носили очки и нагрудные крестики, а над своими столами прикрепили листки с библейскими изречениями и вырезки из лондонских журналов.

На вопрос Дмитрия, где найти старшего клерка, последовали нагловатые ухмылки и пренебрежительные кивки в пустое пространство. По замусоренному и заплеванному земляному полу прошел в конец барака, к невысокой дощатой перегородке. Там за широким столом величаво восседал полный мужчина, чем-то напоминавший дремлющего на солнышке кабана. Увидев бороду и костюм Дмитрия, он недовольно поднял брови. С невозмутимым видом выслушал вежливую просьбу выделить, согласно распоряжению капитана Гордона, просо, гвозди, котлы для варки пищи и еще кое-какие мелочи, необходимые для лесопилки.

— Из саванна пришел? — ласково спросил он. — Подарок принес? Золотой песок? Слоновая кость?

— Подарок нет. Капитан говорить — бревна пилить. Военный закон.

— Тогда слушай. Порядок есть — для получения вышеназванных материалов надлежит заполнить в трех экземплярах требование на казенное имущество и, отдельно, на продовольствие, указав при этом, согласно параграфам «би» — восемь, «джи» — четыре и «эйч» — шесть Уложения по материальному обеспечению строительных работ их целевое использование и завизировать у младшего финансового инспектора. Завтра. Бумага. Приходи. Подарок неси. Понял?

От услышанного на Дмитрия пахнуло почти забытым духом родных казенных палат и канцелярий, в которых чиновники умели виртуозно утопить в бумагах любое дело. Вспомнились и полковые писаря, стремившиеся блеснуть образованностью и писавшие в накладных вместо «щетки половые», «щетки сексуальные». Один знакомый гусарский ротмистр совсем одурел от этих казенных параграфов и циркуляров, но проявил решимость и получил-таки для своего эскадрона новые седла, пригрозив изрубить в капусту всю канцелярскую братию. Правда, после этого вышел скандал и его отправили служить на Кавказ. Ну а куда может сослать капитан Гордон?

— Я понял. Ты пиши бумага. Быстро. Военный закон.

— Иди. Бумага. Завтра, — прозвучало в ответ.

— Уважаемый старший клерк! Требую немедленно оформить накладные на вышеуказанные материалы. Без них лесопилка не может начать работу. Иначе буду действовать согласно законам военного времени.

От удивления толстяк даже не заметил, что с ним заговорили на нормальном языке. Его глаза стали совсем круглыми и он заорал:

— Пошел вон, дикарь! В саванну!

За перегородкой раздалось хихиканье. Там с чисто «канцелярским восторгом» оценили всю пикантность ситуации, в которую попал грозный начальник.

— Это же настоящий европеец!

— Даже не пьяный.

— Наш бегемот влип!

Понимая, что публично оказался в глупом положении, старший клерк потерял самообладание и поднялся из-за стола:

— Вон отсюда!

— В последний раз прошу оформить…

— Убирайся вон!

Дальше продолжать разговор не имело смысла.

Левая рука сохранила твердость, и пуля прошла точно в двух дюймах от уха рассвирепевшего начальника. Но последствия выстрела оказались самыми неожиданными. Дмитрий и сам растерялся, когда увидел, как толстяк стремительно опустился на четвереньки и, волоча живот по полу, резво двинулся к выходу. Его подчиненные с открытыми ртами так и застыли за своими столами. Возможно, он бы и покинул барак таким образом, но в дверях его остановил сопровождавший Дмитрия базингер. Слегка придержал ногой и, взявшись за рукоятку кинжала, деловито спросил:

— Галадима, ему что отрезать? Голову или?..